– Совершенно уверена. – Я небольшой знаток французского, но как-то не уловил у него большого желания вам помочь… – Не дождавшись от нее ответа, он продолжил: – С отелем ничего не вышло? – Нет, не вышло, вы же слышали. Я ничего от вас не скрываю. – Куда вы денетесь! На таком коротком поводке иначе никак. Прошу простить мою неделикатность, но таковы обстоятельства, – насмешливо продолжил он. – Вы сами не устаете мне напоминать, что мы с вами – товарищи по несчастью. Она отвернулась, чтобы больше не играть с Кейном в гляделки. – Надоело! Прекратите есть меня глазами! Может, еще кому-нибудь позвоните? Предупредите жену или там подружку… – Нет уж! «По девушке в каждом порту» – вот мой девиз. Я свободен, как ветер, как музыкальные ноты, слетающие с клавиш моего пианино… – Ну да, свободен и одинок. Знаю я мужчин вашего пошиба! – А у вас? Ни мужа, ни приятеля? Она вместо ответа дернула головой, но он почувствовал, что случайно надавил на чувствительное место. – Нет, я серьезно, Алиса. Вы замужем? – Идите вы куда подальше, Кейн! – Я бы с радостью, но… Понял, вы замужняя дама. Она не ответила, и он попробовал протиснуться в открывшуюся брешь: – Вот и позвонили бы муженьку! Она опять сжала кулаки. – Выпорхнул в форточку? Неудивительно, при вашем-то нраве… Она бросила на него такой взгляд, словно он пырнул ее кинжалом в живот, потом ее лицо из обозленного сделалось бесстрастным. – Представьте, его больше нет в живых. * * * Осознав свою бестактность, Гэбриэл смущенно повесил голову. Но попросить прощения не успел: раздался чудовищный звонок, смесь сальсы и «электро». – Я слушаю, Сеймур! – Я нашел решение твоей проблемы, Алиса. Помнишь Никки Никовски? – Вообще-то не очень… – Когда мы встречали в Нью-Йорке прошлое Рождество, у нас была встреча с группой современных художников. – Припоминаю: в доме у набережной, да? – Правильно, в квартале Ред-Хук. Мы долго болтали с одной из них, занимавшейся шелкографией на стальных и алюминиевых листах. – В конце концов она загнала тебе два своих шедевра, – вспомнила она. – Вот-вот, я о ней, о Никки Никовски. У меня остался номер ее телефона, сейчас я с ней созвонился. У нее мастерская в помещении бывшего завода. По роду деятельности она располагает инструментами, чтобы справиться с наручниками. Она согласилась тебе помочь. Алиса облегченно перевела дух и поделилась со своим заместителем тут же созревшим у нее планом: – А ты тем временем начинай копать, Сеймур. Первое – записи камер наблюдения из подземного гаража на авеню Франклина Рузвельта. Узнай, стоит ли там мой автомобиль. В Сеймуре заговорил профессионал: – Ты сказала, что тебя полностью обчистили. Попробую отследить твой мобильник и движения на твоем банковском счете. – Правильно. А еще узнай, какие частные рейсы вылетели из Парижа в США за эту ночь. Начни с Ле-Бурже, потом займись другими бизнес-аэропортами вокруг Парижа. Дальше: раскопай, что известно про Гэбриэла Кейна, американского джазового пианиста. Проверь, действительно ли он выступал вчера вечером в дублинском клубе «Браун Шугар». – Берете меня в оборот? – попытался вмешаться Гэбриэл. – Не много ли вы на себя берете? Алиса потребовала жестом, чтобы он умолк, и продолжила набрасывать для своего заместителя план действий: – Допроси моих подружек, мало ли что… Карин Пайе, Малика Хаддад, Самия Шуаки. Мы учились вместе на юридическом факультете. Их координаты есть в моем рабочем компьютере. – Заметано. Ее вдруг посетила новая мысль. – На всякий случай попробуй проследить историю ствола. Это «Глок-22». Запиши серийный номер… Она продиктовала сочетание букв и цифр. – Готово, записал. Я все сделаю, чтобы тебе помочь, Алиса. Только мне придется поставить в известность Тайландье. Алиса зажмурилась. Перед ее мысленным взором появилась Матильда Тайландье, полицейский комиссар, командовавшая ее следственной бригадой. Тайландье на дух не выносила Алису, та отвечала ей взаимностью. Со времени «дела Эрика Вона» комиссар неоднократно пыталась убрать ее с набережной Орфевр. До сих пор этому противилось из собственных политических соображений вышестоящее начальство, тем не менее Алиса сознавала, что стул под ней изрядно шатается. – Не вздумай! – отрезала она. – Не посвящай в эту историю других, крутись сам. Я столько раз вызволяла тебя из передряг, чтобы надеяться, что ради меня ты сможешь рискнуть, Сеймур. – Ладно, – уступил он. – Будут новости – сразу перезвоню. – Лучше я сама. Вряд ли у меня долго пробудет этот телефон. Поскорее скинь мне эсэмэской координаты своей Никки Никовски. Через считаные секунды прилетело сообщение с адресом мастерской художницы. Алиса кликнула по ссылке, заработал GPS. – Ред-Хук – не ближний край, – заметил Гэбриэл, заглянув ей через плечо. Елозя пальцем по экрану, Алиса увеличила масштаб, чтобы лучше сориентироваться на местности. Мастерская располагалась на юго-западе Бруклина, добраться туда на своих двоих нечего было даже и мечтать. Общественный транспорт тоже исключался. – Нам даже нечем заплатить за автобус или метро, – буркнул Гэбриэл, как будто читая ее мысли. – Что же вы предлагаете? – заносчиво спросила она. – У меня простое предложение: угнать машину. Только в этот раз, чур, не вмешивайтесь. * * * На углу Амстердам-авеню и 61-й стрит, в бетонном тупичке между двумя жилыми домами, стоял старенький «мини». Гэбриэл разбил локтем стекло в водительской дверце. Перед этим они с Алисой четверть часа искали автомобиль, стоящий в укромном местечке, причем почтенного возраста, чтобы была надежда завести его «по старинке». Видавший виды Austin Cooper S был двухцветным: серебристо-бежевый низ, белая крыша. Видно было, что владелец-коллекционер не пожалел усилий, чтобы восстановить этот экземпляр конца 60-х годов. – Вы точно знаете, что делать? Гэбриэл уклонился от четкого ответа. – Как будто в этой жизни можно хоть что-то знать точно! Он засунул руку внутрь и открыл дверцу. Кинозрителей вводят в заблуждение: угнать машину, соединив проводки зажигания, – та еще морока. Тем более когда один угонщик прикован к другому наручниками. Гэбриэл скользнул на водительское сиденье и налег грудью на руль из алюминия и полированной древесины, а Алис, делая вид, что беседует с ним, оперлась о машину. Они, не сговариваясь, поделили роли: она следила за безопасностью, он взял на себя механическую часть. Первым делом он разбил пластмассовый кожух рулевой колонки, убрал свободной рукой обломки и добрался до проводов. Из старого пластмассового цилиндра торчали три пары проводков разных цветов. – Где вы этого набрались? – В уличной школе. Квартал Энглвуд, Южный Чикаго. Он пригляделся к пучку проводов и понял, какая пара идет к аккумулятору.