Мы шагаем по улице Глинки к Набережной Мойки. Держимся за руки и молчим. Каждый обдумывает что-то свое, но вот это молчание, оно такое уютное. Упираюсь ладонями в гранитную стенку набережной и вдыхаю питерский воздух, он кружит голову. А может, дело не в нем? Может быть, это наш с Мишей вечер такой, пропитанный чем-то волшебным. Потаенным. Чем-то, что понимаем лишь мы вдвоем? На мне белое пальто и туфли. Туфли в ноябре – дикое кощунство, если ты решила прогуляться по городу поздней ночью, ветер до костей продувает, но я этого даже не чувствую, полностью отдаваясь моменту. Ежусь, конечно, от очередного порыва, треплющего волосы, но всматриваюсь в возвышающиеся здания на противоположном берегу реки. – Не замерзла? Миша обнимает меня сзади, его ладони ложатся мне на живот. – Нет. Красиво, правда? – Да. Всегда разочаровывало, что редко здесь бывал. Даже по работе. – А я когда-то хотела здесь жить. Поселиться в квартире с видом на набережную, по утрам пить кофе в кофейнях и есть легендарные пончики. Правда, с моим обменом веществ после таких завтраков пришлось бы еще чаще посещать спортзал. – У тебя всегда была отличная фигура. Ты преувеличиваешь. – Она такой была исключительно из-за того, что я не ела пончики, – улыбаюсь, позволяя себе маленькую слабость откинуться затылком Мише на плечо. Чувствую, как пальцы на ногах начинают деревенеть, и понимаю, что нужно возвращаться в отель. Лучше на такси. Болеть нельзя, у меня дети, но сегодня, несмотря на это, все равно хочется почувствовать себя лет на десять моложе. Побродить по ночному городу с человеком, который нравится. И плевать, что он мой бывший муж, с которым у нас не сложилось… – На следующей неделе я улетаю в Китай. Вернусь только через месяц. Вроде эта информация не должна меня расстраивать, но она почему-то расстраивает. – Я к тому, что тебе лучше нанять няню. Моя и твоя мать, конечно, помогают, но… – Да, ты прав, – соглашаюсь, все еще ошарашенная Мишиной новостью. – Ты расстроилась? – голос Князева звучит над самым ухом. – Нет. Просто… Привыкла, если честно, что ты, если что, всегда рядом… – Я тоже привык. Уже давно привык быть рядом с тобой и детьми. – Значит, это просто привычка у нас? – Нет. Я всегда чувствовал ответственность за тебя. С первого дня, а когда Марк появился, это чувство лишь усилилось. Теперь людей, которых нужно было оберегать, стало трое. Это не может быть привычкой. Нет. – Ты правда так к этому относился? Ко мне? С Марком понятно, но я… – Ты была наивной, бойкой, дерзкой и не следила за языком. Я был не рад, что ввязался в авантюру с твоим отцом, но с первого дня понял, что ты моя ответственность. Это чувство не было навязано. Я сам к этому пришел. Ты моя жена, какими бы ни были наши отношения, ты моя семья. – Кто сказал, семья? – посмеиваюсь, припоминая разлетевшийся сто лет назад мем. – Что-то типа того, – Миша улыбается. Ловит мой взгляд, а потом, потом целует. – Но… – шепчу между поцелуями. – Выходит, сейчас ничего не изменилось? Это не любовь? – Изменилось. Сейчас все изменилось, Дашка. Ты даже представить не можешь насколько. – Расскажи. – Я хочу тебя всю. Ты мне нужна. – Когда ты это понял? – Когда? В день, когда родился Марк, – отвечает не задумываясь. – Я это понял именно тогда, но был уверен, что ты меня ненавидишь. – Я и ненавидела, – поджимаю губы, чувствуя себя предательницей. – Видимо, тогда все должно было быть именно так. – А сейчас? – А сейчас будет так, как мы этого захотим. Ты и я. Глава 28 – Но как… И что? Вы теперь снова вместе? А как же развод?! – Вика перекидывает волосы на одно плечо, возмущенно меня рассматривая. – Мы просто общаемся, – пожимаю плечами, выхватывая глазами Марка. Он внимательно слушает тренера, которая поставила его на коньки. Это пятое занятие, и с каждым разом сын чувствует себя все уверенней. Мы с сыном приехали в городской парк, где отстроили шикарный корт. Вику встретили случайно. Она шла в компании подружек, увидела меня и мгновенно со всеми распрощалась. Намертво прилипла к нам с сыном. – Я не понимаю, как можно быть такой неблагодарной, – сестра фыркает, а мои брови сейчас в космос улетят. – Какой, прости? – Ты когда дядь Юру последний раз видела? Он весь исхудал. У него проблемы, а ты и твоя мать сбежали. – Так поддержи, если такая чувствительная, – мило улыбаюсь и пожимаю плечами, снова рассматривая, как сын делает успехи. Марк чувствует, что я смотрю. Поворачивается. Тут же одариваю его улыбкой и машу рукой. Сын копирует мои эмоции. – Я и так стараюсь. Дядя Юра говорит, что только я у него и осталась. Он никогда не думал, что его дочь… – Вик, – резко ее обрубаю, – ты от меня чего хочешь? Тебе папа денег, что ли, дал, чтоб ты меня вразумила? Сестра моргает, на секунду отводит взгляд, прикусывает губу, а потом делает такое лицо, словно я оскорбила ее до глубины души. Хотя ее реакции сами за себя говорят – заплатил. Боже, как я от этого устала. Последние месяцы отец в моей жизни присутствовал лишь где-то там. Я знала, что он есть, что он жив, и была спокойна. Видимо, снова решил активизироваться. – Что ты такое говоришь вообще? Я переживаю. Мы все семья. – Как сестра тебе говорю, не лезь не в свое дело. И знаешь, я думаю, что какое-то время нам не стоит видеться. Совсем. – Чего? – Ты слышала. Я устала выслушивать все, что ты несешь. Истекай, пожалуйста, ядом где-нибудь в другом месте. – Хорошо. Я-то уйду, а вот ты… Ты уверена, что Князев тебе верен? – Это не твое дело. – Правда? Может быть, но я скажу! Он тебе изменял все семь лет, пока вы были женаты. – Знаю, как и то, что ты все эти годы очень хотела оказаться на месте одной из его любовниц. Только… Упс, – хлопаю в ладоши, – не вышло. Да? Вика стискивает зубы и густо краснеет. На лице маска, но она вот-вот пойдет трещинами. Я попала в точку. Столько лет хотела ей все высказать, но постоянно жалела. Она же младше. Да и сестра… – Зато отлично выходит у других. До сих пор! Вика ядовито улыбается и, резко развернувшись, идет прочь, пока я остаюсь стоять на месте, не в силах пошевелиться. До сих пор? Она его с кем-то видела? Мы два дня назад вернулись из Питера, завтра Миша улетает в Китай. Выходные в городе на Неве были волшебными. Все казалось таким искренним, я в его глазах видела, что он со мной честен. Что у него есть чувства… Или же я ошиблась? Остаток тренировки сына замыкаюсь в себе. Улыбаюсь изредка, чтобы поддержать Марка, а по дороге домой крепко стискиваю руль и максимально сосредотачиваюсь на дороге. До сих пор? У Миши и сейчас есть другие женщины? Я не беру в расчет семь лет нашего брака. Мы оба там хороши были, да и отношений как таковых у нас не было… Но сейчас…