Я думала, что мы и правда сможем все наладить. Отчаянно в это верила. А теперь? Вытаскиваю Марка из детского кресла, няня встречает нас прямо на ступеньках. Ее Миша организовал. Сам взял этот вопрос на контроль, когда мы еще в Питере были. – Здравствуйте, покормите его, хорошо? – Конечно, Дарья. – Спасибо. Снимаю пальто и поднимаюсь к себе в комнату. Нервы ни к черту. У меня проблемы с доверием. Это сложно на фоне прошлого, но ведь и Вика вовсе не та, кому можно верить. Она наглая, хитрая интриганка, готовая на все ради своих целей. Вероятно, сейчас одна из ее целей – поссорить меня с Мишей? Понятия не имею, о чем они договорились с моим отцом, но Вика может быть так же заинтересована в том, чтобы мы с Князевым провалили наши зарождающиеся отношения. Настоящие. Те, в которых я чувствую себя счастливой. Они еще такие хрупкие… Открываю шкаф и достаю домашний костюм. Быстро переодеваюсь в свободные брюки и кофту. Сую ноги в мягкие тапочки и, прихватив телефон, спускаюсь на кухню. Нервно смотрю на часы. Миша должен приехать минут через десять, попрощаться с Марком перед своим долгим отъездом. Ну и со мной тоже. – Чай будете? – Нет, – улыбаюсь нашей няне. Приятная, милая женщина сорока лет. – Спасибо. Когда к дому подъезжает машина, набрасываю куртку на плечи и спешу туда. Марк в это время занят мультиками, поэтому приезд отца пропускает. Сбегаю по ступенькам, практически с ходу налетая на Мишу. – Я тоже рад тебя видеть, – улыбается. Князев тянет ко мне руки, хочет поцеловать, но я выворачиваюсь. Возвожу между нами дистанцию, упираясь ладонью ему в грудь. – Ответь мне на один вопрос, – выдыхаю через рот струйку пара. – Какой? – Когда у тебя последний раз была женщина? Миша прищуривается. Его брови съезжают к переносице, а я нервно переминаюсь с ноги на ногу. Он может соврать. Может! Но я замечу. Точно замечу. – В эти выходные, – пожимает плечами, а я густо краснею. – Не я. В смысле… – За день до того, как узнал, что ты беременна … – замолкает. – За день до этого. Полгода почти, получается? Он шутит сейчас? – Так долго? – Было много работы. – Но, как… – Как все. Ручками, – кривит губы. Мои же в это время раскрываются в виде буквы «О». Становится еще более неловко. – Ты врешь сейчас, да? – Нет. Но на то, что ты поверишь, не надеюсь. – Это манипуляция? Миша ухмыляется и все же кладет ладонь на мою талию. – Нет. День был не самый приятный. Марк пропал, потом ты упала в обморок. Больница, анализы, ты оказалась беременной. Все как-то изменилось в тот момент. Все мое внимание переключилось на семью. На тебя. Делаю глубокий вдох, а потом меня прорывает: – Я не могу так. У нас не выйдет. Ничего не выйдет. Я боюсь тебе верить. Я не знаю, как тебе верить. Нам не стоило, все это, – развожу руками, вспоминая нашу ночь в отеле. Мы вернулись с набережной, я дико замерзла, Миша как бы невзначай напросился ко мне в номер. Все спонтанно случилось. Я продрогла, а он обнимал. Крепко. Так тепло было в его руках. Так спокойно. Случайный поцелуй, потом еще один и еще. Объятия, переплетение тел, шелковые простыни и приглушенный свет. Я потеряла голову. Мы оба ее потеряли. С ума друг по другу сходили до рассвета. А теперь вот стоим и снова выясняем отношения. Я снова подвержена сомнениям. Как же быть? – Стоило, – Мишка сжимает мои плечи, смотрит требовательно, – я дурею от тебя. Представляешь? Понятия не имел, что такое возможно. Слышишь, Даш? – Слышу, – шмыгаю носом. Не расплакалась, но носослезные каналы забило. – А вообще, я не просто попрощаться приехал. Поднимаю голову, смотрю на Мишу. – Я хочу, чтобы вы полетели со мной. Ты, Марк и Оливка. Это командировка не вовремя нарисовалась, я не хочу откатываться назад. Не хочу, понимаешь? Понимаю. Я очень его понимаю. Но, что ответить, не знаю. – Миш… – У нас получится. Раньше получалось. Мы были крутыми родителями, и я знаю, я уверен, что сможем быть такой же семьей. По-настоящему. Слышишь? Верь мне. Поверь еще один раз. Я не подведу. Миша крепко держит меня за руку, продолжает аргументировать, чем будет хороша наша совместная поездка, а я, честно говоря, и пошевелиться-то не могу. Стою, смотрю на него и только глазами хлопаю. Он зовет нас с собой? Меня и детей? Хочу ли я этого? Не рано ли? Хотя странно задаваться этим вопросом сейчас, я и так проиграла по всем фронтам. Правда, особо этим не расстроена. Жизнь – штука сложная. Случается всякое. Насколько глупо или же мужественно давать второй шанс? Понятия не имею. Знаю лишь, что жизнь – она одна! Я очень долго жила в ловушке собственного сознания. Была уверена, что несчастна. А что, если «быть несчастными» выбираем мы сами? Сами загоняем себя в ситуации, из которых не видим выхода. Мучаемся, страдаем и проклинаем всех вокруг. Виним в своей боли. Может быть, стоит открыться этому миру? Сказать «да» там, где раньше висело категоричное «нет»? Переступаю с ноги на ногу. Снова заглядываю Мише в глаза. Он ведь сейчас и правда говорит искренне. Хочет, чтобы мы поехали с ним. Хочет видеть меня рядом с собой. На равных. А я этого хочу? В потаенных уголках души – очень. В реальности же жутко боюсь последствий. Что, если у нас не выйдет? Мы слишком взрослые, и нам есть чем рисковать. Дети. Как будет чувствовать себя Марк, если у нас с Мишей не выйдет? Это же еще один удар по ребенку. Он спит и видит, что мы помиримся. Обрадуется этой поездке, снова будет надеяться, что мама с папой будут вместе. Мы не можем его подвести, и причинить боль не можем. Но также мы не в силах ломать себя. Вдруг это просто флер. Дымка после развода, когда мы еще не поняли, что есть жизнь и порознь? Семь лет – огромный срок. Привычка, которая вырабатывалась все эти годы. Зависимость друг от друга. Именно это и тревожит. Разве эти чувства сопоставимы с любовью? Не думаю. Но что, если их спектр гораздо шире? Если за банальной привычкой скрывается любовь? Возможно, она жила во мне уже давно… – Миш, я… Я не знаю, – жму плечами, а по коже мурашки. От холода или Мишиного взгляда, понятия не имею. Князев переплетает наши пальцы, касается губами моей щеки. Без интимного подтекста, а в знак поддержки. – Что тебя останавливает? Чего ты боишься? – Будущего, – шепчу и тут же зажмуриваюсь. – Если, если все сложится не так, как мы себе представляем. – Все сложится абсолютно не так, как мы себе представляем. Замираю. – Но я уверен, что будет только лучше. Мои губы содрогаются в робкой улыбке. Я чувствую прилив легкости. Мишины слова успокаивают и вселяют надежду. Людям свойственно думать о худшем. А что, если хотя бы раз в жизни перечеркнуть этот сценарий? Попробовать. Постараться. Приложить усилия, а не прятать голову в песок?