В этот мрачный и значительный период Мэри была более-менее уверена лишь в двух обстоятельствах. Нет ни единого способа изменить прошлое. И нет способа узнать, что готовит нам будущее. «Я действительно благодарна небесам за то, что у меня такая семья», — подумала женщина. По крайней мере, на своих родных она могла рассчитывать. Мысль о том, что она скоро увидит дорогих ей людей, вызвала у Мэри улыбку. — Если бы у меня их не было… даже не знаю, как бы я справилась, — сказала женщина сама себе еле слышно. Она никогда не забудет, как они помогли ей в самые трудные, тревожные времена. Мэри все еще чувствовала себя виноватой и потому была уверена, что не заслуживает их любви. Тогда, в своем собственном доме, много лет назад, она чувствовала себя растерянной и одинокой после ухода Дерека. Но семья спасла ее. Они подарили ей новый дом. Дали смысл жизни и ни разу не упрекнули Мэри в ее ошибках. Они приняли ее такой, какая она есть. Дали ей второй шанс — быть собой и жить, наслаждаясь их любовью. За всю свою жизнь Мэри не смогла бы в полной мере отблагодарить их за ту поддержку, которую они ей оказали, когда она нуждалась в них больше всего. Но где же они? Начиная волноваться, Мэри отчаянно вглядывалась в собравшихся на платформе в надежде увидеть знакомые лица. Сейчас ей нужна была семья. Нужно было оставить плохое позади — хоть, впрочем, она и знала, что никогда не сможет этого сделать. Даже в теплом и уютном месте, которое Мэри звала своим домом, бремя вины никогда не покидало ее. Оно тяжелым грузом давило на ее сознание. Женщина беспокоилась о любимых людях, приложивших максимум усилий, чтобы ей помочь, когда никто другой не мог этого сделать. Впрочем, заботясь о Мэри — единственно возможным для них способом, — с годами они тоже получили вознаграждение — в виде радости, коей не знали прежде. Однако то, что подарило ей спасение, в котором Мэри так нуждалась, само по себе стало бомбой замедленного действия. Самым большим страхом во всей этой истории было для Мэри то, что жертва произошедшего не простит ее, когда узнает правду. А срок приближался, и очень скоро все могло вылиться наружу. На семейном совете было принято решение еще какое-то время не будить спящую собаку, во благо всей семьи. Мэри боялась, что ей придется держать все это в тайне до конца своих дней. Годами живя во лжи, Мэри так и не обрела душевного покоя. Ее непрерывно мучила тревога, и временами на женщину накатывало ужасное отчаяние. Каждую минуту Мэри с ужасом думала о том дне, когда правда выплывет наружу… когда вранье и шокирующее разоблачение ее догонят. Больше всего Мэри опасалась за жертву произошедшего — которая и не подозревала об отвратительном, пусть и продиктованном лучшими побуждениями решении, которое было принято тогда, много лет назад. Пока этот человек жил в неведении, Мэри и ее заботливые сообщники могли лишь уповать на то, что поступили правильно. Иногда Мэри молилась о том, чтобы тайное никогда не стало явным и никто бы не пострадал. В другие дни ее самым заветным желанием было выкрикнуть правду во весь голос, взобравшись на крышу блэкпульской Башни. Слава богу, все эти годы тайна бережно охранялась ее семьей, и у них уже возникло ощущение, словно и не было никакого сговора. Нет вранья. Нет притворства. И — как следствие — нет наказания. Жизнь просто шла своим чередом — и для Мэри, и для ее семьи. Но что, если вдруг возникнут неудобные вопросы, которые требуют ответов? Каждый из соучастников все больше боялся неминуемого дня, когда тайна перестанет быть тайной и всех захлестнет поток душевных мук. Глава шестая Дейв подвез жену и дочь на станцию, чтобы встретить Мэри. Анна убедила его, что домой они доберутся на такси: поезд может опоздать, или же Мэри могла не успеть на пересадку в Манчестере, и тогда ждать придется довольно долго. Они выехали задолго до прибытия поезда; Дейв знал, что жена волнуется за мать и хочет поскорее узнать, удалось ли той наконец рассказать своим бывшим друзьям Тони и Айлин о Кэти. Дейв надеялся, что удалось. Его жена была терпелива и всячески приободряла мать, которая постоянно испытывала колебания, и он хотел бы, чтобы Мэри больше не пришлось нести бремя своей тайны — их общей тайны — и дальше. Дейв был человеком простым и считал, что сейчас, когда Кэти уже повзрослела, ей нужно рассказать правду, какой бы болезненной она ни была. Был чудесный день, и, выполнив пару мелких дел, Дейв наслаждался перерывом между рейсами, поэтому решил не спеша прогуляться к киоску за газетой, а затем, вероятно, почитать во дворе за чашкой чая. Сворачивая на улицу, где был расположен его дом, Дейв услышал громкие голоса и увидел грузовик без бортов, припаркованный прямо перед соседним домом, объединенным с его жилищем общей стеной. Двое мужчин ожесточенно спорили прямо на тротуаре. Подойдя ближе и замедляя шаг, чтобы ничего не упустить и привлечь к себе как можно меньше внимания, чтобы в конфликт не вовлекли и его, Дейв с удивлением обнаружил, что ссора вспыхнула из-за таблички «Сдается в аренду». В грузовике виднелось несколько таких табличек, и одну из них водитель, видимо, как раз хотел установить на тротуаре перед домом, и тут на него накинулся сосед Дейва, Боб: — Какого черта ты делаешь? — кричал он. — А ну живо забирай свой знак! Этот дом не сдается. — Но у меня есть инструкции от владельца, — заявил мужчина. — Какие еще инструкции? — орал Боб. — Что-то я ничего не слышал о том, чтобы этот дом сдавался. Его арендую я, а владелец ничего мне не сказал. Так что забирай этот чертов знак и проваливай. — Но у меня инструкции… — снова начал было мужчина, однако Боб, не отличавшийся терпением, зато обладавший зычным голосом и колоссальным опытом общения с шумной семьей, где ему регулярно доводилось отстаивать свою правоту, заорал на мужчину во все горло: — Я же сказал: этот дом не сдается! У него уже есть арендаторы — я его арендатор, — так что забирай свой знак сейчас же. Я не шучу! Нет, не вздумай отворачиваться! Я арендую этот дом и никуда не собираюсь уезжать, пока владелец сам этого не потребует. А так, как ты, поступать не годится. Это подло! Нечестно! У меня жена и дети, и куча обязательств перед другими людьми. Как нам быть без крыши над головой? Скажи мне как?! Водитель грузовика принялся осторожно отступать. Ярость Боба нарастала, язык становился все выразительнее, а голос — громче. Наконец бедняга-водитель забыл обо всем и бросился к грузовику. — Даже не думай! — продолжал вопить Боб. — Не смей уезжать и оставлять здесь этот знак. Не смей, слышишь?! Боб кинулся вслед за обидчиком, чтобы четко разъяснить ему, где самое место его знаку. Перепуганный мужчина завел двигатель, и грузовик рванул с места. Автомобиль стремительно набирал скорость, но Боб был не из тех, кто быстро сдается. Он продолжал преследование, несясь по улице и обещая водителю грузовика все круги ада, если тот немедленно не уберет табличку с его участка. Очень скоро грузовик скрылся за углом, а Боб остался посреди дороги, продолжая выкрикивать проклятия и ругательства. К этому времени на него начали обращать внимание и другие соседи. Дейв разумно рассудил, что его это не касается. Он не хотел в этом участвовать и вообще был бы счастлив не видеть недавнюю сценку. Поэтому он прошмыгнул в дом, в то время как Боб разъяренно тряс кулаком вслед удалившемуся грузовику, и занял удобное положение, чтобы слышать и видеть, что будет происходить, когда сосед вернется на свою половину. Сначала Боб крепко стукнул кулаком по табличке перед домом, а когда та не сдвинулась с места, с угрюмым видом направился в здание. Вскоре до Дейва донеслась ссора, и он решил вернуться к первоначальному плану — а именно почитать газету за чашкой чая на заднем дворе, где он мог все слышать и при этом оставаться незамеченным. Парень Кэти, Ронни, снимал у Боба и Пэгги угол, поэтому Дейв считал своим долгом знать как можно больше. Ронни был хорошим молодым человеком, трудолюбивым и вежливым, и Дейву не хотелось бы, чтобы он остался на улице вместе со своим нерадивым хозяином. Вскоре обвинения лились сплошным потоком: Боб и Пэгги не сдерживали эмоций. — Что значит ты не заплатила ренту?! Как ты могла это сделать?! Отвечай! — А как я могла ее заплатить, если ты украл деньги, которые я отложила, и спустил их в пивной?! — Украл?! Ты обвиняешь меня в краже денег, которые и так были моими! — Они были отложены на арендную плату за дом, Боб. — В голосе Пэгги появился сарказм, словно она разговаривала с идиотом. — Понимаешь, деньги, которые мы платим владельцу, чтобы у нас была крыша над головой. — Ну и что? Раньше тебе ведь всегда удавалось платить, верно? — Какой же ты бестолковый! Как, по-твоему, я могла это делать, если ты продолжал воровать у меня деньги и все пропивать?! Я уже несколько недель не плачу ренту. На мгновение воцарилась тишина, но Дейв подозревал, что после такого откровенного признания ссора лишь усилится. Разумеется, терпение Боба снова ему изменило, и он разразился ругательствами. Впрочем, Пэгги не осталась в долгу. — …а если тебе и этого мало, то я тебе скажу вот что: на нас еще и жалобы поступают! — кричала Пэгги. — Соседи нажаловались владельцу на наших детей. — Кто именно? — А я почем знаю, Боб? Вряд ли он мне скажет. Я получила от него письмо, в котором написано, что наши дети сильно шумят по вечерам. Сказал, что это предупреждение. — Знаешь, это ты виновата. Воспитывать детей — твоя забота, а ты так ленива, что не можешь справиться даже с этим. Ты вообще не следишь за детьми — вырастила их грубиянами без капли уважения к людям. — Кто сказал, что это моя забота?! Ты их отец — вот и скажи им! — Сказать им что? Что их мать не может с ними справиться? Когда я ругаю их, тебе это не нравится. Вот они и не обращают на меня внимания. Или сказать им, что их мать — прирожденная лгунья? Получает письмо от арендодателя — и не говорит мне ни слова — мне, главе семьи! — а затем не платит за дом, и об этом тоже молчит! — Ну вот, я говорю тебе об этом сейчас. — Слишком поздно, глупая ты женщина! Мы почти бездомные. Ты создала эту проблему — тебе ее и решать. И так продолжалось довольно долго — один перекладывал вину на другого, и никто ничего не делал, чтобы как-то выйти из положения. Шум нарастал, и вскоре Дейв услышал звук, очень похожий на звон бьющейся посуды. — Пойду выскажу ему все, что думаю! Он не может выселить нас без официального уведомления! — вопил сосед. — Это противозаконно! — Тогда у тебя будут неприятности, Боб, ведь хозяин присылал нам уведомление. — Когда? Отвечай когда? Когда это он присылал нам уведомление? — Не знаю, недавно, пару недель назад. Прислал какое-то нахальное письмецо, в котором просил нас выехать. Я была так зла, что выбросила его в помойное ведро. — Что ты сделала?.. — Ты слышал! — Не могу поверить, что ты такая идиотка. Чем, ты думала, это для нас закончится? Ты что, полагала, это все сойдет тебе с рук — хозяин просто возьмет и забудет об этом? Ты правда так думала? — Заткнись, Боб! Я сыта по горло тобой и твоим хозяином. — Нет, это ты заткнись. Заткнись и слушай! Крики продолжались, ругательства становились все изощреннее, и Дейв поспешил укрыться в доме. Он уже узнал более чем достаточно. Спустя некоторое время раздался стук в заднюю дверь. На пороге стоял Ронни, парень Кэти, с рюкзаком. — Входи, Ронни, — сказал Дейв. — Я слышал ссору соседей. Переступая порог, Ронни иронично улыбнулся. — Похоже, только глухой ее не слышал, — сказал он. Крики Боба и Пэгги доносились до них и сейчас, и несколько секунд мужчины просто стояли и слушали. — Дейв, мне нужно искать новое жилье. Нет смысла тянуть, раз уж сложилась такая ситуация. Так что я уезжаю. Кэти дома? Не хотелось бы исчезнуть, не попрощавшись с ней.