Впрочем, Джона беспокоила еще одна мысль. — Если наш начальник откажется дать нам рекомендации, которых мы заслуживаем, мы вообще лишимся возможности отыскать новую работу. А если все же ее найдем, что, если наш новый работодатель окажется отвратительным типом? Не знаю, смогу ли я с этим смириться, — после стольких лет я стал малость несговорчивым. Да, наш нынешний начальник может иногда на нас прикрикнуть, показать, что он — босс, но с ним можно договориться, если он видит, что мы справляемся с работой. — Да, начальник у нас неплохой, — произнес Дэнни. — Просто мы уже к нему привыкли. Я бы не хотел работать на тирана, какую бы зарплату мне ни предложили. Он вдруг ощетинился: — Я бы рассвирепел и задал ему такого жару, что он бы меня надолго запомнил. Джон не удержался и громко захохотал: — Говоришь, задал бы ему жару? Коротышка! — Что ты сказал?! — Подойдя ближе, Дэнни сжал кулаки, делая вид, будто готовится к драке. — Не зли меня, парень! В его глазах заиграло озорство. — Ты заблуждаешься, если думаешь, что этот коротышка стар и слаб. Вот что я тебе скажу: войдя в раж, я напоминаю разъяренного тигра. — Правда? Ну, тогда можешь войти в раж прямо сейчас: мне послышался голос, очень похожий на голос нашего босса. Джон шутливо подтолкнул Дэнни вперед, к пристройке, в которой хранились инструменты. — Если он спросит, где мы пропадали, скажи, что нам нужно было взглянуть на скамейку, — какая-то старушка пожаловалась на то, что она стала шататься, а мы ведь не хотим, чтобы старая леди пострадала, верно? — Эй вы, двое! В какие игры вы вздумали со мной играть?! Из-за большой пристройки возникла фигура мужчины, сердито размахивавшего руками. Высокий, лысый, тощий как жердь, Джордж Мейсон обладал неожиданно хриплым голосом, похожим на скрип гравия под ногами. — В чем дело? Вы никогда не приходите вовремя. Где вы пропадали? Остановившись, Джордж оперся на стену пристройки, продолжая трясти кулаком и громко отчитывать подчиненных: — Где вас черти носили?! У вас куча работы, а, как я погляжу, вы к ней еще даже не приступали! Торопливо пятясь в пристройку, Джон и Дэнни попали под поток ругани, словно были подростками. — ВАМ СЛЕДОВАЛО БЫТЬ НА МЕСТЕ БОЛЕЕ ПОЛУЧАСА НАЗАД! Я УРЕЖУ ВАМ ЗАРПЛАТУ ЗА НЕДЕЛЮ! Делая шаг вперед, Джон попытался уладить конфликт: — Простите, босс, но нам пришлось чуть дольше провозиться с ограждением. Мы обнаружили там шесть шатких столбиков, требующих замены, — а это на два больше, чем в списке. Да, и мы также уделили несколько минут Голубой скамейке… потому что получили жалобу. К нам подошла взволнованная женщина. Она сообщила, что, сев, почувствовала, что скамейка шатается… Она сказала, что одна из ножек немного «гуляет». Мы, конечно же, подумали, что вы захотите, чтобы мы взглянули на скамейку… и мы это сделали. — Надеюсь! Ведь вам платят хорошие деньги за то, чтобы вы все здесь содержали в порядке. — Желая укрепить свой авторитет, начальник выразительно откашлялся. — Ладно! Время — деньги, так что займитесь-ка трещинами. Я знаю, что могу вам доверять и вы отлично справитесь со своей работой. За дело! Когда Джордж Мейсон ушел, Дэнни весело прокомментировал: — Вот так так! Я же говорил! Мы слишком хорошо выполняем свою работу, и начальнику это известно! Ему также известно, что, если он даст нам расчет, ему никогда не найти столь же трудолюбивых и дотошных работников. Надменно улыбаясь, Дэнни лукаво добавил: — Такие, как мы с тобой, на дороге не валяются. К тому времени, как Дэнни закончил нахваливать их с Джоном умения и исключительную преданность работе, самооценка приятелей стремительно взлетела: оба почувствовали собственную значимость. Мысли Дэнни вновь вернулись к утренней встрече на Голубой скамейке. В его памяти все еще жил образ Мэри, и он с нежностью пробормотал себе под нос: — Я чувствовал, что что-то происходит. Она всегда казалась такой счастливой — тогда, столько лет назад, — но сейчас теплый свет в ее глазах немного угас. Однако, с другой стороны, каждый из нас угасает с годами. Вспоминая время, проведенное в обществе Мэри, мужчина не мог избавиться от промелькнувшей в его душе тени подозрения. Он попытался мысленно во всем разобраться и обнаружил в себе странное чувство тоски по прошлому. Это была грустная правда: в последние годы ему не хватало объятий красивой женщины, и в его одинокой душе царила ужасная пустота. От мысли о Мэри его сердце замирало. «Старый дурак — вот ты кто! В жизни случаются куда более невероятные вещи, нежели встреча двух одиноких людей в зрелые годы… Если бы Мэри знала, о чем ты думаешь, она бы рассмеялась тебе в лицо», — ругал себя Дэнни. Будучи человеком рациональным, он был уверен в том, что из его маленькой мечты узнать Мэри поближе ничего путного не выйдет. Но ему нравилось думать о ней. — Джон, дружище… Ты ни за что не догадаешься, кого я сегодня встретил! Глава четвертая Отпуск подошел к концу, и настало время прощаться, прежде чем такси увезет Мэри на железнодорожную станцию. Айлин не хотелось уезжать — впрочем, она была рада покинуть это место, после того как приехала Мэри. Сидя в холле гостиницы с сумками, пока Тони сносил вниз тяжелые чемоданы, Айлин снова размышляла о мотиве, приведшем сюда ее бывшую подругу. Мэри с сумкой и маленьким чемоданом тоже была в холле — ожидала такси у крошечной стойки регистрации. В этот наиболее неподходящий момент — до того, как все они пойдут своей дорогой, Айлин раздумывала о том, стоит ли выяснить отношения с Мэри сейчас… пока та не села в такси и не исчезла. Что касается гостиницы, было очевидно, что Мэри догадывалась, где они с Тони остановятся, и поэтому также зарезервировала для себя здесь номер. Когда-то все они время от времени селились тут вместе, но это было в те дни, когда они втроем еще были лучшими друзьями, задолго до того, как Мэри и Тони лишились доверия Айлин и разрушили крепкую, прекрасную дружбу двух женщин, которые двадцать лет назад были как сестры. То, что случилось, было для Айлин тяжелым ударом. Она нашла в себе силы простить Тони за эту связь, и, возможно, простила бы и подругу, если бы Мэри не созналась в том, чего Айлин принять не смогла. После этого о прощении для Мэри не могло быть и речи. Это было попросту исключено. Но почему Мэри появилась сейчас — после стольких лет? Какую коварную игру она затеяла? Со вчерашнего утра, когда они встретились на Голубой скамейке, Айлин прилагала максимум усилий, чтобы держаться с Мэри как можно спокойнее — и ради Тони, и ради того, чтобы не испортить себе отпуск. Но с тех пор, как Мэри призналась в связи с ее мужем (спустя несколько недель после инцидента), Айлин было тяжело даже думать о ней. Айлин отчетливо помнила тот день, словно это было вчера. Мэри пришла к ней — ее мучило чувство вины, и она не находила себе места. Подруга призналась Айлин, что забеременела от ее мужа и ради всеобщего блага приняла решение покончить с этим раз и навсегда — решение кардинальное и преступное. Происшедшее глубоко потрясло Айлин, и до этого дня она избегала встреч с Мэри. Сейчас же эта женщина вновь вернулась в их жизнь, и за ней, словно призрак, следовало прошлое. Чего же она все-таки добивалась? Вопросы без ответов терзали Айлин. Беспокойство по поводу того, что все эти годы она скрывала тайну от собственного мужа, не оставляло Айлин. Да, были времена, когда она принимала Мэри с распростертыми объятиями; но теперь это невозможно. Теперь, после того, что она сделала. Все эти два дня Айлин думала о том, могла ли Мэри преследовать единственную цель: завладеть Тони во второй раз? Но нет, вряд ли в таком случае она просила бы о встрече с ними обоими. И вряд ли стала бы пытаться соблазнить Тони, в то время как он проводил отпуск вместе с женой. Айлин решила: единственная возможность получить ответ — спросить об этом у самой Мэри. Но до того, как она успела это сделать, Мэри сама обратилась к ней. — Айлин, хочу спросить у тебя кое-что. — Она замолчала и нервно перевела дыхание, прежде чем продолжить. — Обещай, что не расстроишься. Я правда не хочу доставлять тебе неприятности! — О, неужели? — Айлин посмотрела ей в глаза. — А тебе не кажется, что ты поздновато спохватилась, — после того, что сделала? — Я просто хочу сказать, как сильно сожалею о том, что произошло между мной и… ну, ты понимаешь, о чем я. Под жестким, неодобрительным взглядом Айлин Мэри снова смутилась. — Ну давай же! — Айлин прекрасно понимала, о чем говорит ее бывшая подруга. — Давай покончим с этим! Ты хочешь сказать, что сожалеешь об интрижке с моим мужем. Но ты уже говорила мне об этом много лет назад, и я не хочу слышать это снова. Тони был глупцом, ему польстило твое внимание. Он не любил тебя. Да, он совершил дурацкий и презренный поступок, но это ведь ты предложила ему себя, не правда ли? Ты видела, как сильно он меня любит, но хотела им завладеть. Наклонившись к Мэри, Айлин перешла на шепот: — Мне понадобилось немало времени, но я простила его, потому что его соблазнила женщина, которая знала, чего хотела, и которая использовала женские чары, чтобы добиться своего… какой бы вред это ни причинило моему браку! Кивнув, она придвинулась ближе и продолжала шептать: — Тони попал в твои сети. Ты увидела его — и забрала, и тебе было наплевать на то, что станет с моим браком и нашей дружбой! Мэри попыталась заговорить, но Айлин решительно мотнула головой: — Я не хочу слышать твои оправдания. Пусть далеко не сразу, но в конце концов я поверила Тони, упорно продолжавшему убеждать меня в том, что он сожалеет о случившемся. Что ему стыдно и он нуждается в моем прощении. Мэри опустила глаза, и Айлин прошипела ей на ухо: — Тони пошел за багажом и в любую минуту может вернуться, а я не хочу, чтобы мой муж слышал, о чем мы говорим. Он хороший человек. Пусть Тони и поступил плохо, но он совершил всего одну ошибку. А ты вернулась за ним. Ты имеешь на него виды, хочешь забрать его. Скажи мне правду: не это ли причина твоего приезда? — Нет! Поверь мне, Айлин! Я никогда не думала отнимать у тебя Тони. То был момент слабости, безумное мгновение одиночества. С тех пор как умер Дерек, прошло всего два месяца, и я была раздавлена. Мне нужно было с тобой поговорить. Это к тебе я пришла тогда, Айлин, мой единственный друг! Я так в тебе нуждалась! Но тебя не было — был Тони, а я была в таком отчаянии… Воспоминания о случившемся привели Мэри в смятение, и, вновь терзаемая чувством вины, она расплакалась. — Мне так жаль… мне правда жаль! Айлин, пожалуйста… пожалуйста, поверь мне: это был миг уныния, мимолетный порыв. Я оказалась не в том месте… О Айлин! Если бы я могла повернуть время вспять — клянусь, я бы это сделала! Но мне нужна была помощь… Тони успокаивал меня, и да, я проявила слабость. Это были лишь безумные мгновения, которые к концу дня уже ничего не значили. Это было неправильно, этого никогда не должно было произойти… Мэри хотела прикоснуться к Айлин, но та отдернула руку. Глядя Мэри прямо в глаза, она жестко произнесла: