Войдя в здание, первым делом мы вчетвером заявились в кабинет Регины. То-то ее секретарша подивилась нашей тесной дружбе. В самом кабинете сестра уже по праву заняла главенствующее место за широким письменным столом, который своим солидным видом просто кричал: «Внимание! Перед вами – большое начальство!». Вот они, три кита, на которых сидят карьеристы, – любимое дело, большой стол и трепет подчиненных. – Так, среди приятелей Шуйского числятся: упомянутый ранее Седых Александр Михайлович, начальник раскройного цеха – Волков Максим Сергеевич и главный мастер вотчины нашего покойного – вышивального цеха – Рудис Юрий Валентинович. – мои мысли прервал голос Лехи, раздавшийся из-за стола для небольших совещаний, который стоял чуть левее Регинкиного монументального и был развернут относительно того на девяносто градусов. Оказывается, мужчины уже успели расположиться и приступить к делу, и одна я, задумавшись о сестринских жизненных достижениях, неприкаянно осталась стоять посреди комнаты. Не дожидаясь, пока хоть кто-то из троицы, занятой делом, отпустит по этому поводу замечание, я, напустив на себя «Как ни в чем не бывало» вид, уселась на соседнее с Соболевым кресло. Причем место выбрала совершенно неосознанно. Что не смогло укрыться от бдительного взгляда начальника службы безопасности. В который раз убеждаюсь, что Алексей Андреевич не зря свой хлеб ест. Собственный поступок, в свою очередь, навел на мысль, что, как ни удивительно, Соболев оказался для меня ближе всех присутствующих. – С кого начнем? – спросил Егор. – Предлагаю разделиться. – Алексей разрабатывал стратегию прямо на ходу. – Вы с Марией опрашиваете Седых и договариваетесь о встрече с бывшей женой, а я беру на себя Волкова и Рудиса. Регина Аркадьевна же, как человек в этом наиболее сведущий, останется изучать бумаги. Добро? – Добро. – одновременно четко ответили Егор и Регина. Я робко ответила «да», стараясь не смотреть в сторону сестры, чтобы не узнать, как она относится к нашему с Егором тесному общению. Интересно, я когда-нибудь сделаю хоть что-то, из-за чего семья сможет мной гордиться? Попрощавшись с Региной, мы покинули кабинет, а Алексей так и остался сидеть за столом, делая какие-то пометки в кожаном блокноте. – А что, полиция и правда много Регинкиных вещей нашла при обыске? – решила я полюбопытствовать, пока мы переходили из здания в здание, чтобы найти зама Шуйского. Мысль о близком присутствии психически нездорового сталкера не отпускала. – Предположительно Регинкиных. – поправил напарник. – Не скажу, а то будешь еще ночами плохо спать. – Значит много. – логично предположила я. – Знаешь, возможно, я даже немножко рада, что он умер. – призналась я тихонько. – Думаю, нам действительно повезло, что он не успел серьезно навредить твоей сестре. – согласился со мной Егор. «А мы в его кабинете еще детей чаем поили» – пронеслось у меня в голове, но вслух я говорить ничего не стала и дальше мы шли в тишине. На улице беспощадно палило солнце, и я с удовольствием подставила лицо под его вредоносные лучи, наплевав на все советы модных журналов. На территории стояла классическая картина для летнего знойного полудня – все вокруг как будто замерло: редкие деревья стояли неподвижно, не шевеля ни единым листочком, в тени рядом с побелевшими уже одуванчиками лежали несчастные собаки, как будто их кто-то выбросил, а бедные животные так и остались лежать в тех же позах, брошенные под раскаленными лучами солнца автомобили нагрелись так, что складывалось впечатление, что еще чуть-чуть, и они начнут потрескивать, словно дрова в печке. Мне же так не хотелось покидать свежий, пусть и горяченный, воздух и снова заходить в здание, наполненное искусственным воздухом кондиционера, что будь у меня с собой покрывало, я бы предложила Егору подождать его снаружи, спрятавшись в каких-нибудь укромных кустиках. Но, люди еще и не от такого сомнительного удовольствия в пользу дела отказывались. Заместителя, ныне исполняющего обязанности начальника цеха, мы нашли в самой, так сказать, гуще событий, среди работающего оборудования в паре с мужичком-рабочим. По потрепанному виду комбинезона, в который тот был облачен, можно было смело делать вывод, что человек на работу приходит действительно работать, а не штаны просиживать. Мужчины заглядывали внутрь какого-то агрегата-монстра, похожего больше на пункт управления, например, космическим кораблем, нежели на машину для производства одежды. Этот монстр, очевидно, вышел из строя, потому как, в отличие от своих работающих собратьев по цеху, стоял со вскрытым «брюхом» и бесстыдно являл миру свои космические внутренности. Что там можно было обсуждать, для меня осталось загадкой, ибо все, что я могу сказать про увиденное, так это то, что внутри машины находилось что-то «механическое» – куча железяк вперемешку с разноцветными проводами. Ну еще слово «нанотехнологии», как мне кажется, сюда подходит. – Добрый день. – протянул руку заместителю покойного Егор. – На пару слов? Тот посмотрел на часы, но отказать не решился: – Да, конечно. Юра, до завтра уложишься? – обратился он уже к рабочему. – Будем стараться, Михалыч. – поправил тот кепку на затылке. – Хорошо. Я вечером еще зайду. – предупредил подчиненного Михалыч, и мы пошли на выход из цеха подальше от назойливого шума работающих машин. – Не возражаете, если мы в столовой побеседуем? – уже на улице спросил нас мужчина и пояснил: – Машина на двенадцать мест неожиданно встала, пришлось обед пропустить. – Можно и там. – согласился Егор. У меня перед глазами тут же нарисовалась тарелочка холодного борща и пироженка, так что я была очень и очень за такой поворот событий. Заводская столовая, обслуживающая всех желающих перекусить, находилась на первом этаже отдельно стоящего здания, в котором, как гласила табличка при входе, располагался еще и экспериментальный цех. Надо сказать, внешний вид помещения меня удивил. При словосочетании «заводская столовая» я, как и многие другие, ожидала увидеть что-то наподобие школьной столовки с рядами потрёпанных столов и стульев и толстой, грозной теткой на раздаче, лихо орудующей половником. Однако, вместо этого мы очутились в просторном современном зале, и, судя по всему, без услуг приглашенного дизайнера здесь не обошлось. Черного цвета столы на четверых и под стать им стулья в стиле хай-тек стояли стройными аккуратными рядами, с глянцевого потолка оранжевого цвета свисали круглые светильники, что находили отражение в сером керамограните, широкие окна скрыты за подобранными в тон потолку занавесками. Так как обеденное время уже прошло, наплывом посетителей столовая похвастать не могла. Заняты были лишь несколько столиков, да и то, судя по пустым тарелкам, люди вскоре собирались уходить. – Не так я себе представляла это место. – протянула я, оглядывая помещение. – Да, Аркадий Михайлович года три назад ремонт сделал. – пояснил мужчина. – А до этого тут хуже, чем на вокзале, было. Только тараканы и не бегали. «Повезло нам, что мы не три года назад расследованием занялись» – отметила я про себя, пока мы шли к прилавкам с едой. Здесь действовала система, когда сначала самостоятельно набираешь блюда на поднос, а потом уже оплачиваешь выбранное на кассе. Причем какую-то часть платы берет на себя организация. Но нас с Егором это не касалось, так как официально сотрудниками компании мы не являлись. Я, как и хотела, поставила на поднос холодный борщ, зеленый чай и не позволивший пройти мимо бархатистый тирамису. Мужчины же, несмотря на жару, заполнили свои подносы более основательно. – Сто лет не пил компот! – как маленький обрадовался Соболев дивной находке и взял аж два стакана. Я скептически оглядела его поднос: вряд ли там найдется свободное место даже для крохотного кусочка хлеба. – Ну и аппетиты у вас, Егор Станиславович. – не удержалась я от комментария. – А в вас-то как еще душа держится, Мария Аркадьевна? – оценил он мой набор. – На голом энтузиазме. – парировала я. Расплатиться за обед я благосклонно позволила мужчине. А он, в свою очередь, не преминул разлюбезничаться с кассиршей, дородной, кстати, женщиной в летах, которой в плане фигуры было чем похвастать. Поводом к беседе стала мысль, что современные девушки морят себя голодом, лишь бы ни грамма мяса к костям не прилипло, а то, что мужчины не собаки, и на голые кости не бросаются, им невдомек. Тот факт, что на моем подносе центральное место занимала тарелка с калорийным, прошу заметить, пирожным, похоже, никого, не смущал. Я решила столь неприкрытые провокации игнорировать, молча прошла за стол и принялась за суп. – Приятного. – пожелал нам Александр Михайлович перед тем, как приступить к обеду. – Спасибо. – с набитыми ртами ответили мы. Борщ оказался выше всяких похвал и даже вкуснее, а пирожное вообще надолго отправило меня в экстаз. «Надо было брать пример с Егора и взять две штуки» – думала я, облизывая ложку, и, находясь в блаженстве от вкусовых ощущений, прикрыла глаза. Судя по тому, как споро и непрерывно напарник орудовал приборами, местную кухню он тоже оценил. – Здравствуйте, приятного аппетита. – раздалось вдруг у меня за спиной. Я закашлялась и обернулась посмотреть, что за дамочка посмела прервать мою нирвану. Оказалось, что чудеса хороших манер проявила вчерашняя «туалетная» брюнетка. Сегодня она была одета в белую блузу без рукавов и с вырезом, который я бы постеснялась даже примерить, и ярко-красную юбку-карандаш. Любит дамочка броско одеваться. Интересно, она замужем, с таким-то гардеробом, или давешнего дядьку окучивает? – Спасибо. Некоторым, чтобы все съесть, он очень пригодится. – отвернувшись, буркнула я. Благодарность от мужчин прозвучала более искренне. Далее не задерживаясь возле нашего столика, дама, профессионально покачивая бедрами, уплыла на выход. Как можно практически бесшумно передвигаться на таких шпильках осталось для меня еще одной загадкой. – А кто это была? – глядя в удаляющуюся спину, а точнее чуть ниже, спросила я. – Уже второй день подряд ее встречаю. – Лихих Анна Юрьевна – руководитель отдела снабжения. – охотно просветил зам. Пока я, никуда не торопясь, получала удовольствие от десерта, который в буквальном смысле таял на языке, Егор успел прикончить все, что набрал, и отодвинуть от себя поднос. Седых тоже подходил к концу, хотя еды у него было не в пример меньше. – Кто как работает, тот так и ест. – оценил мою черепашью скорость напарник. – Ну тогда поздравляю тебя со званием «Работник года». – не осталась я в долгу. Александр Михайлович при моих словах хрюкнул в чашку, за что заслужил красноречивый взгляд Егора. – Извините. – смутился он. – Давайте к делу, Александр Михайлович. – стал вдруг серьезным напарник, Седых отодвинул чашку с недопитым чаем. – Расскажите нам про вашего бывшего начальника. Зам вздохнул. – Вообще, Андрей Борисыч нормальный мужик. Был. – глядя в никуда, начал говорить Седых. – Руководитель, как говорится, от Бога, мы с ним бед не знали. Отработал месяц на совесть – получи премию, схалтурил где-то – не обессудь, будешь наказан. Да со штрафами никто и не спорил, знали, что за дело. Справедливый он был, требовательный не только к подчиненным, но и к себе. Последние лет пять наш цех вообще без нареканий отработал, и это несмотря на то, что Борисыч успевал еще и экспериментальным руководить. Работу он свою, конечно, знал, мог даже сам в машину по локоть залезть, если требовалось что рабочему показать. Коллектив подобрал отличный, сильный. Так что, наследство мне досталось – любой позавидует. – оглядел нас мужчина, не понимая, о чем тут можно говорить. – Происходило ли что-нибудь необычное в последнее время, может вы какие странности за ним заметили? – продолжил допрос Соболев. Седых внимательно посмотрел на Егора и отвернулся к окну.