– Возможно он по соседски решил справится не нужна ли мне помощь после ночного нападения демонов. – Или же, увидев, что с простым смертным, – Аркемейя явно произнесла это с легкой долей издевки. – все в порядке, он пришел к единственно верному выводу, что смертный далеко не так прост. Хаджар вздохнул и немного устало помассировал виски. – То, что ты думаешь, что ситуация в Страшной Впадине не связана с левой рукой Князя Демонов, еще не говорит о том, что он не в курсе. – Это паранойя, Хаджар, – усмехнулась Аркемейя. – мир не вертится вокруг Хельмера. Хаджар повернулся к окну. Ему нравился вид, который открывался отсюда. Город находился на небольшом возвышении, а сама школа – еще и на холме. Леса и поля, реки и озера, целый мир раскинулся из окна маленькой комнатушки и Хаджар любил его созерцать, когда сидел над пустым свитком в очередной попытке осознать то, чего пока не понимал. Не понимал ни он своим разумом, ни нейросеть со всеми её вычислительными мощностями. Наверное, так же, как невозможно было сквозь маленькое окошко познать целый мир. – Эй, Великий Мечник! Хаджар очнулся, когда Аркемейя помахала у него ладонью перед лицом. Встряхнувшись как в прямом, так и в переносном смысле, Хаджар взял свиток со стола и убрал его за пазуху. – Пространственные артефакты больше не в почете? – удивилась Аркемейя. Для неё, адепта, видеть, как нечто ценное убирают не внутрь искусственного, созданного магией, пространства, а просто в одежды – было чем-то диким. – Простым смертным не так уж легко ими пользоваться, – чуть грустно улыбнулся Хаджар. Аркемейя еще раз посмотрела на Великого Мечника, некогда стоявшего на пике пути меча Семи Империй. Тот, кто одолел Алого Мечника и, нынче, считался умершим, но по слухам – отправился в странствие, чтобы отыскать свой собственный стиль меча. Могучий воин теперь… никак не изменился. Да, его тело было дряхлым, морщины покрывали руки и лицо, но эта мощь, ощущение, что перед тобой сидит нечто могучее и свободное, оно не исчезло, а лишь укрепилось. – Ты, вскормленная Хельмером… – Он меня не… – Не перебивай, – отмахнулся Хаджар. – и это я образно выражаюсь. В общем, ты – одна из фигур, на которую Хельмер сделал ставку, заявилась ко мне, очередной его фигуре, в момент, когда я понимаю, что не могу пересечь порог, который нужно пересечь, чтобы создать свой стиль. Совпадение? И мне и тебе уже давно больше века. Мы не так молоды, чтобы наивно полагаться на совпадения. – Это не совпадение, – не стала отрицать охотница на демонов. – я какое-то время искала тебя. – Зачем? Девушка замолчала, а затем заправила черные, густые волосы за ухо. – Ты всегда так общаешься с девушками? – Как? – Очень… прямолинейно и топорно. Хаджар пожал плечами и продолжил гладить котенка. – Король Гретхеген заплатил мне хорошую суму, чтобы я разобралась с проблемой Страшной Впадины. Проблема оказалась масштабнее, чем я думала, а твоя школа – слишком близко, чтобы этим не воспользоваться. – И откуда ты же узнала о моей школе? – Следила за Парисом. Хаджар нахмурился. Так сильно, что на лбу пролегли глубокие складки. – Охотница на Демонов, Аркемейя из Курхадана, – продекламировал Хаджар. – ты хороша. Судя по слухам – даже очень хороша. – А если не только по слухам, – и полукровка приняла весьма провокационную позу. Такую, что каждый, и без того выразительный изгиб её тела, стал еще более четко очерченным, соблазнительным и даже выразительнее, чем прежде, хотя это казалось невозможным. Мужчины и женщины… такие разные, но в основе своей – одинаковые. Если мужчина хочет покорять, то женщина – соблазнять, что для неё сродни все тому же покорению. Азарт плотской охоты присущ всем, вне зависимости от пола или половых предпочтений. И когда у мужчины не получается покорить, он лишь еще сильнее стремится “поставить флаг на непокоренной вершине”, женщина же провал своего соблазнения воспринимает сперва как оскорбление, а затем как вызов. Хаджар все это прекрасно понимал. За десятки лет странствий, он не так уж и редко удовлетворял позыв своей плоти, находя себя в обществе прекраснейших из женщин. Увы, как бы ни было это прискорбно признавать, но ни одна из них не могла сравнится по своей красоте даже с тенью Аркемейи. Кровь демонов кипела в ней… – Но я сам учил Париса скрывать свои следы, – продолжил Хаджар не обращая внимания на слова Аркемейи. – и, даже если ты лучше, чем следопыты Чужих Земель, то все равно не смогла в том состоянии, котором ты находилась, выследить Париса. Так что спрошу еще раз – как ты узнала о моей школе? Охотница слегка скривилась и приняла спокойную и куда как более удобную позу, но все равно при этом оставалась прекраснейшей из виденных Хаджаром людей… ну или тех, в ком кровь людского рода имеет хотя бы половину. – Я видела сон… – Сон, – повторил Хаджар. – ну а Хельмер, конечно же, никак не связан со снами. Аркемейя хлопнула ладонью по столу и спрыгнула на пол. Азрея, до этого мирно свернувшаяся клубком на коленях Хаджара, выпрямилась и зашипела. – Ты можешь сколько угодно ломать голову, Хаджар, над планами и мотивами древних и бессмертных, но заработаешь себе лишь мигрень. Либо же можешь поступить как я – меньше думать и больше делать… – охотница повернулась к окну и прошептала. – может тогда и не сидел бы в заточении в поисках того, чего нельзя найти. Хаджар не мог не признать, что в словах Аркемейи есть толика здравого смысла. Хельмер, Фрея, страна Бессмертных… чем ближе Хаджар к ним подбирался, тем сложнее и больше становилась общая картина. – Перед тем, как мы отправимся в Страшную Впадину, расскажи мне все, что там произошло. – Отправимся во Впадину? – с насмешкой переспросила Аркемейя. – Хаджар, я ожидала увидеть молодого, могучего воина, а здесь сидит сухой старик. Так что перед тем, как выйти с тобой хотя бы в город, мне нужно убедится, что ты не станешь мне обузой. Хаджар прекрасно понимал, что это буквально детская провокация, но: – Почему бы и нет. Глава 1139 Ветер шелестел в кроне, он поднимал маленькие пушистые, искрящиеся барашки на миниатюрных волнах в пруду. Ученики, на ходу надевая одежды, высыпали во двор. Среди них был и Густав Серобородый. Еще и трех дней не прошло, как он вступил в число учеников Мастера Хаджара, как произошли события такого масштаба, что перед ними годы странствий Густава казались простым ребячеством. И вот опять. Мечник-старец, в облике смертного, стоял напротив прекраснейшей из женщин, которых когда-либо видели глаза смертного. Во всяком случае так считал Густав. Высокая, но в меру, она стояла изогнувшись пропитанной влагой лозой. Гибкая, страстная, черноволосая и зеленоглазая. От одного взгляда на неё уже у немолодого Густава напряглись чресла и даже в свободных штанах стало тесно и жарко. Когда же она обнажила свои хищные сабли и послышались шепотки других учеников, то мороз пробежал по спине Густава. Его чресла стали холоднее зимнего снега и так уменьшились, что он на какой-то момент испугался, что и вовсе их полностью лишился. — Посмотрите на иероглифы на саблях… это ведь Клыки Демона Пустыни. – Божественный артефакт? Боги и демоны! Откуда у нашего Мастера такие знакомства?! – Такие знакомства? Дурья твоя голова, ты разве не знаешь кому принадлежат эти сабли? — Слышал, что какой-то охотнице на демонов. – Не просто какой-то, а самой Аркемейи из Курхадана?! – Проклятье… — Демоны и боги.. — Да, теперь мне понятно… немыслимая красота и две божественные сабли… это точно она. Аркемейя.