Нахлебавшись воды, Алиса схватила телефон, с облегчением убедилась, что он не защищен кодом, и набрала сотовый номер Сеймура. Пока устанавливалась связь, она, прижав сотовый подбородком к плечу, растирала себе затылок. Сердце так колотилось, что впору было оглохнуть. Ответь, Сеймур… Сеймур Ломбар был заместителем Алисы Шефер, возглавлявшей группу из пятерых сыщиков, которая трудилась в четырех кабинетах на третьем этаже знаменитого дома номер 36 на набережной Орфевр. Алиса посмотрела на часы. В Париже было уже 14:20. Полицейский ответил после трех гудков, но рядом с ним так громко разговаривали, что понять друг друга было нелегко. То ли он уже был на задании, то ли еще обедал. – Сеймур? – Алиса! Ты куда запропастилась, черт возьми? Я замаялся слать тебе сообщения. – Я на Манхэттене. – Издеваешься? – Мне нужна твоя помощь, Сеймур. – Очень плохо слышно… Ей было слышно не лучше, связь была ни к черту. До нее долетали только обрывки слов, голос Сеймура был искажен почти до неузнаваемости и дребезжал, как ржавое ведро. – Ты где, Сеймур? – В «Каво-дю-Палэ» на площади Дофина. Давай-ка я вернусь в здание и перезвоню тебе через пять минут, идет? – Валяй. Номер отразился? – Отразился. – Отлично. Поторопись, у меня есть для тебя дельце. Алиса с огорченным видом отдала телефон джазисту. – Если хотите куда-нибудь позвонить, звоните прямо сейчас. Даю вам пять минут. Поторопитесь! Гэбриэл бросил на нее удивленный взгляд. При всей противоестественности и опасности положения, он не удержался от саркастической улыбки. – Вы со всеми разговариваете таким начальственным тоном? – Решили меня достать? Не советую, – осадила она его. – Вам нужен телефон? Да или нет? Гэбриэл выхватил у нее смартфон и на несколько секунд замер, раздумывая. – Позвоню-ка я своему дружку Кенни Форресту… – Саксофонисту? Вы же говорили, что он в Токио. – Понадеюсь на удачу. Вдруг он оставил ключи от квартиры соседу или консьержке? Вы хоть знаете, который сейчас час в Токио? Алиса посчитала на пальцах. – Десять вечера. – Наверняка он как раз дудит в свой саксофон. Гэбриэл оказался прав: включился автоответчик. Пришлось наговорить сообщение: дескать, он в Нью-Йорке, перезвонит позже. Он отдал телефон Алисе. Та, сопя, не отрывала глаз от часов. Пошевеливайся, Сеймур! Она так стискивала смартфон, что могла его раздавить, и была уже близка к тому, чтобы позвонить самой, но ее отвлекла цепочка написанных у нее на основании ладони цифр. Хорошо, что их еще не до конца смыло потом. – На что это похоже, по-вашему? – спросила она, сунув ладонь Гэбриэлу под нос. 2125558900 – Я увидела это утром, когда очнулась. Не помню, чтобы я это писала. – Это же номер телефона! Дайте разглядеть… Ну как же, 212 – код Манхэттена. Вы не выдумали, что работаете в полиции? А ведь он прав, как я могла такое проморгать? Не обратив внимания на его сарказм, она поспешно набрала номер. Там ответили сразу, после первого же гудка. – Вас приветствует отель «Гринвич». Меня зовут Кендис, я к вашим услугам. Чем вам помочь? Отель? Алиса стремительно соображала. Где это? Может, недалеко? Или попытать счастья?.. – Будьте добры, соедините меня с номером мисс Алисы Шефер. На том конце помолчали и ответили: – Сожалею, но, полагаю, у нас таких постояльцев нет. – Полагаете или уверены? – Совершенно уверена и очень сожалею. Алиса еще не успела разъединиться с отелем, а на экране уже высветился входящий звонок от Сеймура. Она не стала благодарить собеседницу – важнее было принять звонок заместителя. – Ты на работе, Сеймур? – Примчался… – сдавленно отозвался тот. – Какой такой Нью-Йорк? Убеди меня, что это шутка. – Если бы! Времени в обрез, ты должен мне помочь. Ей потребовалось меньше трех минут, чтобы поведать о случившемся с вечера предыдущего дня: забег в компании подруг по барам Елисейских Полей, беспамятство с момента возвращения в паркинг, пробуждение в Центральном парке, наручники, сковывающие ее с незнакомым мужчиной и, наконец, похищение чужого сотового, чтобы сделать этот звонок. – Не верю, ты все сочиняешь! Что за игры, Алиса? Здесь и так работы через край. Тебя требует судья: он отклонил наше требование разбирательства по делу Сикара. А что касается Тайландье, то она… – Нет, лучше заткнись и послушай! – прикрикнула она. Она уже не сдерживала слезы, нервы натянулись как канаты. Даже находясь на противоположной стороне Атлантического океана, собеседник не мог не уловить ее состояние. – Я не шучу, понимаешь? Я в опасности! Ты единственный, на кого я могу положиться. – Ладно, ладно… Успокойся. Почему ты не обращаешься в полицию? – Почему? Хотя бы потому, что у меня в кармане куртки чужой ствол, ты понял, Сеймур? И вся рубашка в кровище. А еще у меня не осталось никаких документов, подтверждающих, кто я такая. Хватит тебе? Меня мигом, ни с чем не разбираясь, законопатят в каталажку. – Законопатили бы, если бы был труп, а раз трупа нет, то… – попробовал возразить полицейский. – Я не вполне в этом уверена. Первым делом я должна сама разобраться, что со мной стряслось. Можешь меня надоумить, как избавиться от клятых наручников? – Каким же это образом, хотелось бы мне знать? – Твоя мамаша – американка. У тебя здесь родня, знакомства… – Моя мать живет в Сиэтле, ты же знаешь. Вся моя родня в Нью-Йорке исчерпывается одной-единственной двоюродной бабкой – старушкой, не вылезающей из дому в Верхнем Ист-Сайде. Мы же навещали ее вместе с тобой, когда в первый раз были вдвоем на Манхэттене, помнишь? Ей девяносто пять, вряд ли у нее окажется под рукой ножовка по металлу… Нет, она тебе не помощница. – Тогда кто? – Дай подумать… Есть одна мыслишка, но сперва мне придется сделать один звонок, не то, чего доброго, снабжу тебя неверным адресом. – Действуй! Только, умоляю, не тяни! Жду твоего звонка. Она нажала «отбой» и стиснула кулаки. Гэбриэл не сводил с нее глаз. Судя по дрожи во всем теле, в нем происходила борьба злости с отчаянием. – Кто этот Сеймур? – Мой заместитель в бригаде уголовной полиции, по совместительству – мой лучший друг. – Вы уверены, что ему можно доверять?