– Вот провод, питающий электрическую сеть автомобиля, – сказал он учительским тоном, показывая сообщнице два коричневых проводка. – Я сплю? Вы решили прочесть мне лекцию по механике? Он с обиженным видом вытянул проводки из цилиндра, оголил кончики и перекрутил вместе, чтобы сработало зажигание. Тут же зажегся приборный щиток. – Хватит копаться! С кем я связалась? Нас уже заметила женщина на балконе. – Думаете, одной рукой это легко? Посмотрел бы я, как бы вы справились на моем месте! – Не надо было хвастаться «уличной школой». Уступая давлению, он пренебрег осторожностью и зубами откусил обмотку с проводков стартера. – Чем язвить, лучше помогите. Возьмите вот этот провод. Аккуратно поднесите его к моему… Вот так… Искра, рокот мотора. Они заговорщически переглянулись. Первая маленькая победа! – Скорее! – прикрикнула она и оттолкнула его от руля. – Поведу я. – И речи быть не может… – Это приказ! – гаркнула она. – Кстати, других вариантов нет. Я рулю, вы переключаете передачи. 5 Ред-Хук Некоторые вещи лучше узнавать в тишине, некоторые – в грозу. Уилла Кэсер «Песня жаворонка» На углу Бродвея и 66-й стрит стоял узнаваемый за милю «Форд Таурус» нью-йоркской полиции. Что ты там застрял, Майк? В машине сидела, нетерпеливо постукивая пальцами по рулю, 24-летняя Джоди Костелло. Она поступила на службу в полицию всего лишь в начале месяца и пока что находила в ней маловато захватывающего – не то, на что надеялась. С утра пораньше – еще и трех часов не прошло – она выехала на патрулирование, и у нее уже успели затечь ноги. Вверенный ей сектор населял зажиточный люд, поэтому здесь царил покой, что было ей не по нраву. Вот уже две недели Джоди только и делала, что указывала направление туристам, гонялась за похитителями дамских сумочек, выписывала протоколы за нарушение скорости и удаляла с улиц блюющих пьяниц. А чтобы эта служба не казалась Джоди медом, ей навязали не напарника, а форменный двуногий бочонок. Майку Эрнандесу оставалось полгода до выхода на пенсию. Он экономил движения, думал только о жратве и все старания направлял на то, чтобы ненароком не перетрудиться: из-за него они только и делали, что останавливались для покупки пончиков, гамбургеров, колы (в стаканах максимальной высоты); кроме того, Майк обожал точить лясы с торговцами и с любыми праздношатающимися. Своеобразный вариант «службы закона под боком»… Ну, сколько можно! – бесилась Джоди. – Два часа на покупку оладий – это уже перебор. Включив «мигалку» на крыше, она вылезла из машины и громко хлопнула дверцей. Когда она уже была на пороге лавки, откуда намеревалась выволочить своего ленивца-напарника, из-за угла появилась и бегом устремилась к ней стайка юнцов, человек шесть. – Ladron, ladron! Приказав желторотым испанским туристам утихнуть, она приготовилась слушать их корявый английский. Она уже решила, что речь пойдет о заурядной краже мобильника, и собралась отправить их в 20-й полицейский участок – пускай заявят о краже там, но тут ее внимание привлекла одна подробность. – Ты уверен, что воришки были в наручниках? – обратилась она к тому из крикунов, кто показался ей наименее глупым и наиболее толстым – грубо стриженному под горшок круглолицему очкарику в футболке футбольного болельщика. – В наручниках, в наручниках! – подтвердил испанец и был шумно поддержан остальными. Джоди прикусила нижнюю губу. Беглые заключенные? Вряд ли. С утра она, как положено, ознакомилась со всеми ориентировками и приметами, предоставленными коллегами-патрульными. Никто из разыскиваемых не имел сходства с описанием двоих злоумышленников. Интуиция заставила ее достать из багажника машины собственный планшет. – Марка похищенного телефона? Получив ответ, она зашла на «облачный» сайт изготовителя, потом узнала у пострадавшего адрес его электронной почты и пароль от нее. Теперь приложение предоставило ей доступ к почте пользователя, к списку его контактов и, главное, к местонахождению гаджета. Весь этот протокол был Джоди хорошо знаком, потому что за полгода до этого она прибегала к нему в личных целях. Таким нехитрым способом она отслеживала посещения ее «бывшим» любовницы, накапливая доказательства его измен. Нажатие на кнопку – и на схеме города замигала синяя точка. Если сайт не врал, украденный у толстячка телефон двигался как раз в этот момент по Бруклинскому мосту! Видимо, воришкам мало было простой кражи, они усугубили свою вину, угнав автомобиль, и покатили прочь с Манхэттена. Джоди встряхнулась и воодушевилась: наконец-то забрезжил шанс как следует поработать, проявить себя и заслужить повышение. Теоретически ей следовало бы передать добытые сведения по полицейской радиочастоте, чтобы подозреваемых арестовал бруклинский патруль. Но она не собиралась упускать свалившуюся прямо ей в руки возможность отличиться. Она покосилась на дверь заведения с пончиками, за которой исчез Майк Эрнандес. Похоже, он прочно там засел. Тем хуже для него. Она прыгнула за руль, запустила «мигалку» на максимальное вращение, включила сирену и помчалась в Бруклин. * * * Окруженный водой квартал Ред-Хук, где раньше обитали докеры, располагался на кончике западного мыса Бруклина. «Мини» промчался по главной улице Ван Брант, пересекавшей квартал с севера на юг и заканчивавшейся тупиком. Дальше, за решетчатой оградой, тянулись причалы. Алиса и Гэбриэл затормозили у щербатого тротуара. Наручники не оставляли им иной возможности, кроме как выбраться из машины через одну дверь. Солнце светило вовсю, но насладиться им мешал ледяной ветер. – Ну и холодрыга здесь! – пожаловался джазист, поднимая воротник. Алиса понемногу узнавала это место, своеобразную красоту индустриального пейзажа, заброшенных складов, шеренг портовых кранов, столпотворения торговых контейнеровозов и барж. Ощущение края света, иногда нарушаемое противотуманными гудками паромов. В прошлый раз, когда она была здесь с Сеймуром, квартал приходил в себя после недавнего урагана «Сэнди». Тогда на первой линии залило подвалы и первые этажи. Теперь от буйства стихии не осталось и следа. – Мастерская Никки Никовски находится вот здесь, – сказала Алиса, указывая на кирпичное строение пугающих размеров, бывшее некогда, судя по множеству труб, одним из флагманов былого индустриального расцвета Бруклина. Они зашагали в сторону обращенного к морю фасада. Берег был почти безлюден: ни туристов, ни гуляющих. На Ван Брант кое-как выживали маленькие кафе и лавочки, но в это утро еще ни одни из них не успели открыться. – Кто она, собственно, такая? – поинтересовался Гэбриэл, перешагивая через канализационную трубу. – Топ-модель, блиставшая в девяностых годах. У джазиста загорелись глаза. – Настоящая манекенщица? – Мало же надо, чтобы вас завести! – неодобрительно буркнула она. – При чем тут это, просто я удивлен таким перерождением, – попробовал он оправдаться. – Так или иначе ее картины и скульптуры начинают ценить галеристы. – Ваш друг Сеймур – ценитель современного искусства? – Более того, он увлеченный коллекционер. Эту страсть он унаследовал от своего отца заодно с приличным состоянием, позволяющим ее удовлетворять. – А вы? Она пожала плечами. – Я в искусстве ничего не смыслю. Каждому свое: у меня мои собственные охотничьи трофеи. Он прищурился.