– Понял, сам поговорю с нотариусом. Отбой. Скидываю. И кто там, мать его, такой ушлый? Кроме меня некому накладывать лапу на наследство…если только…да быть не может! И почему-то вместо того, чтобы прокатиться к нотариусу, прыгаю в тачку, даже Олега не беру и мчусь к Маше и Тимуру. Понятия не имею, как мне перетерпеть несколько дней, пока кое-что не подтвердится. Но меня постоянно магнитом тянет к бывшей жене брата. Сам не могу себе объяснить, какого черта происходит у меня в мозгах. Я был уверен, до встречи с этой Машей, что мне никто не нужен и я против всей этой херни, вроде собственной семьи. А тут…как мозг отшибло. Несколько дней не видел, а все равно все мысли там. Как она себя чувствует? Что там с ребенком? Хорошо ли за ней присматривают? Не грозит опасность? Сплевываю, обхватываю крепче руль, всматриваюсь себе в глаза через зеркало. – Да, мужик, очень вовремя ты поплыл. Дел невпроворот, а я прусь через весь город к ним. Просто посмотреть на обоих. – Совсем крыша поехала. Отчитываю себя. На середине пути меня перехватывает звонок от риелтора, через которого я решаю продавать дом отца. – Руслан Ибрагимович, у нас тут проблема с продажей. Да, б…хочется смачно выругаться. Что-то сегодня дохрена у меня проблем. – Что за проблема? Завожусь с полоборота. Скриплю зубами, стараясь взять бешенство под контроль. – У дома есть ещё один хозяин кроме вашего отца. Моргаю. Паркуюсь в первом попавшемся кармане, чтобы не приехать в столб от таких-то новостей. – Не понял. – Мы начали пробивать для будущих покупателей всю информацию, и всплыл ещё один собственник, у него почти семьдесят процентов. – Да ну нахрен? Выдыхаю, а у самого шестеренки в башке крутиться начинают активнее. Кто это может быть? – А ещё у меня есть сведения, что в дом вчера кто-то заехал. Возможно, тот самый собственник. – Имя у этого персонажа есть? Что я должен вытягивать-то из тебя каждую букву? – А, к-конечно, – сбивается риелтор, – Хасанова Алина Романовна. Хасанова? Это что ещё за… – Кто? Какая ещё Хасанова? – Я не знаю, Руслан Ибрагимович, но нужно с ней согласовать продажу дома, и уже потом привлекать покупателей. – Я тебя услышал. Спасибо за информацию. Сбрасываю. Потираю отросшую щетину, смотрю перед собой. Наследник…какая-то Алина… Неужели, это одно и то же лицо? Надо разобраться с этим. Разворачиваюсь, забивая на две сплошные и меняю курс. Долетаю до дома, в котором жил отец перед смертью. Застываю, когда вижу, что в окнах горит свет. Интере-е-е-е-есно, и кто же тут к нам пожаловал? Я-то считал уже это все своим, а тут, оказывается, папочка подложил очередную свинью. Хотя, плевать…мне деньги не особо нужны. Просто ради морального удовлетворения хотел сбагрить этот дворец. Передергиваюсь, когда вспоминаю обстановку внутри. Как будто завод с позолотой взорвался, превратил обычный дом в дом какого-то цыганского барона. Встряхиваю головой. Надо уже покончить с этим. Думаю, стоит мне узнать, кто же обитает в папочкином доме и вопрос с ещё одним наследником отпадет сразу же. Роюсь в бардачке, достаю увесистую связку ключей и выходу из тачки. По лицу ударяет холодный порыв ветра. Открываю дверь в дом, перевожу дыхание и шагаю внутрь. По глазам ударяет яркий свет огромной люстры. Качаю головой. Да уж…папаша, конечно, обожал всю эту мишуру. – Ой, – сбоку женский вскрик. Моментально дергаю головой, натыкаюсь на полуголую девицу. Смотрим друг на друга. Она удивленно хлопает глазками. – А вы кто? Окидываю девчонку глазами. Мать его, да она в дочки годится моему папаше. Хотя, погодите-ка… – А ты кто? Она поправляет тонкие лямочки какого-то пеньюара, а высокомерно вскидывает голову. – Я жена Ибрагима. Ба-бамс! Мать его. – Кто? Кажется, у меня сегодня начались какие-то проблемы со слухом. Иначе, какого хрена я у каждого переспрашиваю все по несколько раз? – Жена. Хмурюсь. Пытаюсь переварить это простое слово. Жена… Же-на, мать его. – И как давно? Девчонка снова пожимает плечиками. – Где-то полгода. А вы кто такой? Я снова смотрю на неё. Кукла…сделанная вся, как с фотки порножурнала. Два мяча вместо груди, талия как будто пару ребер спецом вытащили, волосы до задницы белоснежные, губы, глаза как у анимэшки. Неужели и глаза сейчас можно сделать? – Я сын. Она открывает свой ротик. – Сын? Но у Ибрагима он погиб. Угукаю. – Я второй. Девчонка закусывает губу. Смотрит теперь совсем другим взглядом. И я снова узнаю этот взгляд. Охотница включилась. – Можешь на меня так не смотреть, меня манекены не интересуют. – Линочек, а ты где там застряла? В проеме появляется какой-то неизвестный хрен. Девчонка ойкает.