— Именно. Нет. Это невозможно. Люди не кувшины с водой, которые можно опустошить и заменить содержимое чем-то новым. — задумчиво продолжал малыш. — Но чувства способны видоизменяться. — Видоизменяться? То есть их ненависть видоизменилась? — начал задавать вопросы Тсуна, ощущая, как его уставшая голова вот-вот задымится. — Но… видоизменилась во что? — Хм… — Аркобалено усмехнулся. — А вот это уже верный вопрос. Ложись спать, — произнёс он, спрыгивая на пол и направляясь в сторону выхода. — А? Ты куда на ночь глядя? — В школу Намимори, — кратко ответил он, оглянувшись в сторону Савады. Парень нервно сглотнул. Было что-то во взгляде Аркобалено такое… после чего обычно начинаешь искать пятый угол и интенсивно рыть себе могилу. Если ему надо в Намимори на ночь глядя, то пусть идёт, но… — Зачем?.. — Слышал, что на следующей неделе у вас парные спортивные соревнования… Надеюсь, ты успел подать заявление на участие. Хотелось бы проверить. — Хи-и-и! — протянул Тсуна, понимая, что теперь он точно не уснёт. Реборн опять что-то задумал. Что-то очень плохое. — Нет, меня это не касается. Не касается! Однако Савада понимал, что если сейчас это его не касается, то скоро коснётся… Ой, как коснётся. Средняя школа Намимори. После занятий. Обычно после уроков я брала список дел, что передал мне Хибари Кёя, и выполняла что-нибудь одно, по мере своих сил и возможностей. Это были разные подсобные обязанности. Начиная от мытья полов в неиспользованных аудиториях, заканчивая покраской батарей, организовав небольшой ремонт. Но также у меня учитывались перерывы на отдых и перекус. Иными словами, я работала, вот только денег за это не получала. Иногда в то помещение, где я была, мог заглянуть Хибари, но лишь для того, чтобы проверить, как продвигаются дела. Убедившись, что работа не стоит на месте, он обычно тут же молча удалялся, ничего мне не сказав. И вот сегодня я направлялась в бывший музыкальный класс, который закрыли около года назад. Причины неизвестны. Вроде как окна хотели менять в этой части здания, но то денег недостаточно, то работа над сменой окон будет мешать ученикам и так далее. Каждый раз что-то мешает. А мусор ведь там скапливается. Ладно… И теперь туда иду я, чтобы прибраться. Надеюсь, крыс на своём пути не встречу. Открыв ключом запертую дверь, я оказалась в большом просторном зале, в котором на удивление было сухо, светло, хотя и воздух немного спёртый. Деревянный пол полностью покрыт толстым слоем серой пыли. Хоть расписывайся. Около стеночки аккуратно стояли сложенные друг на друга школьные стулья, словно их вот-вот расставят по всему залу и урок возобновится. Но удивило меня то, что в самом начале помещения находилось большое фортепиано чёрного цвета. — Ого… — присвистнула я, решив осмотреть музыкальный инструмент со всех сторон. Он был также покрыт пылью. Причём сильно. Раз аудиторию закрыли, то и играть на фортепиано мало кто будет. А перетаскивать инструмент с места на место — рискованно и неудобно. Кому это надо? На всякий случай я выглянула в коридор, чтобы убедиться, что никого поблизости нет. Да, так и есть. Все ученики уже разбежались по домам, да и в этой части корпуса мало кому взбредёт в голову тут гулять. Воспользовавшись этим моментом, я прикрыла за собой дверь, взяла тряпку с ведром воды, что прихватила с собой и подбежала к фортепиано. Хоть им давно не пользовались, инструмент был в полной готовности. Клавиши словно молили пройтись по ним хотя бы раз. Я знаю, моя игра… непрофессиональная. Но так хотелось… Так хотелось… И раз в этом маленьком мире я одна, то переживать, что тебя осудят или на тебя накричат, не стоит. Что бы сыграть? У меня скопилось много композиций, которые я бы хотела попробовать. Пока они только в тетрадке, а в живую не исполнялись ни разу. Но сейчас… Хм… Неожиданно стало грустно. И сидя перед чёрно-белыми клавишами, я задалась вопросом, а кому я вообще готова играть свою музыку? Отчасти это что-то личное. Сокровенное… Страшно не то, что об этом кто-то узнает. Страшно то, что, узнав об этом, люди тебя осудят. Плюнут в душу и растопчут, а я из тех, кто не справится с подобным… Музыка для меня — то, что нельзя выразить словами. То, что я не показываю лицом, но очень хочу выразить. Мой голос… Голос моей души… Думая об этом, руки сами легли на клавиши, и зазвучала мелодия… В то же время. Школьные коридоры. Гокудера Хаято знал о том, что Вел отрабатывает наказание после занятий. Он уже много раз встречал её то в одном, то в другом кабинете, изредка наблюдая, как она трудится. Не жалуется и не требует помощи. Выполняет всё добросовестно, чему парень был удивлён. Его бы даже угрозы Хибари не заставили палец о палец ударить. Но Вел… смирилась, что ли? Но в этот раз он её найти не мог. Сам не понимает, зачем ищет девушку. Привычка? А может… что-то другое? Ох, не знает он! Просто Хаято чувствует, что надо… Может именно это и называется интуицией? Хотелось увидеть Вел. Увидеть и убедиться, что с ней всё хорошо. Вот, да… Именно это. Просто убедиться, что с ней всё нормально. А то этот чёртов любитель дисциплины совсем не видит разницу между женской и мужской работой. Она же не раб, чёрт бы его побрал! Но неожиданно Хаято замер. Что это? Музыка? Похоже на клавишный инструмент… Да, это точно музыка. Откуда она доносится? Хаято брёл на звук, стараясь лишний раз не шуметь и передвигать ногами тихо, словно зверь во время охоты. Звуки были мягкими, мелодичными и безумно грустными… Он изучил множество знаменитых композиций, но эту не узнавал. Слушал впервые. Так красиво и… одиноко. Гокудера нашёл дверь, откуда доносилось звучание музыки. Слегка приоткрыл её, заглядывая внутрь. В этот момент, у него между губ крутилась незажжённая сигарета, но стоило парню увидеть исполнителя мелодии, как сигарета выпала изо рта, и парень о ней тут же забыл. За фортепиано сидела Вел. *На этом моменте рекомендую включить музыку: Dark Sanctuary — Les Memoires Blessees* Музыка была медленной, позволяющей девушке не спеша нажимать на клавиши и раскрывать свою душу полностью. Без страха и сомнений. Хаято не знал, что именно сподвигло Вел написать эту мелодию. Не знает, что за время тогда у неё было. Но почему-то, слушая звук фортепиано, он вспоминал всё прошлое. То, как он сбежал из дома в восемь лет и глупым неуклюжим мальчишкой пытался приютиться хоть где-нибудь. Переезжал из города в город, просясь то в одну, то в другую мафиозную семью, но… Везде терпел неудачу. Весть о том, что он полукровка, быстро разлетелась по всей Италии. Таких не терпят. К таким относятся с пренебрежением. В итоге он и вовсе потерял надежду отыскать свой уголок в этом мире. Неужели у Вел были те же чувства? Неужели она пережила то же самое? Но тогда ему позвонил Реборн-сан и сообщил о новом Десятом Боссе семьи Вонгола. Возможно, это была случайность, а может спланированный ход Аркобалено, но в итоге он нашёл себя. Что же касается Вел? За окном полил дождь. Словно сама природа не выдержала той тоски, что девушка вложила в звучание клавиш, и заплакала от грусти и одиночества. Хаято не знал, как поступить. Ему хотелось слушать и дальше эту игру, но также он понимал, что его неожиданное появление напугает Вел. Как тогда… Как в тот раз. По какой-то причине она не хочет это кому-то показывать. Скрывает. И кто Хаято такой, чтобы настаивать на обратном? Но мелодия такая красивая… Хотел бы он сыграть её… хотя бы раз. И это при том, что за музыкальный инструмент он не садился с восьми лет. С того дня, когда убежал из дома. Наконец-то Вел закончила свою игру и отклонилась назад, устало смотря на клавиши. Дождь на улице не прекращался и только усиливался. Неожиданно распахнулось одно из окон. Вначале Хаято подумал, что это ветер, но уже через секунду осознал, насколько ошибался. — Ку-фу-фу, это было прекрасно, пирожочек. Рокудо Мукуро⁈ Какого чёрта ему надо от Вел⁈ — Семпай⁈ — удивилась Вел, обернувшись в сторону иллюзиониста. — Ты всегда появляешься так неожиданно… Ты… ты… Всё слышал? — Оя! Не стоит так смущаться, пирожочек, — пропел он, спрыгивая с подоконника и подходя к Велии. С формы Кокуё медленно стекала вода. — По правде сказать, я не планировал сегодня видеться с тобой. У меня были другие цели, ку-фу-фу… но твоя игра завораживает. Стоп-стоп-стоп… Хаято не ослышался⁈ «Пирожочек»?.. «Семпай»⁈ Стоп… Вел говорила, что её семпай — итальянец. И с ним знаком Хибари… Он предупреждал Вел об опасности и… и… Какого дьявола здесь происходит⁈ Глава 10. Ответственность Гокудера Хаято буквально сходил с ума от ярости. Казалось, что если он не выплеснет все свои чувства хоть как-то, то либо взорвёт что-нибудь, либо взорвёт себя сам. И он нашёл выход… Нашёл… Вот только этот выход граничил с безумием. Не церемонясь, парень с ноги открыл дверь в кабинет Дисциплинарного Комитета и, не произнося ни слова, швырнул в сторону удивлённого Хибари Кёи уже зажжённый динамит. И не одну шашку, а сразу три. Прогремел грохот яростного взрыва. Бетонная пыль мгновенно поднялась в воздух, застилая обзор, но Хаято это не остановило. Он вновь достал из-за спины динамит, подпалив фитиль сигаретой. Парень был уверен, что Хибари выжил, хоть он его и не видит. Есть только три стороны, где он мог скрыться, и именно в эти стороны он швырнул по очередной партии динамита. Иными словами, выкуривал Главу Дисциплинарного Комитета намереваясь его… убить. Со всех сторон проносились мелкие клочки разорванных и подпалённых листков бумаги. Бывшие документы? Хотя они в любом случае теперь не представляют особой ценности. Зазвучала пожарная тревога. Время было уже под вечер, да и в школе даже учителей не осталось, так что Гокудера был уверен: свидетелей не будет. Однако это не значит, что опасность миновала. Неожиданно со спины прозвучал всего лишь лёгкий шорох, напоминающий шуршание мусора, но Хаято всё равно рванул вперёд, делая кувырок и приклоняя колено к полу. Не прогадал. Именно в этот момент Хибари наносил удар тонфой, целясь в затылок Хаято. Более того, на конце его оружия свисала стальная цепь с шипами на конце. Не пригнись бы Гокудера, этот мячик с шипами, как минимум продырявил бы парню голову. Но расслабляться рано. Хоть Кёя и выглядел потрёпанным, а форма местами порвалась и подгорела, как и ожидал Хаято, он был цел и невредим. Вот только теперь тот был в его видимости. Вновь использовал динамит, уменьшая размер шашек, но увеличивая количество. Изначально кажется, что от взрывчатки такого размера результата мало. Да и урона меньше, но всё как раз наоборот. Из-за их количества и лёгкости в весе, уклониться от подобного динамита значительно труднее. Особенно когда атака происходит в замкнутом пространстве и со всех сторон. На этот раз Хаято задел этого высокомерного ублюдка. Одна их тонф была выбита из руки и отлетела в сторону. А та рука, что секунду назад сжимала оружие, ранена и окровавлена. Белоснежный рукав рубашки быстро пропитался кровью, позволяя пыли, дыму и грязи прилипать к влажной ткани. Также были задеты и другие части тела. Например, голова, позволяя алой вязкой жидкости стекать по виску и щеке. Но ярость в серых глазах не погасла. Наоборот, боль словно усиливала Хибари. В тот момент, когда Хаято потянулся за очередным динамитом, Кёя исчез из его поля зрения. Всего мгновение, но Главы Дисциплинарного Комитета уже нигде не было. Чёрт подери! Неужели сбежал? Нет, это не в его стиле, тогда… Додумать Хаято не успел, так как почувствовал резкий удар ноги в солнечное сплетение. От резкой боли сперло дыхание и звездочки заплясали перед глазами, но не успел он как следует откашляться, почувствовал новый удар, только уже тонфой в челюсть. Сладковатый привкус крови заполнил рот. Не устояв на ногах Гокудера повалился на пол, немного проехавшись по грязи. Пытался подняться хотя бы на колени и вновь вести бой, но ему не позволили это сделать. Хибари вновь нанёс удар в бок живота, и от его силы Хаято перевернулся на спину, нервно закашляв. Боль была дикой и ослепляющей. Но накопившейся злости было больше. Значительно больше. Гокудера не собирался сдаваться. Однако в тот самый момент, когда он попытался привстать на локтях, почувствовал сильное давление в области груди. Приоткрыв глаза, парень понял, что Хибари придавил его коленом к полу и подставил ледяную тонфу к горлу. Сам Хранитель Облака был в таком гневе, что его эмоции можно было почувствовать физически. Молнии метались в его серых глазах. И если была такая возможность, Хаято не задумываясь воткнул бы в них что-нибудь. Что, в принципе, он и сделал. А именно размахнулся и нанёс удар кулаком в лицо Хибари, намереваясь его сбросить. Кольца, которые постоянно носил Гокудера, только придали атаке силу и сильно ранили нижнюю губу Кёи. Но он словно не почувствовал удар. Окончательно придавил Хаято к полу, сев ему на грудную клетку, которая и так пылала жаром, и нанёс удар тонфой по лицу. Голова закружилась, и теперь Хаято мало что понимал. Чёрт! Чёрт! Чёрт! Неужели он такой слабак? Неужели ему никогда не победить этого ублюдка? Проклятье! Как же это его бесит! Хибари схватил Хаято за пепельные волосы и заставил парня приподнять голову, а в такой позе это было больно. Шея выгибалась по неестественным углом и натягивалась как струна. — Лишь один вопрос перед тем, как я убью тебя, — холодно произнёс Кёя, прожигая Хаято взглядом. — В чём причина такой глупой, но удачной попытки умереть? — Катись к чёрту, ублюдок! — выпалил Хаято, ничуть не боясь того, кто безоговорочно его победил. Снова… — Вечно строишь из себя такого правильного, но на самом деле… — А ещё точнее? — приказным тоном спросил Хибари, надавливая тонфой на горло. Казалось, что ещё немного и этот садист превратит шейный позвонок в труху. Вот дьявол! — Не притворяйся идиотом! Ты прекрасно знал, что Рокудо Мукуро прицепился к Вел. Знал, но ни черта не сделал! — Хаято попытался дёрнуться, чтобы выбраться, но тут же осознал, что это бесполезно. — Глава Дисциплинарного Комитета⁈ ХА! Лучше пойди и сдохни!