– С чего бы вдруг Князю убивать свою верную правую руку. – Ну, может, потому что правая рука теперь стала левой, – как ни в чем не бывало пожал плечами Хельмер. – Князь не любит, когда ему не дают сделать то, чего он хочет. А после недавнего происшествия он до безумия хотел тебя прикончить. И, как мы уже знаем, я использовал несколько своих козырей, чтобы этого не допустить. Так что теперь я не в фаворе. Хаджар догадывался, что Хельмер не просто одной просьбой закрыл глаза Князю на тот факт, что Хаджар уничтожил один из аванпостов мира демонов в реальности смертных. Но… – Почему? – Потому что, дружище, ты все еще мой джокер в этой колоде. И я делаю на тебя большие ставки, – осушив уже десятую бутылку и оставаясь все еще трезвым, Хельмер устало вытер лицо ладонью. – Так что надеюсь ты не подведешь меня и не отправишься к праотцам из-за этого Бессмертного. – Да? Очень приятно, конечно, достопочтенный демон, но как я, по-твоему, должен убить Бессмертного? – Не знаю, – честно ответил Повелитель Ночных Кошмаров. – Не представляю, как Повелитель, даже такой необычный, как ты, может хотя бы ранить Бессмертного, не говоря уже чтобы убить. – Высокое Небо… – И, что самое поганое, – продолжил демон. – в этот раз я никак не смогу тебе помочь. – Потому что… – Потому, что меня тоже связывают некоторые клятвы и обязательства, – Хельмер лишь подтвердил мысль Хаджара. – а Князь всегда получает то, что хочет. Если ты справишься, то он избавится от ненужной ему фигуры в своей партии. А если нет, то утолит жажду своей мести, ну и поставит меня на место, понизив и без того пошатнувшийся авторитет среди нашей братии. – Значит с твоей стороны мне ждать помощи не стоит. – Увы, – развел руками Хельмер, а затем чуть прищурился. – но мы ведь оба знаем, что один ты никогда и никуда не ходишь. Легко было понять на кого намекал демон. Фрея… Золотая фея. Посланница богов. Она всегда была где-то рядом. Наблюдала за потомком Черного Генерала, несущим в своей души самый крупный из его осколков. Вот только какой ей резон был помогать Хаджару? Ведь этими действиями она лишь посодействует врагу своих хозяев – Князю Демонов. Хотя с другой стороны, если Хаджар убедит её в том, что оставить Князя в должниках может обернуться, в какой-то момент, пользой для Седьмого Неба, то… Проклятые интриги… – И рассказать… – Тоже не могу, – видимо Хельмер вошел во вкус и теперь просто не мог не перебивать. – Я полностью связан по рукам и ногам и ес… Демон вдруг оборвался на полуслове, а затем тихонько засмеялся. Но не как обычно – пугающе и нарочито недобро, а слегка устало и меланхолично. Так обычно смеются, когда находят в чем-то иронию. Иронию судьбы, насмешку, которая эхом доносится из глубокого прошлого. – Лес Элифрейм… – вдруг протянул демон. – когда-то давно, друг мой, здесь протекала река Элиф. Полноводная, берущая свои истоки из самой Рубиновой Горы, она рассекала дно давно уже высохшего океана. И, казалось бы, простая маленькая речушка, но на деле… на деле она была последним свидетелем той мощи, которой некогда обладал умерший океан. Его наследницей… наследником, если быть точнее. Хаджар понял, что Хельмер рассказывает ему историю этого леса и замер. Он чувствовал, насколько ему необходимо узнать эту легенду. Только пока не знал почему и зачем. – Реку называли Элиф. Со старого наречия это переводится как Синяя Нить. Так именовал себя и её дух. В облике юноши он часто появлялся на берегу. Ему нравилось рисовать… и так получилось, что в один день мимо проходила девушка. Она не была прекрасна, но её волосы… они сверкали в ночи подобно звездам. А Элиф любил звезды. Они казались ему огнями, которые бороздят небесную реку. Прекрасную и свободную. Не имеющую ни начала ни конца. Хельмер поднялся с трона и, выпрямившись, придерживая шляпу, запрокинул голову и устремил взгляд единственного глаза на ночное небо. – Её звали Рейм, – продолжил он. – и эта история, друг мой, проста так же, как и все другие истории. Эта история о том, как мужчина полюбил женщину, а женщина полюбила мужчину. История, старая, как Рим. Хаджара нисколько не удивило Земное выражение, прозвучавшее с уст Хельмера. Демон недоговаривал гораздо больше, чем делился. – Вот только есть закон, мой друг. Ни один дух не может иметь ребенка плоти и крови со смертной женщиной или мужчиной. Ибо ребенок тот будет обладать силой необычайной и великой. И это тот закон, который священно блюдут демоны, фейри и боги… – Хаджар слушал и запоминал. Хельмер же стоял столпом и не сводил взгляда с неба. О чем думал древний демон? Что творилось в его душе, если таковая у него было. – У демонов нет друзей, Хаджи. Но Элиф… он был простым. Не добрым и не злым. Он был рекой. Просто был… Звенел ветер в кронах притихших деревьев. Смолкли птицы и цикады. Сверчки закончили свои трели. Даже, казалось, костер замедлил бесконечный танец огненного хаоса. Как если бы лес вздохнул. Печально и тоскливо. – Я убил его быстро, – Хельмер прикрыл шляпой глаз и отвернулся. – так же быстро, как и его беременную жену. Он понимал, что его ждет, но все равно… глупец… не знал, как работает этот мир… – рой черных комочков страха поднялся, образовывая арку. – Князь всегда добивается того, чего хочет, Хаджар. С этими словами Хельмер исчез в створках двери Ночных Кошмаров, а следом за ним пропали и его подчиненные. Время снова продолжило свой бег, оставляя Хаджара сидеть в тяжелых размышлениях. Глава 1274 Путь до порта занял всего несколько дней. В то время пока принцесса Тенед налаживала контакты с отрядом Абрахама, Хаджар тратил все силы на симуляцию нейросети. Для остальных он выглядел как адепт, передвигающийся на автомате, находясь при этом в поверхностной симуляции. И, теперь, когда до порта и, следовательно, до лабиринта с Бессмертным осталось меньше нескольких часов, Хаджар в очередной раз упал в грязь. Одновременно фигурально и буквально. Фигурально, потому что все это происходило внутри его воображения, где он бился с усиленной версией Тени Бессмертного Мечника, а буквально, потому что тренировочная площадка, созданная нейросетью, почему-то выглядела как побережье чахлого болота. Вязкое и неприятно пахнущее. [Побед: 0. Поражений: 729. Ничья:0. Вероятность победы: 0,000826 % Вероятность летального исхода носителя: 99,999184 %] Хаджар мысленно выругался и вернулся обратно в реальность. – Так всегда и происходит, – Иция ехала вместе с Тенед на таком же непонятном животном, что и у Абрахама с Густафом. – Мужчины любят гордых и опасных, но жизнь связывают с простыми и домашними. Те, кто будут ждать, пока они вернутся со своих завоеваний и положит им головы на колени. Хаджар пропустил начало разговоры, так что понятия не имел к чему Иция говорила об этом. Впрочем, Тенед слушала её широко раскрыв глаза и слегка приоткрыв рот. Наверное, такие простые житейские мудрости редко когда доходят до слуха принцессы, воспитанной учителями и мудрецами, которые… редко когда касались темы отношения полов. Как в прямом, так и в переносном смысле. – Так же и у нас, Гэвэна, – продолжила Иция. При этом она не сводила взгляда со спины Абрахама, старательно делавшего вид, что ничего не слышит. – Мы любим тех, кто силен и опасен, но детей рожаем тем, кто всегда будет рядом. Не уйдет в поход, чтобы вернуться обратно в ящике. – А как же суженные? – с придыханием спросила принцесса. Все же, несмотря ни на что, она оставалась молодой девушкой. Может чуть более восторженной, чем мог позволить этот мир. – Те, кому самой судьбой суждено вместе идти по пути развития. Иция только усмехнулась. – Спроси у своего чужака, – адепт кивнула в сторону Хаджара. – Его волосы стягивает лента, которая должна привести к этой самой «суженной», но что-то мне подсказывает… – Хватит уже, Иция, – перебил Абрахам, а затем повернулся к Тенед. – Простите её, достопочтенная Гэвэна. Иция у нас большая поклонница творчества бродячих музыкантов. Не заморачивайтесь и если вам надоест, вы так ей и скажите. Мы с Густафом будем вам только благодарны. Лучник подтвердил слова своего командира молчаливым, но полным сочувствия кивком головы. – Нет, что вы! – воскликнула Тенед. – Мне действительно интересно. Раньше я… – Долго еще? – пришел черед встрять Хаджару. – Мы уже пришли. С этими словами Абрахам резко натянул поводья и его зверь замер. Точно так же поступили и Густаф с Ицией. Из всей пятерки путешествующих, один только Хаджар передвигался на своих двоих. Используя усеченную версию шага белой молнии, он нисколько не отставал от едущих. Что же до расхода энергии, то естественная скорость восстановления запаса вполне позволяла Хаджару двигаться так в течении нескольких недель. В идеале, конечно, использовать Путь Сквозь Облака. Техника медитации не должна потреблять энергию. Но, увы, после того, как Хаджар переделал её под свой уникальный случай, эта преференция сошла на нет. Они стояли на обрыве. Видимо когда-то здесь действительно пролегало дно реки, которое искусственно углубили для того, чтобы могли проходить корабли. Иначе как еще объяснить глубокое ущелье, которое отделяло их от развалин, напротив находящихся на возвышенности. Последние выглядели так, как и положено глубоким древностям, среди которых редко когда ступает нога человека… ну или не только человека. Куски древних стен поднимались к ясному, синему небу. Когда-то они формировали собой прекрасные, воздушные здания, но ныне от былого величия остались лишь фасады, потрескавшиеся дорожки переулков, широкие разбитые проспекты. Арки обвалились, башни рухнули сломанные деревьями, а где находились верфи, там теперь пролески и заросли бурьяна. Сам город выглядел как нечто, что было возведено, чтобы посоперничать высотой с застывшим каменными волнами. Даже его обломки и развалины продолжали тянуться к небу. Но теперь единственными свидетелями их потуг были белые птицы, которые свили на вершинах гнезда. – Гай! – окликнул Абрахам. Хаджар инстинктивно схватился за рукоять меча. К ним, со стороны ущелья – искусственного фарватера, приближался высокий мужчина. Средних лет, с маской, закрывающей левую половину лица, он нес за спиной нечто, что сперва показалось свертком из серых, пожухлых плащаниц. Подул ветер, тряпье облепило скрывшееся под ними содержимое и Хаджар смог определить очертания секиры. Давно, со времен Санкеша Солнцеликого, он не имел дела с могущественными адептами секиры. Оружие подходило для войны, для массовых битв и даже бойнь, но в дуэлях или быстрых сражениях становилось практически бесполезным.