-Валера! - Вдруг слышу я грозное. Из-за плеча мужика выглядывает женская голова в бигудях. -Валера это кто? Валера?! Какого хрена? - Переходит ее голос на истеричный. - Это она? Да? Ах ты, шаболда!!! Хватает какой-то крупный предмет и швыряет его вниз, целясь в нас с дочкой. Я едва успеваю оттолкнуть коляску в сторону! В ужасе смотрю на расколотый глиняный горшок. А если бы она попала? Между парой нарастает скандал. Я решаю быстро убегать. Ещё раз набираю скорую. -Выехала в вашу сторону. Едет по Стрелецкой, - отвечают мне. Я прикидываю в голове, что это ещё минут сорок, сажусь на лавочку и начинаю плакать. Господи! Ну за что?! Что делать? Вдруг слышу, что рядом со мной тормозит машина. Скорая? Подскакиваю на ноги и, не удержавшись, от того, что вижу, все-таки падаю на лед и больно бьюсь попой. Спасает меня от переломов только пуховик. -Эй, ты чего летаешь? - Выскакивает из машины и спешит ко мне Колосов. -Не трогайте меня, - хлюпаю носом , готовая от унижения разрыдаться с новой силой. - Не смейте прикасаться! -Это я уже слышал, - кивает он и опять, как котенка, поднимает меня вверх за шкирку. - Быстро и четко давай. Что с ребенком? Я потеряно хлопаю глазами. Послать? Сказать? К черту! Алиска сейчас важнее гордости. И если следователь делает пасть в моих глазах ещё ниже, то так тому и быть. Лишь бы помог. -Температура, - шепчу. - Скорая не едет. Лекарства не помогают. Температура слишком высокая… -Поехали, - кивает Колосов. Отряхивает меня от песка. Достаёт из коляски Алиску и вручает мне ее в руки. -Давай, осторожно, вот здесь по снегу иди и садись на заднее. Исполняю, что говорят, слыша за спиной, что следователь складывает коляску и грузит ее в багажник. Сев в салон, трогаю лоб дочки губами. Кажется, стола чуть прохладнее. Но это после улицы не поймёшь. Колосов садится за руль и рвёт машину с места. Кому-то звонит. Я слышу гудки в динамике. -Алло, Даш, привет! Ребенка не посмотришь? Год. Температура. Сколько держится? - Оборачивается на меня. -Часа три… -Часа три. Да. Ну с меня магарыч. Через пятнадцать минут будем. Колосов отбрасывает телефон на соседнее сидение и прибавляет газу. -Черт, - смотрит вперед через стекло. - И здесь стоят уже. Мы упираемся в хвост пробки. Следователь лихо сворачивает на полосу встречного движения общественного транспорта и едет по ней без зазрения совести. Мне кажется, что даже гаишники от такой наглости прикуривают и нас не тормозят. Остальные, конечно, возмущено сигналят. -Нас не остановят? - Впадаю я в новое беспокойство. -У меня пропуски. Нет. - Отвечает следователь. Через пятнадцать минут мы тормозим возле небольшого домика в четыре этажа. -Бери дочь, пойдём , - командует Колосов. -Это не больница, - настороженно качаю я головой. - зачем нам сюда? -Это лучше больницы, - отвечает следователь. - У Дарьи вылетов в зоны катастроф больше, чем гриппующих на районе. - Шевелись. К нее смена начинается скоро. Мы звоним в домофон и заходим в подъезд. На последнем этаже нас встречает открытая дверь квартиры справа. -Здравствуйте, - робко переступаю я через порог. -О, привет! - Выбегает в коридор рыжая кудрявая девушка с одним носком на ноге. Она порывисто обнимает Колосова и переводит на меня взгляд. -Здравствуйте, проходите, раздеваете ребенка… Будто само собой разумеющееся. -Она на полу холодном стояла, горло, - пытаюсь объяснить. -Я все сама посмотрю, - отмахивается девушка от меня. Забирает из моих рук раздетую Алиску и несёт в комнату, что-то приговаривая на ушко. Я быстро сбрасываю сапоги и бегу следом… Глава 10. Глава 10. Юля -Это не простуда, - задумчиво заключает Дарья, быстро трогая ребенка в хаотичных точках по тельцу. - Это отравление, или поджелудочная не справилась. Чем кормили? Но я уже и сама понимаю, что не ангина. Алиска разрывается истерикой при прикосновении к животу, а от подгузника имеется едкий, специфический запах. -О Господи, - у меня в груди все замирает. - Я не знаю. Меня утром дома не было. Дочка с бабушкой была. -Я сейчас вам напишу направление в хирургию Филатовской. Скажите, что от меня. Пусть сделают УЗИ. Тимур, - оборачивается, - отзвонишься мне. Если трубку не возьму - сама наберу позже. Температура у вас упала до тридцати восьми. - Щелкает градусником и застегивает детский костюмчик. Все, - смотрит на наручные часы. - Мне пора бежать. Мы с Колосовым получаем направление и уже через пол часа какими-то неведомыми путями, объезжая аварии, оказываемся в Филатовской больнице. Я знаю, что здесь принимают экстренно только по скорой… Скорая! Я совершенно про нее забыла! Набираю номер и прошу отменить вызов. Конечно, выслушиваю лекцию о своей материнской безалаберности и ответственности. -Мы доехали в больницу сами, - отвечаю женщине и кладу трубку. Путем нехитрого, но впечатляющего процесса промывания желудка мы выясняем, что Алиска ела форшмак. Куски жирной селедки и масла так и остались в ее маленьком желудке непереваренными. Как вообще свекрови пришло в голову накормить этим ребенка? Или она просто ей затыкала рот? Что же сразу не щебнем? Вымотанные и перепуганные, закончив все процедуры, мы с дочкой останемся на ночь в больнице до утреннего обхода. Меня радуют сейчас простые вещи: холодный лоб Алиски и чистая постель. Колосов зачем-то обещает приехать за нами утром. Ах да, коляска и мой «должок»… Я на все согласна. Только дайте лечь. Мы с дочкой засыпаем в обнимку на одной кровати. Я пускаю в подушку слезу. Хорошо, что мы есть друг у друга… И мы обязательно со всем справимся. Утром я первые секунды не могу понять, где нахожусь. Но бодрое «меряем температуру» из коридора расставляет в моей голове все по местам. Я и без всякого термометра знаю, что температура у дочки спала. Алиска спит крепким здоровым сном намаявшегося накануне ребенка.