Густав смотрел на это и не понимал, что именно он видит. Какой-то старик практикующий, вооруженный лишь веткой от вишневого дерева, смог разбить столь невероятную технику?! Он смог повергнуть обоерукого мечника, оснащенного могущественнейшими артефактами?! Он смог ранить существо, находящиеся за пределами силы Рыцаря Духа?! И все это – простой веткой?!!! – Название техники – часть самой техники, – Парис отряхнулся и, проведя ладонью по груди, заставил рану затянутся. – она должна обмануть противника своим очевидным названием и отвлекающим маневром. – Высокое Небо, – вздохнул старик. – ты слишком много общаешься с Шакуром. – Ну, все же, он мой лучший друг. – Он демон, в обличии человека! Видят Вечерние Звезды, его отец всегда поражал меня своей скользкостью и умением выпутываться из любой ситуации, но Шакур… Без всякого сомнения, он, еще будучи безусым юнцом, превзошел своего отца! Парис засмеялся, а вскоре к нему присоединился и старик. Густав же, вновь вернув себе способность шевелиться, опустился перед Мастером на колени и прикоснулся лбом к земле. – Великий Мастер, этот недостойный, называющий себя Густав Серобородым, нижайше просит… молит вас, взять его в ученики! Он готов служить вам верой и правдой! Выполнять любую работу и… – Ученики уже спят, Густав Серобородый, – перебил его старик. – если хочешь – присоединяйся к ним. Занятия начинаются с рассветом и заканчиваются после того, как зажжется первая звезда. Учиться же здесь ты можешь столько времени, сколько сам того пожелаешь. Густав не мог поверить своим ушам… Вот так вот просто можно было попасть в ученики к этому Великому?! Он действительно принимал любого желающего?! – Кажется, я снова проиграл тебе, Хаджар. Даже учитывая, что эта техника могла бы побить Алого Мечника. – Кажется так, Парис. Так что я жду несколько твоих историй и бутылку вина. И вместе, старик и юноша, смеясь, будто старые друзья и знакомые, направились к дому. Глава 1132 Парис в очередной раз поразился тому, насколько скромно были обставлены покои его старого (теперь уже во всех смыслах) друга и, возможно, в каком-то смысле, дяди. В небольшой комнате, которую многие не то, что аристократы, а даже мелкие дворяне сочли бы гардеробной, а то и вовсе — подсобным помещением, не было даже кровати. Вместо неё на неприкрытом, дощатом полу, лежал набитый соломой матрас с положенной сверху циновкой. Рядом с матрасом стоял простенький стол, не из дуба или клена, а сколоченный из того, что было под рукой. Поодаль от него, точно такая же, даже не стул, а табуретка. И все. Больше в комнате не было ровным счетом ничего. Голые стены и окно, стекло в котором заменяли деревянные ставни. Сложно представить, что сильнейший мечник Белого Дракона живет в столь неприглядном, аскетичном месте. Но таков был Хаджар Дархан. Парис подошел к столу и посмотрел на лежавший на нем свиток. Несмотря на находящуюся рядом чернильницу и стилус, свиток оставался девственно чистым. Ни единого пятна чернил так и не коснулось его поверхности. – Далеко продвинулся? — спросил Парис, усаживаясь на табуретку. Он достал из пространственного кольца бутылку хорошего вина с виноградников южных империй. — Оно досталось мне после путешествия к границам Чавери, – начал свой рассказ Парис. Его собеседник в это время уселся на пол, прислонился спиной к противоположной стене и, подняв на руки белого котенка, спокойно гладил того по шерстке. — Выпьем. Парис разлил напиток по двум небольшим чаркам. Столько бы не хватило, чтобы утолить жажду воробья, но мечники не собирались напиваться, лишь попробовать на вкус. — Хорошее, – вынес вердикт старик, после того как отпил из прилетевшей к нему в руки пиалы. Они помолчали некоторое время, а затем Парис начал свой рассказ. Он рассказывал о том, как отправился на юг Белого Дракона. Как прошел через две известные битвы, как путешествовал с караванами, видел чудеса света, от которой у поэтов бы перехватило дыхание, как обрел и потерял друзей. И все это, за последние десять лет его странствий. – А как жена? — спросил, в конце, старик, продолжая поглаживать своего котенка. Парис вздохнул и налил уже куда большую порцию вина, но на этот раз исключительно самому себе. Он знал, что его старый друг редко когда притрагивался к алкоголю. Его страстью был табак, а никак не “зеленый змий”. — Ты ведь знаешь, Хаджар, что я женился на дочери Анис, только чтобы вернуться в клан Хищных Клинков и иметь право на престол… — И, если мне не изменяет память, ты собирался убить и Анис, и жену, и всех их родственников, чтобы вернуть себе и матери отцовское наследие. Парис снова промолчал. И опять выпил. — Зачем бередишь мои душевные раны, старый мечник? — Парис вжал ладонь в солнечное сплетение. Так сильно, словно пытался дотронуться до собственной души. — Это было давно… – Пройдет время, Парис, и пятьдесят лет не будут казаться тебе таким длинны сроком… Ведь именно пятьдесят лет назад, я встретил тебя и Шакура путешествующих по просторам империи Сажекс. Парис улыбнулся. То были хорошие времени. Они встретили мечника, простого практикующего, восседавшего на огромном белом тигре. Парис тогда попытался напасть на него, но натолкнулся на меч своего ближайшего друга — сына Эйнена Кесалия, советника самого Императора, Шакура Кесалия. И в тот день выяснилось, что повстречавшийся им странник, никто иной, как Хаджар Дархан. Человек, который спас Париса и его мать от верной гибели. Человек, который разрушил клан Хищных Клинков и стал причиной гибели отца Париса. — Я ненавидел своего отца, — прошептал Парис. – но, все же, он им был – был моим отцом. Они путешествовали втроем в течении пяти лет, испытали множество невзгод, прошли через испытания, которые воспели барды в десятках песен, но их пути разошлись. Парис тогда был еще молод. Очень молод. Он вызывал Хаджара на поединок почти каждый день. Ради чего? Может, чтобы одолеть живую легенду Семи Империй. А может, чтобы попытаться отомстить за смерть отца. Пока, наконец, Шакур не высказал в слух свои мысли. План о том, как Парис Безродный может вновь стать Парисом Диносом. И Парис прислушался. – Ты хоть навещаешь её? – Жену? – Парис только печально улыбнулся. – за последние сорок лет, я провел в Даанатане лишь месяц, не более того. – Я про твою мать, – старик потер котенка под мордочкой и тот утробно заурчал. Несмотря на годы совместных странствий, Парису все равно сложно было осознать, в кого этот котенок может превратиться и какой силой он обладал на самом деле. – Не так часто, как хотелось бы, – Парис снова выпил вина. – но она живет в хорошем доме в окрестностях Даанатана. У неё достаточно слуг, чтобы скрасить дни, а красотой она не увядает, так что бывает сводит свою судьбу с любовниками. Я навещаю её… чаще, чем жену. Старик промолчал. Парис знал, что тот не одобряет подобного. Понимает, но не одобряет. – Ты похож на своего дядю, – вдруг произнес старый мечник. – На Тома? Этого… Парис осекся. О мертвых либо хорошо, либо никак. К тому же, собеседник Париса уважал дядю. Несмотря ни на что. Уважал. – Сегодня годовщина его смерти, – прошептал старик. – налей мне чарку. Парис налил. Старик усилием воли притянул к себе напиток и, отпив, вылил остатки на пол. Рубиновые капли, схожие по цвету с молодой кровью, драгоценными самоцветами упали на сухие доски и побежали по ним к трещинам из которых тянуло холодом земли. – Он тоже бежал от себя, – продолжил старик. – и, увы, нашел дом слишком поздно. Не повторяй его ошибок, Парис. Живи своей жизнью, а не жизнью своих предков. – Ты мне уже говорил это, старый друг. И я прислушался к тебе. Именно поэтому Анис Динос все еще остается Королевой Меча, ей дочь продолжает дышать и называться моей женой, а я – её мужем. Парис старался сдержать свой гнев, но он, все же, горячим ядом просачивался сквозь, казалось бы, спокойные, пусть и надменные, слова. – Армия Лунного Ручья? – решил сменить тему старик.