– Ваше чувство юмора острее многих клинков, Хадгир. – Но не вашего кинжала из гномьей стали, Куданг. Боюсь даже представить себе, сколько такой может стоить и откуда у простого камердинера деньги на него. – Все мы когда-то были кем-то другим, Хадгир. Но я пришел чтобы поговорить о другом. – И чем же? – Я хочу попросить вас прекратить любую помощь голодающим, – теперь голос звучал вовсе не приятно, а тяжело и хмуро. Что же… это было чуть сложнее, чем планировал Хаджар, но ведь главное результат. А результат таков, что рыбка полностью заглотила опущенную ей наживку. Морган, наверное, одобрил бы. Глава 1168 — Жена, налей нам чаю. Разговор предстоит долгий. В “большом мире” любая уважающая себя адепт приняла бы такой слог за личное оскорбление, но демоны не знали слово “равноправие”. Это общество возвело патриархат во главу угла и, в принципе, нормально существовало. В чужой монастырь со своим укладом не полезешь. Аркемейя уже направилась к чайнику, как Куданг показательно накрыл ладонью пиалу. Мозолистая кожа ладони прошуршала по краям фарфора. И пусть Хаджар не видел этого жеста, но представил даже ярче, чем если бы ему это показали глаза. Разум, даже в таких моментах, оказывался могущественнее тела и в этом было что-то такое… таинственное, чего Хаджар пока не понимал. – У Лорда много дел, достопочтенный Хадгир, – покачал головой Куданг. Его волосы пахли серой и мокрой сталью. Причем если последний запах был понятен, то вот происхождение первого… — и так уж получается, что довольно объемную их часть приходится выполнять мне. Так что как бы мне ни был приятен диалог с воином минувших времен, у меня попросту нет на это времени. – Разумеется, достопочтенный Куданг, разумеется. Если уж так сложилось, то переходите к делу. Наверное, камердинер слегка прищурился. Но это Хаджар уже просто додумывал, чтобы хоть как-то представлять себе мимику собеседника. – Мне казалось, Хадгир, я уже все сказал — вам необходимо прекратить помощь беднякам. — Необходимо? – Хаджар сделал вид, что он крайне удивлен. — мне казалось, что необходимо им помогать, ведь иначе большая часть не доживет до конца декады. — Значит такова воля Вечности. – На все её воля, разумеется, но если я могу чем-то помочь, то почему не должен этого сделать. Куданг вздохнул. Тяжело. Массивно. А затем помассировал переносицу. Последнее, разумеется, Хаджар так же додумал. Он вообще, в последнее время, часто что-то себе воображал. И порой забывал, что находиться во тьме, а не внутри своих фантазий. Когда он забывался, то последние становилось все сложнее отличить от реальности. — Не делайте вид, что не понимаете, Хадгир. Ваша помощь беднякам – дело благое. Но оно как тот кинжал, что я приложил к вашему горлу. Может быть опасно для вас. — Куданг, вы только что сказали, что у вас мало времени. И вы страдаете его нехваткой из-за того, что должны помогать Лорду. Дело достойное. Но я, к примеру, страдаю нехваткой времени совершенно по иной причине — Вечность скоро придет за мной. И разменивать последние минуты на прозрачные намеки – прошу избавьте меня от подобной участи и говорите прямо. По старой привычке камердинер собирался поиграть с Хаджаром в гляделки, но игра получилась бы в одни ворота. Наверное — собирался. Это, опять же, были фантазии Хаджара. — Ваша помощь создает волнение в районе. Бедняки начинают собираться в группы и обсуждать, почему власти города и знать бездействуют, хотя их амбар остался нетронутым. – Разве они не имеют на это права? – вновь “удивился” Хаджар. – разве жители Города Демонов не свободные граждане? – Вы стары, достопочтенный Хадгир, не заставляйте меня думать, что седые волосы не являются признаком если не ума, так хотя бы мудрости. Или вы, за свою жизнь, встречали хоть кого-то, кто действительно был бы свободен? – Мы, вроде, оба ограничены по времени, Куданг, – напомнил Хаджар. И опять эти “гляделки”, ну или камердинер просто пытался подобрать нужные слова. – Знать и власти потому и бездействуют, Хаджар, что поступить иначе – значит пойти на поводу у тех, кто все это затеял. Если начать раздавать пищу из уцелевшего амбара, значит поставить под угрозу содержание стражи и… – камердинер вовремя поймал себя за язык, но Хаджар уже и так все знал. – Город не может пойти на подобное. – Но может пожертвовать тысячами бедняков? – Их польза для Города минимальна. Может это прозвучит грубо – но уйдут в Вечность они, а через несколько месяцев сюда прибудут другие. А когда Лорд завершит вознесение, то этот поток удесятерится. – Пожертвовать малым, ради большего… – Такова политика сильных, достопочтенный Хадгир. – Такова политика бесчестия, достопочтенный Куданг. Камердинер резко встал. Стул, на котором он сидел, отлетел к противоположной стене и, запутавшись в портьере, упал где-то в коридоре. – Наивный старик! – разом слетел вся наносная куртуазность. – решил сыграть в святого на старости лет?! Твоя благотворительность встала поперек знати и власти! Либо ты прекратишь свою помощь и волнение среди бедняков сойдет на нет, либо… – Вы угрожаете старику, Куданг – не думаю, что есть занятие более бессмысленное, чем пугать смертью того, кому и так осталось немного. – Есть вещи страшнее смерти, старик. – И, уверяю вас, Куданг – вы не видели и десятой их части. Тяжелая тишина. Хаджар буквально ощущал её вес на своих плечах. Наверное Камердинер был, на самом деле, в десятки раз его старше, но та сцена с Пеплом и Черным Генералом показала Хаджару не только начало Парад Демонов, но и еще то, что прожитые эпохи не означали мудрость или знание. И в этом тоже заключалось некое таинственное знание… – Это твои последние слова, достопочтенный Хадгир, – Куданг, низко поклонившись, развернулся и пошел на выход. Он не спрашивал. Утверждал. И с этим утверждением покинул дом. На какое-то время в помещении повисла тишина, а затем Аркемейя опустилась за стол. Но не напротив Хаджара, а рядом с ним. Она вытерла платком капли крови с его шеи, порез на которой проявился лишь сейчас. Подобное мастерство вызывало уважение. – Ты вряд ли переживешь то, что задумал. – Может быть, – Хаджар хотел пожать плечами, но тело не очень-то слушалось. Закончив, Аркемейя отложила платок в сторону. – Мне тебя не понять, генерал. Наверное ты и вправду – безумен. – Может быть, – повторил Хаджар, а затем добавил. – в моем мешке есть коробка из дерева. Достань пожалуйста. Поиски не заняли у Аркемейи много времени и скоро с тяжелым стуком на стол опустилась емкость, слишком большая для шкатулки и маленькая, для сундука. Но в этом мире не знали футляров для музыкальных инструментов. Так что вот такое вот новаторство от, некогда, землянина. Отщелкнув замки, Хаджар достал на свет… вытащил в свою тьму старенький, потертый, сотню раз чиненный Ронг’Жа. – Ты ведь умеешь играть! – едва не воскликнула Аркемейя. – Я уже и забыла… Для начала – Хаджар вообще не понимал, откуда охотница знает об этом его “даровании”, но думать об этом сейчас хотелось в последнюю очередь. Он положил базу инструмента на колени, провел пальцами по струнам и заиграл. Это была песня, которую он услышал в своих странствиях. Песня о девочке и мальчике, которые собирали полевые цветы. И как нашли среди них сокровище, но оно оказалось не тем, что принесло им счастье, а лишь его отняло. Веселая и немного грустная песня. Под неё танцевали в одном городке, который проезжал Хаджар в своих странствиях. Девушка, босая, в простецком платье кружилась под ноты бардов, народ веселился и гулял. Они справляли какой-то праздник. Пели, пили, веселились. Смеялись дети. Старики вспоминали былое, а молодые краснели и смущенно подходили друг к другу. А девушка танцевала посреди этого так, будто завтрашний день никогда не наступит. Разноцветные ленты в её волосах. Звонкие браслеты на запястьях. И куполом разлетавшийся подол платья.