Это было прихотливое сооружение, выкрашенное в светло-кремовый цвет, все в завитушках, утыканное вазонами с яркими цветами. Эта длинная пешеходная дорожка над водой была знакома любому по сотне фильмов. Мост «Боу-Бридж». Никакой это был не Париж. Никакой не Дублин. Они находились в Нью-Йорке. В Центральном парке. 3 Сентрал-парк-Уэст Мы жаждем истины, но в себе находим лишь неуверенность. Блез Паскаль «Мысли», XXI – Боже правый! – просипел Гэбриэл. Лицо Алисы выражало потрясение. Как ни трудно было принять реальность, последние сомнения исчезли. Место, где они пришли в себя, «Рэмбл»[1], считалось самым диким уголком всего Центрального парка. Это был настоящий лес площадью полтора десятка гектаров к северу от озера. У обоих сердца колотились так, что грозили выскочить из грудной клетки. Подойдя к берегу, Алиса и Гэбриэл оказались на людной аллее; столпотворение здесь было типичным для раннего утра. Приверженцы бега трусцой гармонично соседствовали с велосипедистами, адепты гимнастики тай-чи с собачниками, выгуливающими своих питомцев. Слух выбравшейся из зарослей помятой пары до отказа наполнила характерная городская какофония: рокот уличного движения, гудки, завывания пожарных и полицейских сирен. – С ума сойти… – пролепетала Алиса. Чтобы остаться в своем уме, она попыталась мыслить рационально. Лучше всего было бы, если они с Гэбриэлом и вправду знатно злоупотребили накануне вечером спиртным и провели ночь в отключке, а тем временем кто-то против их воли… Что? Загрузил их в самолет? Исключено. Она часто проводила отпуск в Нью-Йорке с Сеймуром, своим коллегой и лучшим другом. Ей ли не знать, что перелет из Парижа в Нью-Йорк длится восемь с лишним часов, но, учитывая разницу во времени, сокращается всего до двух. Чаще всего Сеймур брал билеты на рейс из аэропорта Шарль де Голль в 8:30 утра, приземлявшийся в Нью-Йорке в 10:30. Память подсказала и время последнего вечернего вылета – около 8 вечера. Вся штука в том, что накануне как раз в это время она находилась в Париже! А вот если бы ее отправили ночным рейсом, вылетевшим, скажем, в 2 часа ночи, то она приземлилась бы в Нью-Йорке в 4 утра по местному времени – в самый раз, чтобы продрать глаза в Центральном парке в 8 часов… Теоретически такая вероятность сохранялась, но в действительности… Даже прилетающие в США частным бортом проходят длительную и обременительную бюрократическую процедуру. Нет, тут явно что-то не вяжется. – Упс! Сорри! В них едва не врезался парень на роликовых коньках. Но его смущение быстро сменилось недоумением: засмотревшись на наручники, он чуть не сбил с ног кого-то еще. В голове у Алисы завертелась тревожная «мигалка». – Нечего торчать на виду у зевак! – прорычала она. – Минуты не пройдет, как сюда нагрянут копы. – Что вы предлагаете? – Возьмите меня за руку, живо! – Не понял… – Притворимся влюбленной парой! Идем на мост! – поторопила она его. Парочка ступила на мост «Боу-Бридж». Воздух был прохладным и сухим, за парком четко вырисовывались на фоне безоблачного неба величественные здания, высящиеся к западу от Центрального парка: башни-близнецы «Сан-Ремо», легендарная «Дакота», прославленный «Маджестик» в стиле ар-деко. – Нам так или иначе придется сдаться властям, – нудил на ходу Гэбриэл. – Не терпится сунуть голову в волчью пасть? – Лучше внять голосу разума, деточка… – Еще раз так меня назовете, и я задушу вас наручниками! Шею сверну, удавлю – так и знайте! Вот увидите, мертвецы не несут чушь. Он пропустил угрозу мимо ушей. – Раз вы француженка, обратитесь за помощью в ваше посольство. – Сначала надо понять, что произошло этой ночью. – Но только на меня не рассчитывайте, я не намерен играть в прятки. Как только мы выйдем из парка, я брошусь в первый же полицейский участок и расскажу все как на духу. – Вы совсем безмозглый или притворяетесь? Объяснение для ненаблюдательных: мы скованы одной цепью. Мы с вами неразлучны, неразделимы, связаны неодолимой силой! И пока мы не нашли способ разбить наши кандалы, вы будете делать то же самое, что я. «Боу-Бридж» служил прелестной связкой между бурной хаотичной растительностью «Рэмбл» и аккуратным садом на южной стороне озера. Пройдя по мосту, они вышли на дорожку, ведущую вдоль озера к гранитному куполу фонтана «Черри Хилл». – Почему вы отказываетесь отвести меня в полицию? – гнул свое Гэбриэл. – Потому что, представьте, я знаю, что такое полиция. – По какому праву вы затаскиваете меня в свою галеру? – возмутился джазист. – С каких пор это «моя» галера? Я, допустим, вляпалась в дерьмо, но вам никуда не деться, вы тоже в нем по шею. – Я ни при чем, мне не в чем себя упрекнуть! – Неужели? Откуда такая уверенность? Я думала, прошлая ночь полностью выпала из вашей памяти… Ее ответ привел Гэбриэла в замешательство. – Вы что, не верите мне? – Ни капельки. То, что вы плетете про какой-то бар в Дублине, – просто болтовня, Кейн. – Не больше, чем ваши россказни про гулянку на Елисейских Полях! Между прочим, это вы вся в крови, а не я. Это у вас в кармане ствол, это вы… – Тут вы правы, – перебила она его. – У меня ствол, так что вам лучше проглотить язык и делать так, как я велю, о’кей? Он пожал плечами и негодующе засопел. Алиса сглотнула и ощутила жжение за грудиной: в пищевод забросило желчь. Это все стресс. И усталость. И страх. Как выпутаться из этакой передряги? Она силилась собраться с мыслями. Во Франции день был в самом разгаре. Ребята из следственного отдела, не найдя ее утром на рабочем месте, наверняка встревожились. Сеймур и подавно замучился названивать ей на сотовый. Вот с кем ей следует первым делом связаться, вот кто должен попробовать выяснить, что стряслось! В голове у нее уже начал выстраиваться порядок действий. 1) Затребовать записи камер наблюдения из паркинга под авеню Франклина Рузвельта, 2) составить список частных самолетов, улетевших после полуночи из Парижа в Нью-Йорк, 3) найти ее «Ауди», 4) проверить, правда ли все то, что несет этот Гэбриэл Кейн… Благодаря четкой следственной перспективе ее мысли распределились по полочкам. Адреналин, который регулярно вырабатывался благодаря ее ремеслу, давно служил для Алисы главным топливом. В свое время этот наркотик портил ей жизнь, но с некоторых пор он был единственной достойной причиной, чтобы вставать по утрам. Алиса уже вдыхала свежий воздух Центрального парка полной грудью. Приободренная тем, что сыщик в ней одержал верх, она стала продумывать тактику расследования: Сеймур, следуя ее советам, будет вести поиски во Франции, а она – здесь. Крепко держась за руки, Алиса и Гэбриэл заторопились в сторону треугольного сада «Строубери Филдс», чтобы через него выскочить из парка с западной стороны. На ходу сыщица украдкой поглядывала на музыканта. Необходимо было разобраться, что он за человек. Сама ли она надела на него наручники? И если да, то за что? Он тоже на нее покосился, только не испытующе, а с вызовом. – Ну какие будут предложения? – У вас есть знакомые в этом городе? – ответила она вопросом на вопрос. – В Нью-Йорке живет мой хороший друг, саксофонист Кенни Форрест, но вот беда, сейчас он улетел выступать в Токио. Она переформулировала вопрос: – Значит, вы не знаете, где раздобыть инструменты, чтобы избавиться от наручников, где переодеться, принять душ? – Не знаю, – признался он. – А вы? – Я живу в Париже, вы забыли? – «Я живу в Париже, вы забыли?» – передразнил он ее. – В общем, я не вижу другого выхода, кроме как обратиться в полицию: мы без гроша, переодеться нам не во что, даже удостоверений личности нет… – Прекратите стенать! Наша первая задача – раздобыть мобильный телефон, вы согласны? – Кто из нас забывчивый? Повторяю: у нас ни цента! Откуда взяться телефону? – Очень просто: надо его украсть.