Эта ужасная история закончится, и начнется другая – счастливая. С любимым человеком. Верила, что стану свободной, но не стала. Стоит ли об этом жалеть? Глядя на сына, затрудняюсь ответить, ведь если бы не этот брак, у меня бы не было этого сладкого мальчика. Да, возможно, был бы другой ребенок. Но разве сейчас мне нужен другой? Страшно представить, что вместо Марка был бы кто-то другой… – Я сейчас, – Марк снова отбегает чуть в сторону, – не уходит. Слышу топот детских ножек. Как хлопает дверь в детской. На эмоциях не сразу соображаю, что до сих пор сижу с Князевым рядом, что его рука все еще на моей талии, а моя голова на его плече. Когда доходит, резко запрокидываю голову. Сталкиваемся глазами. Миша вытирает слезу на моей щеке кончиками пальцев, а у меня дыхание перехватывает. – По-твоему, – произносит совсем тихо, – у нас и правда не было ничего хорошего? Жму плечами. Что я могу на это ответить? Нет, конечно, были и хорошие моменты. Они все связаны с сыном, иногда мне казалось, что мы и правда семья. В совместных отпусках, на прогулках, вот на этих вечных завтраках и ужинах… В том отпуске. Теми ночами… – Даш… – Не знаю, – сцепляю пальцы в замок. – Я просто устала тебя ненавидеть. Устала притворяться, что счастлива. Князев шумно выдыхает. Он так меня и не отпустил. Обнимает. Чувствую его горячие ладони и мелко дрожу. Что происходит? Почему все это происходит? – Во-о-от, – Марк бежит обратно с громкими криками с листиком в руке. Там, естественно, нарисованная им наспех картинка. Я, он и Миша. Все держимся за руки, на небе огромное желтое солнышко. – Это мы, – довольно вручает рисунок отцу в руки. – Повешу у себя в кабинете в рамочку. – Я тогда и маме нарисую, пусть она тоже повесит. – Конечно, – улыбаюсь, рассматривая картинку. – Папа, пойдемте на горку. Марк юлой крутится вокруг нас. – Ты и так сегодня упал, сынок. Давай завтра. – Сейчас, мам. Пошли. Муж первым поднимается на ноги и подхватывает с собой Марка. Мне протягивает руку. Выпрямляюсь, не игнорируя этот жест. – У меня есть другая идея. – Какая, пап? Сюрприз? – Ну, можно и так сказать. – А какой? – Узнаешь. Мама, куртку нам возьми, – Миша смотрит на меня. Я заторможенно киваю и иду в детскую за курткой. Потом соображаю, что, похоже, мы на улицу, и достаю Марку спортивный костюм, кроссовки и шапку. Со всем этим добром спускаюсь в гостиную. – Давай переоденемся, – бросаю вещи на диван, пока Марк скачет по дивану. Миша в это время складывает что-то из холодильника в пакет. – Я так, мам. – Нет. Давай, – киваю на костюм, – переодеваемся. Сын недовольно морщит нос, но снимает пижамную рубашку. Помогаю ему одеться, чтобы было быстрее. Липучки на кроссовках он застегивает сам. Змейку на куртке тоже. – Я готов, пап. – Отлично. Даш, на твоей машине поедем. – Ладно. Лишних вопросов не задаю, потому что чувствую вину перед сыном. Беру ключи, надеваю куртку и ботинки. Миша вытаскивает из гаража еще один пакет. Только гораздо больше. Марк пытается заглянуть, что там, но Миша не дает. – Потом. В машину забирайся, – открывает для сына дверь и берет из моих рук ключи. За руль садится сам. Мы едем минут двадцать, Марк ерзает в детском кресле в ожидании. Когда приезжаем в поле, расстраивается. Видимо, ждал чего-то другого. Но, когда Миша наконец вытаскивает из багажника тот огромный пакет, в котором лежит воздушный змей, сын визжит от восторга. – Ветра нет, – говорю так, чтобы Марк не услышал. – Ага, – Миша кивает, а сам помогает Марку держать змея, который летать особо-то и не хочет. – За руль садись обратно. – Зачем? – туплю, а потом соображаю. – А… Князев засовывает Марка обратно на заднее сиденье и залезает туда сам. – Даш, люк открой. Делаю. Миша высовывается в люк, Марка тащит за собой. Сажает на крышу и держит. Еду по полю в небольшом ужасе. Марк же не свалится оттуда? Судя по визгам и летящему в воздухе змею, он в восторге. А за безопасность отвечает Миша, не я… После Князев открывает багажник и усаживает туда Марка. В ход идет все, что он насобирал в холодильнике. Соки, бутерброды и ягоды. Марк без умолку болтает о том, как ему понравилось запускать змея из машины, и жует бутерброд с колбасой. Солнце начинает садиться. Поднимается ветер. Ежусь и растираю плечи руками. Накинула ветровку прямо на майку же. Миша снимает с себя куртку и набрасывает ее на мои плечи. Сам остается в одной футболке. – Папа, а мы еще так поедем? – Темно уже. На выходных давай? – Ага, – Марк пьет сок, а когда снова начинает есть бутерброд, чавкает. – Марк, некрасиво, – прищуриваюсь, а сама улыбаюсь. – Я чуть-чуть. Когда приезжаем домой, Марк бежит в мою спальню и тащит туда Мишу. – Мама, давай сегодня все вместе спать, папа не будет храпеть. Храп, естественно, «официальная» версия для сына, почему мы не спим вместе.