Нервно провожу влажной ладонью по штанине и достаю бабушкино кольцо. Протягиваю ему, а у самой в груди становится тесно. – Ох, какой интересный экземпляр. Сердце камнем летит вниз. – Вы хотите его продать? Облизываю пересохшие губы и киваю. У меня нет другого выхода… – Хм, а откуда оно у вас? Ювелир подносит лупу и что-то рассматривает на металле. – От бабушки по наследству передалось. – Хороший подарок. Такого золота уже давно не производят. А тут примесей минимум, и камень чистейший. Непроизвольно цепляюсь за Тима. Меня накрывает волнение, и чудом удается устоять на ногах. – Скажите, за сколько его можно продать? Замираю, глажу Тимура по голове. Он тоже притихает, как будто чувствует, что сейчас нужно помолчать. Ювелир снова присматривается к украшению. Потирает подбородок. Набирает на калькуляторе шестизначную сумму, а из меня вырывается облегченный выдох. – Вы можете подождать, пока мы выставим его на торги. Оно может дороже уйти. Мотаю головой. У меня нет столько времени. – Мне нужны деньги сейчас. Ювелир кивает. Без лишних слов выписывает какое-то заключение, протягивает мне бумагу. – Сейчас можете пойти к менеджеру, и она переведет вам деньги, составит документы, которые необходимы при передаче такого изделия. Заканчиваю все дела в ювелирном. Выхожу на свежий воздух, выдыхаю. – Вот видишь, Тим, оказывается, не все так страшно. Обидно, конечно, что пришлось бабулино кольцо продать, но иногда приходится чем-то жертвовать. Остаться без квартиры – вообще не вариант. Куда я с десятимесячным ребенком? Сомневаюсь, что в съемном жилье меня примут с распростертыми руками. А с учетом того, что три миллиона вычтет банк, если не больше, то на новую квартиру может не хватить. Мама с отцом автоматически отпадают. Мама живет с мужиком, который сразу дал понять, что он мне не рад. Да я сама не горю желанием с сыном оказываться под одной крышей с малознакомым мужчиной. Нет, нет, уж лучше затянуть пояс и погасить долбаный кредит, доставшийся по наследству от «любимого» свекра. – А теперь домой. Продолжаю разговаривать с Тимом. – Покончим уже с банком, хотя бы с задолженностью. А потом мама будет больше работать, чтобы и кредит закрыть. Мирюсь с тем, что у меня особо нет других вариантов. Хотя… один есть… но он требует дополнительных затрат на тех же адвокатов. Доезжаем до дома. Взгляд цепляется за внедорожник в кустах. Моргаю, чтобы скинуть с себя непонятно откуда взявшееся волнение. Мало ли чья машина может тут стоять? Глава 4 Завожу коляску в подъезд. Поднимаемся с Тимом на наш этаж. Стоит мне открыть дверь, как сзади меня заталкивают в квартиру, не успеваю я пискнуть. – Что за?.. Вскрикиваю. Оборачиваюсь и застываю. К стене прислоняется тот самый Руслан. Он все так же щурится, и сейчас до меня доходит, что так он пытается скрыть разные глаза. Вот только я уже поняла, кто именно передо мной стоит. – Руслан, – вздергиваю бровь, – чем могу помочь? Брат мужа опускает взгляд на Тима в коляске и хмурится. Я же в порыве шагаю и перегораживаю Руслану обзор. Закрываю от него своего ребенка. Руслан усмехается, только эта ухмылка очень далека от дружелюбной. Скорее, так выглядит оскал зверя. Мои ноги врастают в пол, не могу пошевелиться. – Здравствуйте, Мария. Я стараюсь справиться с волнением и паникой, которая внезапно накрывает, стоит только посмотреть в лицо этому мужчине. У меня нет идей, зачем он сюда снова приехал и зачем запихнул меня в квартиру. – Добрый день. И снова взгляд на сына, а у меня внутри все покрывается коркой льда. Предчувствие, что не просто поздороваться он приехал. – Я пройду? Складываю руки на груди и выгибаю бровь. – Для чего? Мы не ждали гостей и не приглашали вас в гости. Слышу, как Тим ерзает в коляске. Прикусываю губу. Нужно его выпустить на свободу, иначе мой ребенок может запросто устроить скандал из-за того, что мама не обращает на него внимания, а стоит и болтает с посторонним дядей. – Одну минутку, – растягиваю губы в улыбке. Переключаюсь на Тима, расстегиваю ему курточку, стягиваю шапочку и приглаживаю растрепанные светлые волосы. Достаю из коляски. – Иди, малыш, поиграй пока. Я спокойно отпускаю Тима, потому что перед уходом я все прибрала и нет опасности, что он найдет какую-то мелочь. Распрямляюсь и вздрагиваю, когда чуть ли не врезаюсь в грудь Руслана. – Не боитесь, что снова придется откачивать ребёнка? – смотрит в ту сторону, куда уполз Тим. – Это вас никак не касается. Руслан выгибает бровь, и в этот момент он становится очень сильно похожим на Рената. Видно, что старше, но черты лица… так сильно напоминают погибшего мужа. – Я все же пройду, – Руслан обхватывает меня за предплечье и проталкивает в квартиру. – Да что вы… – вскрикиваю, – я сейчас закричу, а соседи вызовут полицию. Мужчина ухмыляется, продолжает напирать, а мне приходится отступать. Единственная комната, которая мне сейчас доступна, – это кухня. Туда я и прохожу. Меня слегка трясет от мысли, что сейчас в моей крепости посторонний человек, от которого не знаю, чего можно ожидать. – Я не причиню тебе вреда, Маша. Сжимаю губы. – Не припоминаю, чтобы мы успели перейти на «ты». Обхватываю себя за плечи и стараюсь не ежиться. Смело смотрю в прищуренные глаза. – Предпочитаешь на «вы»? Дергаю плечом. – Это логично, с учетом того, что я вас видела один раз в жизни. И тут он растягивает губы в такой улыбке, от которой по позвоночнику проходит дрожь. Ледяной озноб сковывает меня. – Ну это скоро изменится, дорогая. – Что вам от меня нужно? Руслан потирает ладони и косится на выход из кухни. А там… Тим. Но я готова на все, чтобы защитить своего малыша.