У меня есть только треть суммы. Но это был неприкосновенный запас. И я бы не хотела его трогать и тратить, но тут уже на кону стоит мое жилье. Мало ли на что готов пойти банк, чтобы получить деньги. – Да уж, Тим, что-то у мамы проблемы как снежный ком, – присаживаюсь перед сыном и пододвигаю к нему бизиборд. – Ну ничего. Не первый раз, да, малыш? Улыбаюсь и подмигиваю, чтобы сынок не понял, какие сейчас внутри меня происходят битвы. Я не знаю, куда бежать и у кого просить помощи. А потом меня осеняет: – Хм, кажется, у мамочки появилась идея, как избавиться хотя бы от одной проблемы, – ерошу светлые волосы Тимура и вскакиваю на ноги, – только надо вспомнить, где эта шкатулка. Тим внимательно следит за моими перемещениями по комнатам. А я погружаюсь в перерывание вещей. – И тут нет, – отступаю и выдыхаю. – Да уж, спрятала так спрятала. Взгляд цепляется за верхний ящик шкафа, и я смутно припоминаю, что туда сразу после переезда я засунула свои старые вещи. Чуть ли не бегом несусь в кухню. От нетерпения пятки горят. Хватаю стул и подставляю к шкафу. – Вот оно, – не могу скрыть радость и довольно вскрикиваю. Тут же внизу появляется Тим и хватается за спинку стула, пытается встать, но его слегка шатает. Мой сынок пока не предпринимает попыток ходить, но я понимаю, что ему ещё рано, и терпеливо жду. Хотя, может, где-то в глубине я хочу, чтобы этот момент подольше не наступал. Если мой ребенок побежит, то его уже ничто не остановит… – Аккуратно, малыш, – помогаю Тиму сесть, и сама усаживаюсь рядом. Сжимаю в руках бабушкину шкатулку. Она мне её подарила, когда я была ещё совсем маленькая, со словами, что может настать такой момент, что эта шкатулка спасет меня в непростой ситуации. – Спасибо, бабуля, ты прям как знала, что твоя непутевая внучка может влипнуть в неприятности. Открываю и охаю от того, что вижу внутри. У меня не было особой необходимости заглядывать, что именно мне передала бабуля, но сейчас я не могу отвести взгляда от украшений. Золото, драгоценные камни. Сглатываю подступающий к горлу ком. По щеке ползет слеза, и я быстро смахиваю её ладошкой. Не время тут расклеиваться. Время идет, а у меня ещё нет решения по поводу долбаного кредита, который на меня повесил мой «любимый» свекор. Даже после своей смерти он смог испоганить мне жизнь. Будто в отместку за своего сыночка. Хотя я ничего плохого Ренату не делала. Наоборот, старалась всеми силами стать ему хорошей женой. Но моего мужа постоянно что-то не устраивало, за что он с радостью отыгрывался на мне. – Малыш, кажется, мама нашла выход, – чмокаю Тимура в макушку, сын тут же улыбается и тянется поцеловать в ответ. – Да, мой маленький, я тебя тоже очень люблю. Достаю из шкатулки кольцо и кручу его в разные стороны. Придется сходить в ближайшую ювелирку и узнать, сколько можно получить за это кольцо. В груди неприятно все переворачивается. Мысль, что это наследие бабули, доставляет мне моральную боль, и все сжимается от тоски. Возвращаю кольцо на место и бреду за телефоном. У меня не так много друзей и не так уж много вариантов, у кого я могу попросить деньги. Но я все же решаю попытать удачу. Набираю Катю. – Кать, привет. – А, Маш, извини, если ты насчет Тима, то сегодня никак не получится. Прикусываю губу, нервно постукиваю по стеклянной поверхности стола, на котором обычно выполняю заказы. – Нет, Кать, я не по поводу Тима. У меня к тебе просьба. – Да, говори. Чем смогу. Прокашливаюсь. От необходимости попросить денег у меня в горле как будто надувают воздушный шар, и он не дает мне нормально вдохнуть. – Ты не могла бы мне одолжить денег? Катя что-то кричит кому-то из мальчишек. – Конечно, а сколько тебе нужно, Маш? Резко выдыхаю. Кажется, в конце тоннеля есть свет и не все потеряно. – Двести тысяч, – чуть ли не шепотом произношу. Катя присвистывает. – Ощутимая сумма. Угукаю. Сама знаю, что не у каждого столько есть. – Блин, надо у Ромки спросить, он у нас по финансам. Ром… – Ладно, Кать, ладно, не… – Ром, а мы можем Маше занять двести тысяч? Хлопаю себя по лбу и кусаю губу до крови. Я не слышу ответ мужа Кати, даже несмотря на то, что почти перестаю дышать, чтобы не издавать лишних звуков. – Маш, – оживает телефон, и я чуть ли не роняю его на пол от неожиданности, – у нас есть сотня только. И то мы сможем ненадолго занять. Нам на днях привозят мебель. – Ладно, Кать, я у родителей попрошу. У папы должно быть. Спасибо. Торопливо прощаюсь. И снова мой взгляд цепляется за шкатулку. – Ну что, малыш, как насчет того, чтобы прогуляться? – подхватываю Тима на руки. Сын довольно дрыгает ножками и цепляется за мои волосы. Шиплю от резкой боли, распутываю пальчики Тима и целую его крохотную ручку. – Не надо так делать. Мне очень больно. Сын надувает губки, и, кажется, в его глазах скапливаются слезки. – У-у-у-у-у, не плачь, моя луковка. Гулять? Разноцветные глаза сына тут же вспыхивают радостью. Несу его одеваться. Натягиваю на себя свитер и джинсы. Прихватываю с собой кольцо, которое рассматривала перед тем, как позвонить Кате. Качу коляску, параллельно слежу за маршрутом и пытаюсь не пройти мимо ювелирки. – Ага, вот она. Тим, – склоняюсь над коляской и жду, пока сын обратит на меня внимание, – сейчас мы зайдем в одно место. Пообещай мне, что будешь вести себя прилично. Сын с серьезным видом кивает, а я в ответ смеюсь и качаю головой. Оставляю коляску в небольшом коридорчике, а сама беру сына на руки и иду в просторный зал. Блеск ювелирных украшений ослепляет, и мне приходится прищуриться. – Добрый день, могу я вам помочь? – ко мне приближается девушка в бордовой униформе и широко улыбается. – Да, мне нужен ваш ювелир. Я видела, что тут есть возможность оценить украшение. Говорю, а у самой чуть ли из груди сердце не выпрыгивает. – Да, следуйте за мной. Тим пытается вырваться, но я прижимаю его покрепче, чем даю ему понять, что тут ему свободы можно не ждать. Сын успокаивается и крутит головой, внимательно изучая все вокруг. – Сюда, пожалуйста. Благодарю и подхожу к небольшой кабинке, огороженной прозрачным стеклом. Откашливаюсь. Постукиваю по дверному проему. Лысоватый мужчина с круглыми очками на носу дёргается и поднимает на меня вопросительный взгляд. – Добрый день, я хотела бы оценить украшение. – О, прошу меня простить, – на его лице появляется улыбка, – залюбовался. Проходите, показывайте, что там у вас?