Вокруг него находился целый океан воли, котрая окружала его со всех сторон. Одинокий воин, вставший на границе вражеского государства. Хаджар направил всю энергию и все мистерии духов меча и ветра внутрь доспехов Зов. Синие одежды, сшитые самой Королевой Мэб, поднялись над землей широким полотном. Засияли звезды, полетели по шелку белые облака. Но все это лишь отодвигало тот неотвратимый момент, когда вселенная обрушиться на восставшую против него вспышку и поглотит её безграничной чернотой своего существования. Это воля – была. Она – есть. Она находилась здесь и сейчас. И будет находиться здесь вечно. Врата Луны, несмотря на свою обшарпанность и довольно жалкий внешний вид, была частью Лунного Пика. Частью этой горы. Всей той жизни, что раскинулась у её подножия, всей той целеустремленности, совокупных чаяний каждого ученика или наставника. Врата Луны олицетворяли собой суть эпох существования Лунной Секты. Её воли. Воли бесчисленного множества адептов, которые здесь обитали. И еще большего количества смертных, нашедших свой покой в разбросанных по долине деревнях. И Хаджар, в одиночку, отправился сражаться против подобной мощи. Земля трескалась вокруг его ног. Крошился камень, а вместе с ним – кости в теле Хаджара. Его душа дрожала осенним листом и не было силы, чтобы поднять меч. Не было силы, чтобы призвать стойку техники “Меча Четырех Ударов”. Даже чтобы использовать Шаг Белой Молнии – Хаджар едва справлялся с тем, чтобы сохранить под давлением цунами воли свое собственное “я” и не раствориться в этой вечной вселенной. И все же, он не сдавался. Его воля была крепка. И, как бы ни был силен враг, Хаджар никогда не отступит. Он, отхаркивая кровью, игнорируя то, как на теле лопалась кожа и мышцы, как его одежды-доспехи покрывались алыми пятнами, сделал шаг вперед. И, после четвертого шага, воля, огромная как небо, вдруг уплотнилась. Уплотнилась настолько, что её можно было увидеть. Впервые в жизни Хаджар смог, действительно, невооруженным взглядом увидеть Волю. Призрачная, словно из тумана, обыкновенная ладонь. Ладонь, способная стереть с лица земли Запретный Город, устремилась прямо в грудь Хаджару. Если бы он мог слышать, то услышал, как ученики завороженно произнесли: – Длань Луны. – Я лишь слышал о ней легенды, но никогда не верил. – Говорят, что когда сюда пришел, две тысячи лет назад, Великий Мечник Орун, то не смог выдержать её удара и целых пятьдесят лет провел в исцеляющих медитациях. – Этот наглец – обречен. Ладонь, в своем выпаде, могла бы обогнать самый быстрый и ловкий из мечей, она оставила бы позади лучшую из стрел, но для Хаджара время будто остановилось. Перед его внутренним взором появился образ Х-образного шрама на далекой скале. Шрама, который Орун оставил не используя мистерий меча или энергии. А значит – не используя и самого меча. Но, все же, шрам оставили именно его клинки. Простая, казалось бы, загадка, которую Хаджар не смог решить ни за сорок лет пребывания на Горе Ненастий, ни за несколько недель в реальном мире. Глава 984 Продвигаясь по пути пути развития, адепт постигал суть себя и мира, с которым взаимно отражался друг в друге. Он понимал, как все тесно связано и переплетено друг с другом. Сперва он вплетал в этот путь свое тело, затем разум, потом душу, следом свою потаенную суть, потом сливал все это воедино и не важно шла ли речь о ступенях развития энергетической структуры адепта или его владения оружием или магией. Но об одном адепты забывали. Не могли этого увидеть. И никто не мог ни намекнуть, ни подсказать. Это можно было лишь понять самому. Орун научил своего ученика всему, что знал сам, но это было лишь сродни записи информации внутрь нейросети. Найти квинтэссенцию этого знания, его суть – Хаджар должен был сам. И после того, как Х-образный шрам вдруг сменился на лица тех, кто был ему дорог, Хаджар все понял. Он увидел Элейн, её жениха и их неродившегося сына. Он увидел Эйнена и Дору, обнявшихся около тусклого костра. Увидел Анетт, Тома, Гэлхада и даже Анис. За что сражаться Хаджару? Чтобы сделать свою жизнь лучше? Он и так мог, отказавшись от дальнейшего продвижения по пути развития, жить не хуже главы аристократического рода. Он мог вернуться в Лидус и создать из него мощный регион. Но… Что было бы дальше. После десяти веков. Сотни веков. Тысячи веков. Или целой эпохи. А после двух. Трех? Чтобы осталось от Хаджара Дархана и того, как он жил. Чтобы оставил он после себя для тех, кто придет следом. Для детей, детей их детей и детей их детей. Ничего… Ради кого Хаджар начал свой поход против Седьмого Неба? Ради себя. Так было по началу. Но теперь. Хаджар вновь увидел перед собой лица дорогих ему людей и просторы родной страны. Морган, всего несколькими словами, смог сотрясти душу Хаджара и показать ему границы истинного отчаянья. Но здесь, стоя у врат Луны, Хаджар видел ответ на своей вопрос. Он видел ответ на то, почему Орун, величайший воин эпохи, отдал за него – глупого мальчишку, свою жизнь. Потому что Орун оставил после себя нечто большее, чем он сам. Что-то, что будет жить и спустя эпохи. Жить в том, кому это передаст Хаджар, а может и уже живет – в юном воине, который лишился дома, отца и родных, но смог защитить свою мать. Орун оставил после себя волю. Хаджар посмотрел на черное небо, застывшее гранитом над его головой. – Я вижу… – прошептал он. – вижу, что находиться дальше… Его воля. Крепкая, как сталь. Способная разорвать небеса и расколоть землю, вливалась внутрь меча. Она пропитывала душу Хаджара, соединялась с его мистериями и энергией, его сутью. И буря гремела. Гром обрушивался молотами на Лунный Пик. И молнии сверкали подобно стрелам разъяренных богов. Перед Хаджаром находился новый враг. Враг, слабый и незначительный по сравнению с теми, кто ждал его впереди. Не достаточно победить кого-то – теперь Хаджар это понимал. Ибо враг – не имеет тела. Враг не умеет уязвимости. Враг – воля. То, что необозримо, а значит – вечно. А необозримое, можно победить лишь иным необозримым. – “Однажды ты поймешь, что все техники– не важны и несущественны”, –прозвучал в голове голос Тарвеса. – “обрети свою истинную силу и только тогда ты сможешь добраться до вершины этого пути”. Хаджар пока не понимал всего, чтобы было сокрыто в этих словах. Но, может благодаря вратам Луны, может благодаря Пилюли Ста Голосов, может благодаря библиотеке Башне Меча или собственным стремления, он увидел тень от маячившего впереди призрака истины.