«Хорошо. Озеро Серёнхо появилось, когда построили дамбу на реке Серёнган. Река Серёнган текла в ущелье среди гор Серёнбон. Когда построили дамбу, естественно, территория ниже гор оказалась затопленной. Деревню, которая располагалась у подножия горы Серёнбон, переместили на самую нижнюю, не затопленную территорию. Рядом с горой Серёнбон проложили скоростную трассу, а на её обочине построили заправку. Представь, первый этаж – это озеро, второй – заправка. Скоростная трасса, словно лестница в форме спирали, соединяет первый и второй этажи. А тропинка – это приставная лестница, по ней можно сразу подняться на второй этаж». Мы, забыв о своей обязанности отвести отца домой, сидели вместе с ним. Я пил кока-колу, отец – сочжу, а сосед – пиво. Солнце окрасилось в алый цвет, и наши тени удлинились. Над озером Серёнхо появился негустой туман. Сосед показал пальцем на горизонт, где соединялась равнина с небом, и сказал: «За этим далёким горизонтом находится море под названием Тыннянман». Он велел мне ночью, когда дует южный ветер, открывать окно и вдыхать воздух. Тогда в меня может войти запах моря. Каждую ночь я открывал окно и ждал южный ветер. Однако всякий раз мне слышался голос той девочки. «Расцвели цветы, скорее лови». «Малыш, что ты тут делаешь до сих пор? Уже темно». Из-за спины донёсся голос председателя молодёжной организации. «Сосед вернулся?» «Да нет. Он не приехал, но опять доставили что-то на мотоцикле». На этот раз я вновь получил коробку. На ней был отмечен отправитель. «От друга». Кажется, это не сосед. Почерк был не его, но он отличался и от почерка предыдущего отправителя. К тому же мой сосед обычно не употреблял в качестве обращения слово «друг». В коробке лежали журнал «Sunday Magazine» и одна старая кроссовка «Найк». Именно одна, тридцать восьмого размера. Внутри было написано имя, оно почти вылиняло, но можно было прочитать «Чхве Совон». Я только один раз в жизни получал в подарок кроссовки марки «Найк». Мне их подарил папа в тот день, когда я вошёл в число призёров математической олимпиады. Имя на кроссовках написал отец. Я потерял их, когда мы жили на озере Серёнхо. Значит, это кроссовка, которую я носил в возрасте двенадцати лет. Я закрыл коробку и отошёл. Хотелось спросить человека, который прислал мне этот журнал: кто ты? что тебе надо? Если ты хочешь мести, тогда надо мстить человеку, который сейчас ожидает смертной казни в тюрьме. С раннего вечера я приготовил постель и лёг спать. Однако не мог заснуть. Время тянулось медленно. В голове было полно вопросов. Куда делся сосед? Чем он занят и почему до сих пор не возвращается? Почему не звонит? Кто присылает мне журнал «Sunday Magazine»? Совпадение ли то, что в один день мне прислали вещи соседа и мою обувь? Какая может быть связь между ними? До сих пор я думал, что журнал присылает человек, являющийся родственником одного из пострадавших. Кто ещё мог так долго меня преследовать? Однако тот же человек прислал мне обувь, которую я потерял на озере. Значит, моё предположение неверно. Значит, он напрямую связан со мной и одновременно причастен к событиям на озере Серёнхо. Я попробовал позвонить соседу на сотовый. Автоответчик ответил, что телефон отключён. Я хотел позвонить его родителям в Сеул, но не знал ни телефона, ни адреса. Более того, старший брат соседа, мой приёмный отец, четыре года назад эмигрировал в Австралию. Я включил ноутбук и вставил в него флешку соседа: раз есть рукопись, есть и исходный текст. Тогда можно, не читая всю рукопись, сразу найти нужные отрывки. Но для этого необходим исходник. На экране появились две папки под названием «Материалы» и «Озеро Серёнхо». Когда я нажал на папку «Озеро Серёнхо», появилось более десятка вордовских документов. Я кликнул по файлу «Последний вариант». В этом документе вначале стоял такой же, как в рукописи, заголовок. Первый абзац тоже совпадал. Я нажал на кнопку поиска и ввёл слово «Найк». Появилась первая ссылка. В прошлом мае Совон получил грамоту на математической олимпиаде. Хёнсу купил ему кроссовки «Найк», расплатившись за них картой, которую он скрывал от жены. Но эту историю я помню. Я снова нажал на поиск. Пропустив несколько предложений с подлежащим «Хёнсу», только в конце я нашёл другое имя. Ёнчжэ вынул из целлофанового пакета кроссовки марки «Найк». «Вот я принёс. Думаю, что это вашего сына. По размеру точно не ваши». Ёнчжэ… Меня будто ударило молнией. Я моментально вспомнил лицо этого мужчины. Я ввёл в строку поиска имя Ёнчжэ, пропустил несколько вхождений, которые были мне не важны, и, наконец, добрался до следующего отрывка. После этого из щели приоткрытого окна, которое он видел, выходя из дома, ещё пару раз раздался крик девочки Серён, был слышен её отчаянный голос, который произнёс: «папа». На доме номер 101 висела табличка с именем хозяина: «О Ёнчжэ». Волосы встали дыбом на голове. Моя память меня не подвела. О Ёнчжэ был отцом девочки Серён. Это он присылал мне журнал «Sunday Magazine». Однако в моём предположении были логические нестыковки. О Ёнчжэ погиб семь лет назад. Весь мир знает, что его убил мой отец. Во всём моём теле было странное ощущение. Ужасная догадка каким-то наитием пришла мне в голову и окутала всё внутри, как дурная вонь. Я пристально смотрел на имя, возникшее среди других вариантов, предложенных функцией «поиск». Озеро Серёнхо I Сынхван открыл в гостиной стеклянную дверь, ведущую на веранду. Из темноты хлынул запах моря, и он подумал, что дует южный ветер. Дорога перед особняками была в тумане. На стёкла веранды одна за другой падали капли дождя. В лесопарке было тихо. Ни голосов людей, ни шума машин. В тумане лишь слышалась мелодия. Песня была ему знакома. «Fly me to the moon»[7]. Сынхван открыл сотовый и нажал номер Чхве Хёнсу. Но услышал то же, что и десять минут назад: «Абонент недоступен, оставьте сообщение…» Чхве Хёнсу – это новый начальник службы безопасности на дамбе Серён, он должен приступить к работе в понедельник. А переезд его намечен на воскресенье. Он будет жить с Сынхваном в одной квартире. Сынхван предположил, что начальник переедет со всей семьёй, так как до переезда он позвонил и сказал, что хочет посмотреть жильё, уточнив к тому же, что приедет в восемь вечера. Вряд ли он мог забыть об этом, ведь он звонил утром того же дня. Однако уже девять, а он так и не появился. И даже не предупредил – ни звонком, ни сообщением. Более того, отключил телефон. Сынхван закрыл дверь в гостиной и задёрнул занавески. Конечно, ему не откажешь в просьбе осмотреть квартиру и позже установленного часа. С другой стороны, времени и желания ждать его больше не было. У Сынхвана были дела. Он отправил сообщение на сотовый начальника, решив, что тот в скором времени его прочитает. 214365. Это код от входной двери. Сынхван взял в прихожей кроссовки и прошёл в свою комнату. Окна смотрели в сторону леса. Он оставил свой мобильный на столе и разделся. Основное снаряжение надо надеть прямо здесь, чтобы не мучиться потом в темноте. Гидрокостюм, жилет плавучести, пояс… Последним он закрепил на ноге нож для погружений. В это время зазвонил телефон. Он вздрогнул. Если это начальник, то у меня проблема. Вдруг он скажет, что уже почти подъехал, и попросит подождать – тогда я никак не смогу ему отказать. Но, возможно, это и отец. Именно в девять вечера подвыпивший отец любил ему звонить и выговаривать. «Сколько можно скитаться, как бродяга, уверяя, что напишешь какой-то роман? Бросил нормальную работу, теперь охранник на дамбе. Тебе уже тридцать четыре! Когда ты женишься, наконец? Семья с огромным трудом помогла тебе закончить университет, а ты всего лишь охранник. Если ты и правда такой талантливый, как какой-нибудь Чандлер[8], о чём толкует твой старший брат, то почему ко мне не обращаются, как к отцу знаменитого писателя?» Телефон замолчал. Сынхван надел кроссовки, взял рюкзак с подводной камерой и остальным оборудованием и вылез на улицу через окно. Внизу он обернулся. В полуоткрытую дверь комнаты была видна гостиная, в ней горела лампа, а стеклянные окна были занавешены. По телевизору не умолкая говорил и говорил ведущий новостей. Мобильный снова зазвонил. Сынхван быстро закрыл окно, чтобы больше не слышать звонок. Надев на голову шлем с подводным фонариком, он пошёл в сторону заднего двора дома номер 101. Через двадцать метров от двора можно было увидеть северную границу лесопарка, огороженную проволокой. Там была маленькая калитка, похожая на проход для собак, – ею пользовался старик, следивший за лесопарком. На ней не было замка, и выйти можно было, просто сдвинув щеколду. На калитке была даже лампочка. Ориентируясь на свет, её легко было найти. Сынхван был человеком любопытным: он не мог идти, не оглядываясь по сторонам. Не сделав и десяти шагов, он краем глаза увидел окно комнаты в доме номер 101. Это была комната девочки по имени Серён, окно было наполовину открыто. Москитная сетка и занавески были слегка отодвинуты. На подоконнике дымилась спиралька от комаров. Сынхван остановился. Ему было видно всё, что происходило внутри. На стене напротив окна висела фотография хозяйки комнаты. Собранная в пучок косичка на макушке открывала круглый лоб. Чёрные глаза, смотрящие прямо вперёд. Длинная шея. На фото Серён была похожа на маленькую балерину с картины Дега. На эту фотографию наложился образ другой Серён, той, которая всего несколько часов назад стучала ногой по земле на автобусной остановке. Под фотографией на бюро стояли зажжённые свечи в стеклянных подсвечниках: зелёная и две красных. Рядом сидели плюшевые зверята в колпачках. Перед ними вращалось игрушечное колесо обозрения. На его верхушке – лампочка в форме луны. А перед ней фигурка девочки, которая летела, протягивая руки к луне. Колесо крутилось под музыку, которая весь вечер слышалась в тумане. На кровати лежала спящая Серён. Она распустила длинные волосы, которые обычно заплетала в косичку. Половина её лица была укрыта одеялом. Она спала, словно младенец. В отсвете свечей Серён казалась Сынхвану совершенно нереальной. А может, причиной тому была монотонная мелодия. Девочка лежала так близко, что можно было дотронуться до неё рукой, но её образ казался каким-то размытым, будто он видел её во сне. Сынхван поправил рюкзак и отвернулся. Но сразу уйти он не смог, с комнатой было что-то не так. Складывалось впечатление, что ребёнок в полном одиночестве праздновал свой день рождения и уснул. Если бы её отец был дома, вряд ли бы свечи горели до сих пор, да и окно было бы закрыто. Перед домом девочки должен был стоять автомобиль марки «БМВ». Но был ли автомобиль? Точно он вспомнить не мог. Память отказывалась дать четкую картинку, зато ей на помощь пришло воображение. Огоньки свечей, колеблющиеся от ветра, перебрасываются на головы плюшевых игрушек, и они сгорают в огне. Сынхван моргнул, гоня из головы страшные мысли, и поспешно покинул это место. И правильно – соседский дядя не должен шататься под окнами красивой девочки из дома напротив. Он должен идти к озеру, протиснувшись через маленькую калитку с оборудованием на спине. Если бы кто-нибудь спросил его, что он делает поздно вечером, окутанный туманом, в гидрокостюме и с амуницией для дайвинга, он бы ответил, цитируя одного из великих писателей: «Кошка должна царапаться. Собака должна кусаться. А я должен что-то написать». Сынхван, привлечённый условиями работы, подал заявку на должность охранника на дамбе Серён. Предоставлялось жильё в брусчатом доме. Вокруг были горы и озеро. И зарплата была неплохая, по сравнению с теми местами, где он работал раньше. Меньше, чем зарплата сотрудников железных дорог, но больше, чем у уборщика на ипподроме. В общем средняя. К тому же договор продлевался каждый год, поэтому не возникало ощущения, что ты стал утратившим свободу муравьём в некоем жёстко регламентированном сообществе. Более того, Сынхван надеялся, что, возможно, случай сведёт его с некой «капризной дамой», музой, которая превратит его в автора бестселлера и поможет заработать. Когда Сынхван впервые поднялся на смотровую площадку у автозаправки, он подумал, что наконец-то нашел правильную работу. Это случилось в начале лета, первого июня. Было не жарко и не холодно. После обеда погода была не ясная, но и не пасмурная. На жемчужном небе стояло солнце, окружённое ореолом. Отличное время, чтобы наслаждаться видом окрестностей озера Серёнхо. Глядя на дамбу сверху вниз, с высоты птичьего полёта, можно увидеть, что озеро Серёнхо образовалось в результате перекрытия реки, впадавшей в Южное море. С обеих сторон озера возвышались горы, тянувшиеся тонкой прямой линией. Горы со стороны заправки – это Серёнбон. На противоположной стороне – Сорёнбон. На склоне Серёнбон ольховый лес. В лесу ферма, у входа в которую была дорога, проходившая по берегу озера до самой дамбы. Своими очертаниями озеро напоминало торс женщины. Через длинную шею воды озера впадали в реку, на выпуклой груди находился причал. Подобием родинки в середине груди возвышался остров, на котором росла одинокая сосна. Местные жители называли его Хансольтын. Под грудью расположилась водонапорная башня. Длинную и пухлую нижнюю часть тела поддерживала дамба. На вершине дамбы был мост, его называли первой государственной дорогой. Охранный пост у ворот дамбы и сами ворота находились в конце этого моста со стороны вершины горы Сорёнбон. Ниже ворот шумел речной поток, который дальше впадал в море. Он разделял равнину на две части. Деревня Серён находилась на обеих сторонах реки. На стороне, где высилась гора Сорёнбон, прямо на берегу озера были расположены здания управления дамбой и гидростанцией. На стороне горы Серёнбон был лесопарк «Серён». Чуть ниже над речным потоком проходил второй мост. Недалеко от него раскинулась Нижняя деревня. Третий мост был соединён с муниципальной дорогой, вдоль которой располагались местные учреждения и магазины. В четырёх километрах к западу находился уездный город Серён. Территория лесопарка «Серён» начиналась на склоне горы Серёнбон и доходила до самых магазинов. Это был огромный частный кусок земли. Недалеко от первого моста находились задние ворота лесопарка. А главный вход был неподалеку от магазинов. Эти два входа соединяла дорога протяжённостью около километра, её называли «центральным проходом». Она также делила лесопарк на верхний и нижний. Лес с особняками находился сверху от дороги на склоне горы Серёнбон и был плотно засажен хвойными деревьями. Лес со служебными квартирами стоял в низине, в нижней от дороги части. Он больше походил на сад, чем на лес, так как был более ухожен и засажен небольшими деревьями. К тому же там было много камер видеонаблюдения. Весь лесопарк, включая главные ворота, задний вход, центральный проход, служебные квартиры, детскую площадку и библиотеку «Зелёный лес», был огорожен высокой оградой из колючей проволоки. Лесопарк был больше похож на владения средневекового барона. Спустя два месяца после того, как Сынхван туда переехал, он написал всего несколько гениальных строчек. Серён была самой известной девочкой в окрестностях. В этих местах куда ни пойдёшь, повсюду услышишь её имя. Заправка Серён, начальная школа Серён, клиника Серён, полицейский участок Серён, лесопарк «Серён»… Роман застопорился на этом месте. Воображение Сынхвана тоже остановилось. Он не мог понять, почему в этих нескольких строчках появилась Серён. Он не имел ни малейшего понятия, что? он хотел написать про неё. В начале муза-кошка ещё мурлыкала что-то ему на ушко, но дальше было не разобрать. Изнуряющая жара пришла очень быстро. Гладь озера, словно соблазнительная актриса, сексуально приоткрывала свой рот, но Сынхван так ни разу и не смог в неё погрузиться. Не то что телом, даже кончиками пальцев. Оборудование для дайвинга до сих пор лежало без дела в стенном шкафу. Только приехав, он сразу узнал, что доступ к озеру Серёнхо закрыт. Озеро было источником питьевой воды для четырёх близлежащих городов и десяти районов. Поэтому его окружал забор из колючей проволоки. Подходить и купаться в нём было запрещено. На гору Серёнбон, которая находилась рядом с озером, тоже нельзя было ходить. Даже ферма «Серён», расположенная на горе, закрылась с началом строительства дамбы, а в загонах для скота поселились дикие звери. Строительство и снос чего-либо были запрещены. Дорога вдоль берега озера также прерывалась около входа на ферму. Озеро Серёнхо было всё равно что огромный колодец с вывеской ПОДХОДИТЬ ЗАПРЕЩАЕТСЯ. Сынхван любил поразмышлять об озере, сравнивая его с выгребной ямой для конского навоза. И озеро, и яма схожи тем, что в них нельзя заходить, но яму не нужно хотя бы всю ночь охранять. И в этом она лучше, чем озеро Серёнхо. Этот огромный колодец необходимо охранять посменно, и днём, и ночью. Однако служба безопасности насчитывала всего-навсего шесть сотрудников. Четверо из них жили в доме номер 103. А Сынхван и его бывший начальник – оба в 102-м. В прихожей начальник повесил доску, на которой было написано «Дом, где верят в Иисуса Христа». Он был апологетом Иисуса и без конца проповедовал. Из-за этого апологета Сынхван мучился днём и ночью. По его вине у него под глазами набухли синяки. Ещё и из-за романа, который застрял на третьей строчке, измучила бессонница. Каждый раз перед сном у Сынхвана в голове возникала навязчивая мысль, что надо что-то написать. Он вставал, включал ноутбук, но перед глазами темнело. Он даже начал бояться ночи. Из-за этих тщетных попыток заснуть у него, как у бездомного кота, появилась привычка бродить по ночам. В лесопарке можно было гулять сколько душе угодно. Лес был очень густым, людей не было, как и камер видеонаблюдения, так что совсем не надо было беспокоиться, что его жизнь у всех на виду. Бывало, конечно, что он встречал кого-то, кто не спал по ночам. Например, иногда в два часа ночи можно было увидеть старичка-лесника, который обычно в это время бродил по лесу пьяным. Или настоящего кота по имени О?ни, который по ночам заходил в комнату Серён. Однажды Сынхван встретился с О?ни под окнами девочки. Кот, увидев его, и ухом не повёл. Он просто безразлично посмотрел на него, повернул в сторону калитки и исчез. Сынхван поспешил за ним. Миновав калитку, уже за забором он увидел дорогу и прошёл по ней вдоль озера до очистных сооружений. Это место называли «входом на озеро номер один». Здесь заканчивалась первая из трёх частей, на которые условно можно было разделить дорогу вдоль набережной. Именно там он опять увидел О?ни: тот спокойно брёл себе, то появляясь, то исчезая в тумане. Кот остановился в закрытом загоне на ферме. Там в полу была дыра, а в неё вставлен деревянный ящик, дно которого было застелено розовым пледом. Рядом стояли миски с водой и кормом. Наверняка кто-то часто приходит сюда. Сынхван предположил, что это была Серён. С этого дня маршрут ночных прогулок Сынхвана расширился и вышел за пределы калитки. Он втайне от апологета Иисуса вылезал через окно на улицу, выходил по тропинке за забором на набережную и прогуливался до убежища О?ни. Это помогало отвлечься от скуки и однообразия жизни, это даже захватывало, словно ему удалось выловить рыбу в озере Серёнхо. Но этого улова было маловато, чтобы вернуть свою музу-кошку. Он по-прежнему не мог писать. С каждым днём головокружение усиливалось, и навязчивые мысли не покидали его. Ещё утром предыдущего дня, когда апологет-начальник уехал на новую службу на озеро Чхунчжухо, ситуация представлялась ему безвыходной. Как только апологет уехал, у Сынхвана закончилась смена, и он сдал пост заместителю начальника Паку и охраннику Киму, которые жили в квартире номер сто три. Заступая на дежурство, они заговорили об обряде поминовения. Этот обряд ежегодно совершали 27 августа в память о затопленной деревне Серён. Жители Нижней деревни устраивали его на набережной, стоя лицом к острову с сосной. Он начинался в три и заканчивался в семь часов вечера. Обряд напоминал деревенский фестиваль. «Стоит на него посмотреть?» На вопрос Сынхвана Пак ответил вопросом: «Хочешь пойти?» «Ну, если интересно, можно и сходить, тем более у меня как раз выходные». Пак долго смотрел на мониторы камер видеонаблюдения и потом пробормотал себе под нос: «Мне не по себе от этого озера». Сынхван тоже взглянул на экран. Отчего не по себе? В середине озера, над которым начала рассеиваться дымка тумана, точно могильный курган, вздымалась вершина горы, ушедшей под воду. В центре этого острова, имевшего форму полукруга, стояла сосна с двумя стволами. Сынхвана давно мучило любопытство, и он спросил: «А что значит Хансольтын? Вершина горы, на которой стоит одинокая сосна? Ведь так?» «Про это я не знаю, но слышал, что гора стояла прямо за затопленной деревней Серён», – ответил Пак, а Сынхван кивнул. «Почему вам не по себе от этого озера?» «Потому что на дне озера стоит как ни в чём не бывало старая деревня Серён. А к стене одного из домов до сих пор прибита дощечка с именем хозяина». У Сынхвана в горле пересохло, и волосы на затылке встали дыбом. «Так говорят жители Нижней деревни. Мне не кажется, что это просто чья-то глупая фантазия. Дамбу построили больше десяти лет назад, деревню тогда не снесли, а затопили. Это была вторая по величине деревня после райцентра». «Никто ещё не проверил, стоит ли там действительно деревня?»