Алиса, измученная усталостью и сонливостью, прокручивала в голове то, что узнала от Сеймура: Вон не только не был мертв, но и не прекращал своих черных дел. Десять дней назад он убил здесь, в Новой Англии, медсестру, потом перенесся назад во Францию, совершил новое убийство и оставил труп на старом сахарном заводе. Алиса не сомневалась, что Вон орудует не в одиночку. Ее встреча с Гэбриэлом была не случайной. Вон свел их, чтобы спровоцировать, бросить им вызов. Притом, что эта мрачная инсценировка никак не могла быть делом рук одиночки. Здесь требовались финансы и логистика, неподъемные для одного человека. Алиса потерла себе веки. Приемлемых идей у нее не осталось, мозг замедлял обороты. Среди сонма терзавших ее вопросов самым невыносимым был вопрос, зачем отец соврал ей об убийстве Вона. Она обхватила себя за плечи, протерла запотевшее стекло. От тоскливого пейзажа ей стало еще хуже. Ее мучил страх, и только присутствие Гэбриэла спасало ее от паники. Еще через полтора десятка миль показался выложенный с обеих сторон бревнами поворот. – Сюда! – скомандовала Алиса, поднимая голову от карты. Машина свернула налево и устремилась дальше по лесной дороге, обсаженной елями. Уже через сто метров дорога сузилась, казалось, деревья не желают пропускать двоих чужаков дальше. В хвойном тоннеле по днищу машины зашуршали иголки, по боковым окнам захлестали еловые лапы, земля под колесами стала рыхлой, движение – рискованным. Потом ели сомкнулись. Внезапно прямо перед машиной возникла какая-то темная масса. Алиса вскрикнула, Гэбриэл ударил по педали тормоза и, избегая столкновения, до отказа вывернул руль. «Шелби» ударился о ствол ели, лишился бокового зеркала и одного заднего стекла. Погас потолочный свет. Тишина. Страх. И протяжный вой. Лось… сообразила Алиса, провожая взглядом удаляющийся силуэт крупного животного с большими веерообразными рогами. – Ничего не сломали? – спросил ее Гэбриэл. – Кажется, нет, а вы? – Выживу, – ответил он, снова включая зажигание. Они проехали еще полмили и оказались на поляне, перед фермой. Они остановились, выключили фары. Света луны было достаточно, чтобы разглядеть фермерский домик – прямоугольную обшитую деревянными панелями постройку под острой, покрытой кедровой дранкой крышей. Два окошка на скосе крыши смотрели на чужаков недоверчивым взглядом. Ставни были распахнуты, но внутри было темно. – Никого, – определил Гэбриэл. – Или нас наводят на мысль, что в доме пусто, – подсказала Алиса. Она затянула на своем рюкзаке завязки и сунула его Гэбриэлу. – Возьмите! Сама достала из бардачка пистолет, вынула его из кобуры, взвела затвор, убрала предохранитель, положила палец на курок. – Вы же не собираетесь туда прокрасться? – спросил Гэбриэл. – У вас есть другие предложения? – Нас расстреляют! – Если бы Вон хотел нас убить, он бы уже давно это сделал. Они вылезли на холод и двинулись к дому. Вырывавшийся из их ртов пар успевал поискриться в свете луны, прежде чем растаять. Они остановились перед традиционным почтовым ящиком, выкрашенным облупившейся краской. КАЛЕБ ДАНН Выгравированное на ящике имя не оставляло сомнений в личности владельца. – По крайней мере, мы прибыли по адресу, – сказал Гэбриэл, открывая ящик. Там было пусто. Кто-то совсем недавно забрал почту. Они подкрались к веранде и нашли там газету. – Сегодняшняя «USA Today», – сказал Гэбриэл, разорвав целлофановую упаковку. Он положил толстую газету на старое кресло-качалку. – Данна нет дома, – сделала вывод Алиса, косясь на газету. Гэбриэл, подойдя к двери, заколебался. – С юридической точки зрения у нас нет никакого права здесь находиться. Официально Данна ни в чем не подозревают. У нас нет ни ордера, ни… – Что с того? – Вот если бы можно было проникнуть в дом, не ломая дверь… Сыщица засунула пистолет за пояс и присела перед дверью на корточки. – Дайте-ка рюкзак. Порывшись, она достала большой свернутый вдвое крафтовый конверт с рентгеновскими снимками, сделанными днем в Гринфилде. – Откуда это у вас? – удивился Гэбриэл. – Потом объясню. Держу пари, дверь просто захлопнули. Здесь не резон опасаться воров. Алиса просунула жесткий лист между дверью и косяком и несколько раз толкнула дверь. Результата не было. – Бросьте, Шефер, мы не в кино. Дверь заперта на замок. Но Алиса не сдавалась: она упорно шарила в щели снимком и толкала дверь, потом стала подталкивать ее носком ботинка вверх. В конце концов защелка провернулась, и дверь распахнулась. Она победно глянула на Гэбриэла и достала «Глок». Оба перешагнули через порог. * * * Первое наблюдение: в доме работало отопление. Первое умозаключение: уходя из дому, Данн рассчитывал скоро вернуться. Гэбриэл щелкнул выключателем. Убранство было нехитрым, ничего другого от охотничьей хижины ждать не приходилось: выложенный старым кирпичом пол, стены из досок с прожилками, дровяная печь. Главным предметом в гостиной был диван с напрочь вытертыми углами и монументальный каменный камин, над которой красовалась глазастая голова косули. Рядом стояла пирамида с четырьмя ружьями. – Детский сад: пугачи, только горлиц и куропаток стрелять, – определил Гэбриэл. Уступки современности исчерпывались здесь вымпелами клуба «Ред Сокс», плазменным экраном, игровой приставкой, ноутбуком и маленьким принтером на неструганом столике. Запущенная кухня не таила ничего удивительного: старомодная духовка, старые медные кастрюли. На втором этаже три двери вели из коридорчика в почти пустые спальни. Спустившись вниз, полицейские стали открывать шкафы, выдвигать ящики, рыться на полках, переворачивать подушки и пледы на диване. Ничего интересного найдено не было, не считая гашиша в вазе для фруктов. Трудно было поверить, что здесь прячется серийный убийца. – Странно, ни одной фотографии, – сказал Гэбриэл. Алиса присела к ноутбуку и включила его. Пароля для входа не оказалось, программ для просмотра фотографий тоже. История посещений интернет-сайтов и поиска была очищена, почтовой программой не пользовались. Компьютер оказался пустой раковиной. Алиса задумалась. Не исключалось, что Данн отправляет мейлы с сайта своего интернет-провайдера. Она зашла на него – среди предпочтений пользователя фигурировал он один, – но нашла только ежемесячные счета, спам и рекламу. Тем временем Гэбриэл продолжал обыск. В кухонном шкафу он нашел пластмассовый щиток и моток изоляции и отложил и то, и другое, чтобы вставить пластмассу в дверцу вместо разбитого стекла. Подняв раму большого окна, он выглянул в лес. От получившегося сквозняка захлопнулась остававшаяся открытой входная дверь. Алиса подняла голову и обмерла. Подбежав к двери, она застыла. К внутренней стороне двери были прибиты большими ржавыми гвоздями три предмета из ее бумажника. Один представлял собой фотографию широко улыбающегося Поля. Этот снимок был сделан на амальфитанском побережье, на террасах садов Равелло. Другой представлял собой ее УЗИ на пятом месяце. Алиса зажмурилась. Ее охватили те самые чувства, которые она испытала тогда, увидев на экране свое дитя. Все уже можно было рассмотреть: овал личика, глазки, крохотные ноздри, ладошки, точеные пальчики. В ушах застучал гипнотизирующий ритм младенческого сердечка: ПАПАМ, ПАПАМ, ПАПАМ… При виде третьего экспоната она вытаращила глаза: это было трехцветное полицейское удостоверение, тоже приколоченное к двери, но предварительно разорванное на две части. ПАПАМ, ПАПАМ, ПАПАМ… Стук ее собственного сердца смешивался с памятью о биении сердца сына. Комната вдруг завертелась, ее окатило горячей волной, к горлу подступила тошнота. Прежде чем потерять сознание, она успела почувствовать, что ее держат, не давая упасть.