– Мяв. – Вот и правильно. Тебе и должно быть стыдно. Довела Пикового Повелителя до потного лба… Безумная кошка. – Мяур! – Азрея цапнула Хаджара за палец и, слизнув пару капель крови, вернулась обратно за пазуху. – Есть захочешь – перестанешь обижаться, – только и ответил на это Хаджар. Несмотря на то, что Азрея путешествовала с Хаджаром уже почти век, по уровню своего развития она напоминала девушку лет шестнадцати. Считающую себя взрослой, но при этом все еще юную и с ветром в голове. Хаджару частенько приходилось заботится и едва ли не воспитывать Азрею, учитывая её весьма своенравный характер холодного пламени. – Ну, тряхнем стариной, – и с этими словами, Хаджар, взмахами ладони, принялся рубить дрова для костра. К тому времени, как Аркемейя вернулась из водоема, по центру их поляны уже весело трещало пламя. На двух треногах покоилсякотелок с закипающей в нем водой, куда Хаджар в данный момент бросал коренья и травы. – И что это, смертный? – с насмешкой в голосе спросила Аркемейя, на ходу вытирая волосы шелковым платком, который вскоре исчез в её пространственном артефакте. – Ужин. – Смею напомнить тебе, о Великий Мечник, но адепты не нуждаются в еде. – Именно, – кивнул Хаджар и продолжил помешивать отвар. – Что – именно? – слегка опешила охотница на демонов. – Не нуждаются. Но “не нуждаются”, не означает, что она им не полезна. – Ну и как же мне может быть полезен твой отвар? Аркемейя подошла к костру поближе, после чего провела ладонью над котелком и… застыла на месте. Она, даже в пару отвара, чувствовала нечто такое, что было пусть и не чрезвычайно, но, все же, полезно для его пути развития и тела. – Что это такое? – Отвар. – Я вижу, Дархан! Я спрашиваю, как он называется?! Хаджар вытащил из воды указку из кости какого-то зверя, постучал ей о край котелка и протянул: – Хммм… – “Хм” Что еще за “хм”? – Просто я не знаю, как его назвать, Аркемейя, – он достал из-за пазухи несколько кореньев и подул на них. От этого просто дуновения они превратились в труху, будто их несколько недель измельчала сотня острейших ножей. – В нем есть немного от Волчьего Отвара орков, немного Драконьей Настойки, корни Солнце Цвета для энергии света и корень Луно Цвета для энергии тьмы, толченый камень энергии, добытый из Духа равного по силе Безымянному, для баланса и усвоения, и еще около десятка других трав и кореньев, которые я тебе называть не буду. – Не доверяешь? – прищурилась Аркемейя. – Просто долго перечислять, – ответил Хаджар. – а теперь капни, пожалуйста, сюда своей кровью. – Чего? Зачем? – Совместим приятное с полезным. Аркемейя вновь прошипела что-то на незнакомом языке. – Ты можешь изъясняться не так, будто тебе уже пошел второй миллион лет? – Твой план мне не нравится. – И что тебе не нравится в том, чтобы выдать тебя за раба? Или это уязвляет твое мужское эго – быть рабом женщины? В отражении воды в котелке Хаджар увидел миловидное личико с разноцветными глазами. Милая Эйне… – Рабам во многие места нет входа, – пояснил Хаджар. – к тому же, молодой раб действительно воспринимается как вещь, но вот старый… слишком много вопроса. Зачем полукровке старик раб, да еще и человек, да еще и смертный. Зачем она его привела? Слишком многие захотят спровоцировать тебя через меня. Все это ненужная в деле морока. – И что ты предлагаешь? – Предлагаю капнуть тебе сюда кровью. – Зачем? Хаджар вздохнул. Да, он уже давно отвык, что его слова не воспринимаются как сигнал к действию, а могут вызвать какие-то сомнения или недоверие. Что же, даже такой опыт, как этот, был полезен для пути развития. Может и действительно за пять лет в роли Мастера-Наставника он приобрел раздутое эго. – Мы воспользуемся трюком Моргана Бесстрашного. Благодаря твоей крови внутри этого отвара, я смогу выдать себя за твоего… единокровного мужа. – Единокровного мужа?! Ты в своем уме, старик?! – Удивительно, что будучи наполовину Да’Кхасси и охотницей на демонов, ты так мало знаешь о традициях и обычаях тех, за кем охотишься. Они берут в жены своих дочерей и сестер, а то и матерей, вполне спокойно и свободно ибо демоны не знают кровосмешения. – Но почему у меня будет муж – старик?! – Так тебя это только волнует? – А что еще меня, по-твоему, должно волновать? Хаджар вздохнул. О женщины… – Мяу, – донеслось из пазухи. Глава 1144 — Я представлял себе вход несколько… иначе. – Как? – По крайней мере, как нечто, что будет действительно походить на “Страшную Впадину”. Хаджар стоял на краю оврага. Нет овраг действительно внушал своими габаритами, но не более того. Широкий, как высохшее озеро, но абсолютно пологий, с покатым склоном. Вокруг его краев не прорастал жуткий лес, заполненный тенями, сумраком или хотя бы тем же буреломом. Берег не был скалистым, не слышались звуки, не чудилась опасность, поджидающая за каждым углом. Более того — здесь и углов-то не было. Вызывающий подозрения в искусственном происхождении, овал провала, на котором вполне лаконично смотрелись бы по зиме горки со смеющимися детьми и их родителями. – Это название прилипло к ней еще до того, как здесь образовался Седент, – Аркемейя достала из пространственного кольца, без малого, длинную, почти трехметровую жердь. По всей поверхности своеобразного артефакта шля вязь рунических символов, несущих в себе искры магии. Охотница, не долго думая, с силой вонзила жердь в землю. Да так, что от верхушки торчало не больше двадцати сантиметров. — Что это? — Путеводный столб, – пояснила Аркемейя, привязывая к нему веревку из корня десяти тысячи травы. Такая не порвется, даже если ей скрепить два, плывущих в разные стороны небесных корабля. — Чтобы вернутся обратно, нам нужно будет иметь ориентир. Хаджар еще раз посмотрел на дно оврага. Вполне себе обычная заболоченная местность. Трясина, камыши, даже несколько жирных, упитанных уток. Но, даже если учесть наличие у Аркемейи весьма демонического чувства юмора, то тратить столь редкие и дорогие артефакты на какую-то… утку (простите за каламбур) это не в её духе. Да и к тому же Хаджар уже не раз, не два и, учитывая его странствия, даже не десять, имел опыт, когда потайные места встречались даже в дупле белки. В прямом смысле слова. Однажды ему пришлось залезть в дупло белки, которое на деле оказалось входом в пространственный артефакт, которым являлось все дерево. История с весьма трагичным концом, так что и вспоминать о ней особо не хотелось…