– Конечно. – Безусловно. – согласились мужчины. – Вот и договорились. – хлопнул в ладоши старик. – Теперь, ребятки, посидите тут, а я схожу в кабинет, сделаю пару звонков по вашему делу. – поднялся он со стула и, постукивая тростью по дубовому паркету, вышел из кухни. Отсутствовал пенсионер минут двадцать, за которые мы перебросились не более, чем парой слов. В напряженном ожидании, что царило за столом, любая фраза казалась неуместной. Наконец наших ушей достиг звук трости, мерно ударяющей по паркету, и через какое-то время в дверном проеме появился хозяин квартиры. – Ну что, молодежь, замолвил я за вас словечко. Тут телефон, – протянул он бумажку с номером Алексею. – звонить раньше сегодняшнего вечера не советую, а еще лучше утром наберите, спросите Андрея. Скажете, что от Анатолия Яковлевича, там будут в курсе. Новостей по расследованию, как вы понимаете, пока никаких нет, результаты вскрытия будут либо к ночи, либо утром. Такой вариант вас устраивает? – И даже более чем, спасибо. – ответил за всех Алексей. – Сочтемся. И если желаете знать мое субъективное мнение, внутри фирмы копать надо. Вариантов ведь у вас не много: либо воруют, либо через контору деньги, полученные нечестным путем, отмывают. А уж как скорее всего получены эти деньги, не мне вам объяснять, не маленькие. Ну, не смею вас больше задерживать, ступайте. – Спасибо. – как дошкольники хором поблагодарили мы старика. – Был рад помочь. Я собиралась убрать со стола, но Анатолий Яковлевич со словами, что скоро уже Ниночка будет, а то за что он ей деньги платит, выпроводил нас в поразивший всех декором коридор. – До свидания. – почему-то опять хором попрощались мы. – Пока-пока, спасибо, что не забываешь старика, Маруся. И да, если понадобится еще какая помощь, милости прошу, не стесняйтесь беспокоить пенсионера. – вдогонку нам сказал хозяин квартиры, постепенно возвращаясь в амплуа добрейшего старичка. Мужчины отвезли меня домой и, как обычно, проводили до двери. Разговоры о расследовании решено было отложить до тех пор, пока не появится информация из официального источника, дабы не терзать друг друга пустыми догадками, поэтому дорога до дома прошла практически в тишине. Консьерж, уже привыкший меня видеть в компании Егора, при появлении Лехи как-то странно оглядел всех нас. Наказав мне никуда не высовываться и ждать их завтра, мужчины отправились устраивать Леху в отель. Заняться дома, естественно было нечем, поэтому я нехотя закинула стирку и села за компьютер в очередной раз исследовать предлагаемые народу вакансии. Работа мечты, так же, как и птица счастья, так просто идти ко мне в руки не желала, однако, несколько более-менее подходящих позиций на всякий случай отправились в папку Избранное. С ужином я заморачиваться не стала и заказала еду на дом из соседнего ресторана, благо доставку они осуществляют уже как пару лет. После того, как с делами насущными было покончено, я вспомнила, что так и не поговорила с мамой, и, не откладывая на потом, набрала номер родительницы. – Привет, мам. – произнесла я, когда нас соединили. – Привет. – Как дела. – начала я разговор ни о чем. – Да собираемся потихоньку. Ты же помнишь, что мы с папой завтра улетаем? Ах да, папин подарок на годовщину свадьбы. Естественно такие сведения без особой надобности не задерживаются у меня в голове. – Конечно! Я вам так завидую, тоже бы с удовольствием куда-нибудь отправилась. – Ну, дорогая, уж потерпи. – мамин смех прозвенел колокольчиком. – Тебе всего чуть больше месяца до Испании осталось. – Ммм, да, точно. – согласилась я, расковыривая дырку на джинсах – ненавижу, когда приходится что-то скрывать от родителей, пусть и в благих целях. – Кстати, мы с отцом решили устроить прощальный ужин перед отлетом, а то мы теперь так редко собираемся вместе. – к счастью, на мою заминку мама, поглощенная сборами, даже не обратила внимания. – Так что ждем вас с Дмитрием завтра в семь на даче. Посидим по-семейному, без посторонних. – Хорошо, я передам ему. – я прикрыла веки и перед глазами сразу же нарисовалась сцена, где я завтра топчусь у входа и пытаюсь объяснить дорогой маман, почему же мой жених и на этот раз не удосужился появиться. – И Маша, я очень рассчитываю, что ты выберешь наряд согласно случаю. Чужих, конечно, не будет, но Егора и Алексея я нашла уместным тоже пригласить. – начала мама, и не дав мне в ответ и слова сказать, сменила тактику. – Пойми, родная, я не пытаюсь навязать тебе свой стиль, я просто не хочу, чтобы завтра ты почувствовала себя неловко. Все-таки я твоя мать, и надеюсь, что имею право изредка давать советы родной дочери. Если хочешь, можешь даже взять что-нибудь из моего гардероба, размер у нас, слава Богу, один и тот же. – Да нет, спасибо. У меня есть пара платьев на примете. – ни капельки не стесняясь, врала я напропалую. – Так что думаю, обойдусь своими силами. – Вот и умница. – осталась мной довольна родительница. – Ну все мне некогда болтать, увидимся завтра. – поняв, что цель достигнута, родительница не стала понапрасну растрачивать время и красноречие и решила свернуть разговор. – Пока. – Целую, солнышко. – пропела мама и повесила трубку. Я озадаченно пялилась на экран еще пару минут. Итак, нежданно-негаданно, передо мной встало два вопроса: первый, как одеться загород поскромнее (в плане длины подола), но поторжественнее и второй, как объяснить непосвященным, почему я опять явилась без Димки. И если первый вопрос худо-бедно решаем, то второй грозит перерасти в сильное материнское негодование – мало того, что я от своего жениха нос ворочу, так еще и старшей сестре, заметим, прилично старшей, в личную жизнь палки вставляю. В итоге я пришла к неутешительному выводу, что в душе на праздник к ближайшим родственникам вовсе не стремлюсь, потому как совесть моя вроде и чиста, а вроде бы и нет. Это как бесхозную денюшку найти – кажется, что это по праву твое, но что-то внутри царапает и не дает в полной мере насладиться находкой. «Может совсем не идти, тогда и проблемы отпадут сами собой» – проскочила малодушная мыслишка, но я ее по понятным причинам сразу же отмела, не дав шанса разрастись до плана действий. Спать я ложилась с неспокойной душой – что ни день, то новая проблема. Вот если бы я попроще к жизни относилась, да и к мужчинам, уехала бы с Димкой в Испанию и горя не знала, но тонкая душа искусствоведа не прижилась бы в толстокожем теле. Глава 11 Мужчины, как и обещали, явились утром, но вот что меня удивило, так это присутствие с ними сестры. Видимо не одна я с недавнего времени обречена все свободное время проводить под конвоем. К моменту их прихода я уже успела встать и неторопливо позавтракать, так что врасплох меня гости не застали. Регина с порога взяла на себя командование и, не дав мне проявить хоть чуточку гостеприимства, повела всех в кабинет. Но поскольку после плотного завтрака я была в миролюбивом настроении, не стала спорить и пристроилась в конце колонны. – Наши действия? – кратко и по делу спросила Регина, усевшись за папин стол, как адмирал за командный пункт, мы с Егором оприходовали диван, а Алексей поставил стул посреди комнаты и оседлал его, не иначе как для того, чтобы вовремя разнять нас с Региной, если вдруг мы надумаем схлестнуться. Глядя на сестру и ее манеру общения, я еще раз подивилась тому факту, что кто-то адекватный мог в нее влюбиться. – Для начала давай я расскажу, что мы с Егором узнали по поводу официального расследования. И уже оттуда будем плясать. – мягко изменил направление беседы Алексей. Регина, давая высочайшее добро, кивнула из-за стола. – Итак, полиция собирается в самые кратчайшие сроки закрыть это дело в связи с отсутствием состава преступления как такового. В пользу этой версии говорят показания свидетелей о том, что, во-первых, поведение покойного за последние месяцы сильно изменилось – он стал рассеянным, забывчивым, с трудом концентрировался на чем-либо, курил чаще обычного. Особое внимание на все эти странности обратил его зам – Александр Михайлович Седых, то есть тот, с кем по работе наш покойник сталкивался чаще всего, да и вне работы являлся чуть ли не ближайшим товарищем. Во-вторых, имеются показания, что многие сотрудники уже давно в курсе безответной сердечной привязанности потерпевшего к Регине Аркадьевне. Не знаю, были ли вы в курсе. – обратился мужчина к предмету страсти Шуйского. От этой новости Регинка аж выпрямилась струной в папином кресле. – Какой еще привязанности! – возмутилась она своей причастности к делу. – У нас работают профессионалы, способные отделять личные пристрастия. – К сожалению, доказательства, найденные при осмотре квартиры покойного, говорят об обратном. – продолжил Алексей. Среди личных вещей были найдены ваши фотографии в большом количестве, а также некоторые вещи, принадлежавшие предположительно вам. Осмелюсь предположить, Регина Аркадьевна, что вам еще предстоит беседа со следователем касательно найденных вещей, и вы с удивлением признаете, что многие из них считали давно утерянными, например, ключи от автомобиля той же модели, что и у вас, с золотым брелоком в виде буквы Р. – Ой, так это же я дарила! – подпрыгнула я на диване. – Дурдом какой-то. – припечатала сестрица, все еще не веря в собственное косвенное участие. – И в-третьих, – продолжил свой доклад Алексей. – согласно свидетельским показаниям, а также записям с камер наблюдения, посторонних во время происшествия на территории завода и рядом с кабинетом покойного замечено не было. Все эти факты, плюс результаты вскрытия тела, которые показали, что уже некоторое время Шуйский употреблял синтетические наркотики или, говоря научным языком, каннабиноиды, позволяют полиции сделать вывод о передозировке, а уж умышленной или нет – неважно, главное, что его никто не заставлял, и закрыть это дело. – Так это же для нас хорошо? Ну, что он сам? – не очень поняла я, зачем нам действовать дальше, если дело закрыто. – Было бы хорошо, – поправил меня Алексей. – если бы это было действительно так. Но мы с Егором Станиславовичем, к сожалению, с выводами полиции не совсем согласны. А мешают нам с ними согласиться два момента: кража кошелька и, напоминаю, нестыковки в финансовой документации, пусть и незначительные, заметить которые может только человек, который проработал в этой сфере довольно-таки продолжительное время. Да и Анатолий Яковлевич, если помнишь, считает, что завелся у вас недобросовестный сотрудник, попросту говоря, крыса. – повернулся ко мне мужчина. – Поэтому, чтобы мы могли улететь домой с чистой совестью, желательно эту крысу вычислить, дабы темных пятен в этой истории не осталось. – закончил Леха и оглядел всех присутствующих. – И как мы это будем делать? – решила я подать голос. – В отличие от полиции, которой не с руки добавлять себе работы, примем за аксиому, что смерть Шуйского носила криминальный характер, и продолжим копаться в этом деле. На тот случай, если мы ошибаемся с выводами, продолжим с особой тщательностью изучать документооборот компании. Что-то да обязательно выплывет, либо преступник занервничает и как-нибудь себя проявит. Как показывает практика, идеальных преступлений практически не бывает. – просветил нас всех Алексей. – В связи с этим предлагаю сейчас всем вместе отправиться на фабрику и поговорить с приятелями Шуйского. Есть у нас сведения о таковых? – обратился к другу Егор. – Само собой. Теперь я уже решила помолчать, все равно что-то дельное со своим образованием навряд ли предложу. – Еще, насколько помню, у покойного есть бывшая жена, которой он платит алименты. Думаю, надо и с ней договориться о встрече. – продолжил командовать Соболев. – Логично. – одобрил предложение друга Алексей. – Тогда поехали. – хлопнул по коленям Егор, и мы толпой двинулись на выход. До производства компании ПавлТЕКС мы ехали на двух машинах – Алексей с Региной на ее Ауди, а я, как обычно, с Егором на БМВ. Причем пассажирское сиденье, судя по ни разу не сбитым с момента первой поездки настройкам, принадлежало эксклюзивно мне. Утро плавно переходило в день, поэтому до места мы добрались почти без пробок, за это время с Егором даже поцапаться не успели.