Мужчина привычным жестом распахнул обитую коричневым дерматином дверь, которая оказалась не запертой, и затащил меня внутрь. Квартира напоминала заброшенный склад: неровные полы, покрытые зияющим разного размера дырами линолеумом, выцветшие обои хаотично оголяют бетонные стены, мебель, то ли оставленная тут с незапамятных времен, то ли притащенная с помойки, ставшая надежным вместилищем для пыли. По длинному узкому коридору, освещенному лишь лампочкой Ильича, Картавый проволок меня до дальней двери, за которой оказалась такая же неухоженная, как и коридор, комната. Как ни странно, ни одна из видавших виды картонных дверей, мимо которых мы шли, на наш шум не открылась, и никто не захотел поинтересоваться, что же тут происходит. – Привет? Видимо для тощего парня со слипшимися от грязи волосами, который валялся на протертом диване напротив работающего современного телевизора, наш приход явился полной неожиданностью. – Оставь нас. – распорядился Картавый, и парень тут же начал собираться, не осмеливаясь ослушаться. – Что за девчонка? – Не твоего ума дело. Таблетки принеси. – похититель все так же держал меня за шею. Хозяин квартиры, как я определила неопрятного субъекта, отправился выполнять приказ, потряхивая головой. Все его движения казались какими-то замедленными, или это у меня последние минуты тянулись особенно долго. – Сейчас ты, как хорошая девочка, ешь то, что дают, и через пару часов эйфории вываливаешься в окно и ощущаешь пьянящее чувство свободы и полета. – Картавый силой усадил меня на диван и снова достал пистолет. Как назло, в комнате, помимо дивана, стола и телевизора, ничего, пригодного для собственного спасения, не было, не пультом же его по голове долбить. – Или мы можем пойти другим путем. Я тебя связываю, отдаю, как и обещал, каждому желающему, после чего все равно накачиваю твое, вполне возможно уже бессознательное, тело наркотиками, и в результате ты все равно вываливаешься из окна. Каким путем пойдем, решать тебе. Сидя на диване и слушая его бред, я могла лишь смотреть в ничего не выражающие глаза своего похитителя и пытаться осмыслить происходящее. Слезы беспрепятственно текли по щекам, и я этого даже не замечала, пока они не начали капать на кисти рук, стискивающие края чужих джинсовых шорт. – Надеюсь, ты окажешься умненькой девочкой и выберешь наиболее быстрый и безболезненный вариант. Худощавый беззвучно вошел в оставленную открытой дверь и положил прозрачный пакетик с разноцветными шариками на стол, стоящий рядом с диваном. – Выйди. И дверь закрой. – мужчина даже не повернул головы. Я же не могла оторвать взгляд от похитителя и палача в одном лице и с сжимающимся сердцем следила за каждым его движением. То, что в комнате мы снова остались одни, я поняла по раздавшемуся в тишине щелчку. – Так, сколько тебе штук? – бормотал он, шурша пакетом. – Если учесть, что ты в первый раз, двух должно хватить. Хочешь выбрать? Нет? Я так и думал. – пистолет, видимо, чтобы не мешал, он опять заткнул за пояс. Картавый на правах хозяина ситуации, не торопясь, приблизился ко мне, и я изо всех сил стиснула челюсти и губы. – Ну мы же договаривались. – покачал он головой и резким движением вдруг оказался поверх меня. Его бедро придавило мои ноги и покоившиеся на них руки к дивану, а свободной рукой он со всей силы сдавил мои щеки. – Давай же малышка. – пыхтел мужчина. Я задергалась и попыталась высвободить свое лицо или скинуть его с себя, но силы оказались не равны. В конце концов, мой рот открылся сам по себе и ненавистные таблетки оказались во рту. – Вот и умница. – удовлетворенно пробормотал он и запрокинул мою голову, схватившись за шею и волосы, чтобы я не смогла их выплюнуть. Рот тут же наполнился слюной, и я ощутила вкус мела. Таблетки таяли слишком быстро, и даже при самом удачном раскладе избавиться от них шансов не было. Внезапно я ощутила свободу, даже дышать стало легче, и первым делом я с ужасом подумала, что наркотик успел проникнуть в мою кровь и начал действовать. Но потом я догадалась оторвать взгляд от облупившегося потолка и увидела, как двое мужчин скручивают и обезоруживают третьего. – Егор! – с облегчением узнала я одного из своих спасителей и зарыдала, выплевывая остатки таблеток прямо на диван. Мужчина оторвался от моего похитителя, оставив того под присмотром Лехи, и кинулся ко мне. – Все хорошо, все хорошо. – шептал он мне на ухо и гладил по волосам, обняв и как будто загородив ото всех бед своим телом, а меня от облегчения начало почему-то колотить, и я сотрясалась от рыданий в его руках, цепляясь изо всех сил за футболку и комкая ее, так тонущий человек, не веря в свое спасение, цепляется за спасательный круг, который тому успели кинуть в самый последний момент. – Он впихнул в меня какие-то таблетки. – оторвалась я от теплой ткани и указала на стол. Егор посмотрел в указанном направлении и кинув в сторону обездвиженного Лехой бандита «Мразь!», повел меня за руку прочь из комнаты. Пустив в облезлую ванную плотную струю воды, Егор заставил меня пить прямо из-под крана, чего я раньше никогда не делала. Вода оседала металлическим привкусом на языке и настырными каплями лезла в нос. Я отплевывалась, делала новый вдох и снова продолжала глотать. Когда мой желудок уже был набит под завязку, а голова кружилась от недостатка кислорода, и я не могла больше сделать и глотка, Соболев заставил меня засунуть два пальца в рот и вернуть в канализацию все то, что я только что проглотила, пригрозив, что в противном случае, он поможет мне сделать это собственноручно. Поэтому мне не оставалось ничего, кроме как толкать собственные пальцы глубже в горло, царапая небо ногтями, и выплескивать порции водопроводной воды, надеюсь, с микроскопическими частичками таблеток. Егор при этом поддерживал меня за талию, гладил по враз взмокшей спине и держал волосы, которые я так некстати решила с утра оставить распущенными. Когда из горла начали выходить лишь пустые спазмы, а во рту стало горько от желчи, я подумала, что наконец-то мучениям пришел конец, но мужчина заставил меня повторить все то же самое еще два раза. – Соболев, ты даже хуже этого придурка. – прохрипела я в перерывах между спазмами, перегнувшись через бортик ванны. – Он хотя бы меня так не мучал. – Я знаю, малышка, потерпи. – непривычно ласково отозвался мужчина и потерся носом о мою шею. Из глаз у меня опять брызнули слезы, и я захлюпала носом. Егор развернул меня и обнял, дожидаясь пока я успокоюсь. – Давай еще разок, и уходим. – подтолкнул он меня к ванне. – Нельзя, чтобы эта дрянь внутри тебя всосалась в кровь и распространилась. Когда все закончилось, Соболев вытер мое мокрое от воды и слез лицо своей футболкой, побрезговав висевшим на одиноком погнутом крючке полотенцем, которое, судя по бурому цвету, вряд ли знало, что такое стирка. Крикнув Лехе «Мы уехали», Егор повел меня на выход из этого жуткого места. – А что теперь будет? – спросила я. Мы ехали в воняющем мочой и изрисованном на все лады дребезжащем лифте, я вцепилась в руку мужчины так, что никакие земные силы не способны были оторвать меня от него. И меньше всего на свете в тот момент меня волновало, что он чей-то там жених. – Сдадим их полиции, Леха как раз остался их дожидаться, пусть они со всем и разбираются. – Там еще женщина была. Та самая, которая со мной здоровалась постоянно. – уткнулась я носом в его плечо, вонять стало не так сильно. – Знаю, я видел. – сжал он мою руку. – Видел? – Да. – подтвердил он, когда мы уже выбрались на улицу. Мои измученные легкие оказались несказанно рады потоку свежего воздуха, а я и не замечала, что в подъезде дышала в пол силы. Легкий ветерок тут же прибил промокшую насквозь футболку к телу. – Я как раз у дома ждал, когда она появилась и увела тебя к машине. Так что я все видел и поехал за тобой, по пути и Леху вызвал. Только вот во дворе этом с парковкой проблемы оказались, плюс еще задержались, пока квартиру нужную нашли. Садись. – открыл он передо мной дверь внедорожника, который оказался брошен за углом соседнего дома. Я скользнула на сиденье, Егор пристегнул меня ремнем и сел на водительское кресло. От задувшего прохладным воздухом кондиционера, который, уверена, людей в обычном состоянии приводил в восторг, меня сразу же начало знобить, а футболка ощущалась как ледяное покрывало и липла к телу и кожаному сиденью автомобиля, вызывая колючие мурашки там, где соприкасалась с телом. Недолго думая, я извернулась и стянула ненавистную тряпку, закинув ту на заднее сиденье. Соболев перевел взгляд на мою грудь, прикрытую черным бюстгальтером, благо он был приличный, если так можно сказать про нижнее белье, и ничегошеньки не просвечивал. – Симпатично. – оценил мужчина и прибавил температуру в салоне. К сожалению, эти манипуляции помогли не сильно – я все никак не могла согреться и выстукивала челюстями какой-то нечеловеческий ритм. – Егор, – хлюпнула я, когда мы вывернули на проспект, ведущий прочь из этого гиблого района, чуть не ставшего для меня последним пристанищем. – Я теперь выкинусь из окна, да? – С чего ты взяла? – Ну этот мужик сказал, что сначала я буду кайфовать от таблеток, а потом пойду к окну и выброшусь на землю. – благодаря теплому воздуху я все-таки начала потихоньку отогреваться, и зубы уже не стучали друг о друга с прежней силой. – Ты держи меня, пожалуйста, вдруг я из машины на ходу выброшусь. – Не думаю. – улыбнулся мужчина и погладил меня по руке. – Скорее всего он планировал тебе в этом помочь. Бывают, конечно, случаи самоубийств под кайфом, но статистика не стопроцентна. – Уверен? – Да. – Теперь я стану наркоманкой? Буду каждый раз охотиться за новой дозой. Опущусь на социальное дно. – нарисовавшаяся перед глазами перспектива просто убивала. – От одного раза вряд ли. Хочешь есть? Я прислушалась к себе и удивилась, как еще сама до этого не додумалась. Изнутри меня разрывал просто дикий голод, а желудок переваривал сам себя, и, если я в ближайшее время не поем, все может закончиться очень и очень плохо. – Конечно! Я хочу Макдональдс. Пожалуйста, скорее. – захныкала я и схватилась за живот. – Потерпи, миленький. Через несколько минут, за которые я почти успела стереть шорты о сиденье своим ерзаньем, мы зарулили на стоянку Макавто. Еще через пару минут в моих руках оказался хрустящий пакет с двумя бургерами, большой картошкой и молочным коктейлем. – Мммм, самый лучший запах! – залезла я носом в пакет. Первый сэндвич исчез во мне в мгновение ока, второму понадобилось чуть больше времени, а картошку уже можно было есть не спеша, поскольку опасность для желудка миновала. – Хочешь? – ткнула я картошиной Егора куда-то под нос. – Нет, спасибо. – покачал он головой. – Ну Егорчик, открой рот. Ты же ничего не ел. – пыталась я пальцем раздвинуть губы мужчины. – У тебя такие мягкие губы. Вдруг я поняла, что так и не поблагодарила мужчину за спасение и, немедленно откинув пакет с ненужной картошкой, отстегнула мешавшийся ремень – какой только идиот их придумал! – и повисла у Соболева на шее. – Его-о-ор! – заявила я ему на ухо, не переставая стискивать его в объятиях таких же сильных, как и моя благодарность. – Ты самый лучший, спасибо, что спас мне жизнь. Хотя постой, – отлепилась я от мужчины. – Это ведь ты мне ее вчера и сломал! Так что это был твой долг. Ну ты и козел! Зачем же было все моей маме рассказывать! Я села обратно на сиденье и взяла бумажный стакан, а обнаружив что там внутри, поморщилась: – Фу, ненавижу коктейль! Зачем ты его вообще купил! – запихнула я воняющий стакан обратно в пакет. – Ха-ха-ха! Хорошо, что эти дурацкие таблетки на меня не подействовали! Давай слушать музыку. – я протянула руки к медиа-системе, но не смогла вспомнить, как ей пользоваться, поэтому стала нажимать все кнопки подряд. Егор крепко сжал мои руки: – Мы никуда не поедем, пока ты не сядешь на место и не пристегнешься! – спокойным голосом проговорил он.