Хотя – именно казалось. С трудом, он сперва поднялся на локти, потом подтянул ноги и, наконец, смог выпрямится и взглянуть перед собой. Это было… пространство. Да, самое верное слово именно – пространство. Он находился где-то посреди тумана. Сложно было сказать, на небе или на земле. Были ли сверху звезды или облака, а снизу, под ним, вода или пошедшая рябью реальность. Иллюзия ли это была или действительно. Хаджар не понимал. Он понимал лишь несколько вещей и этого было достаточно. Перед ним, на расстоянии в несколько метров, на возвышении покоился трон. Очень странный трон. Подножьем он напоминал две прислонившиеся друг к другу фигуры. Женщину и мужчину. При этом их ноги и руки были так выставлены, что вместе напоминали очертания лезвия секиры. Спинка же трона была расколота, и то ли из неё, то ли вглубь неё лился оранжевый свет, внутри которого мерцали зеленые искры. На троне, в алой короне, сидела мумия старца. Настолько древняя, что, казалось, её морщины были самим временем, а волосы – светом потухших звезд. В серых одеждах, украшенных потускневшим узором, она взирала на Хаджара. А Хаджар, в свою очередь, смотрел на неё. И ему вновь казалось, что он уже где-то видел это лицо. Оно было похоже на то, что и у Всадника-скелета, но… немного другое. Чуть более… знакомое. – Абендин, – догадался Хаджар, а про себя, мысленно, добавил, что это то, что осталось от бога. Мертв тот или был – вопрос слишком сложный для границ познания Повелителя. Но ощущения мумия вызывала такие же, как и тот Бессмертный, охотившийся на дракона в Море Песка. Так что технически Князь Демонов его не обманул. Но почему тогда боги так сильно не хотели, чтобы Хаджар встречался с их павшим собратом? – Ты узнал меня, Мастер, – прошептала мумия. – но я не узнаю тебя… зачем ты принял это слабое, жалкое тело? Твоя любовь к смертным выросла настолько, что ты решил стать одним из них? Мастер? Хаджар часто оказывался в ситуациях, когда Духи или Древние ощущали присутствие в его душе осколка Черного Генерала. Но это был первый случай, когда кто-то спутал Хаджара с первым из Дарханов. Что же… даже мертвого бога Хаджар вряд ли одолеет в открытом бою. Но ведь никто не отменял того факта, что там, ге не поможет меч, вопрос может решить небольшая хитрость. – Я пришел навестить старого друга, – ответил Хаджар. – Друга?! – мумия засмеялась. И смех её был настолько же безумен, насколько и вообще – все происходящее. – Мы никогда не были друзьями, Мастер. Врагами – да. Учителем и учеником – да. Соратниками – да. Но не друзьями. Хаджар мысленно выругался. У Черного Генерала что, кроме чужой возлюбленной, вообще друзей не было?! – Так что скажи прямо – зачем ты пришел? – мумия дернулась, заскрипела пыльными, покрытыми паутиной костьми и, в буквальном смысле, вытащила из пространства две фигуры. – Или, может, ты пришел за этими смертными? Я всегда говорил, Мастер, что твоя любовь к смертным самкам не принесет ничего хорошего. Или ты, нацепив на себя мешок плоти и костей, забыл и это? Иция и Тенед, безвольные куклы, зависли поодаль от трона мертвого бога. Хаджар выругался еще раз. – Нет, Абендин, – глаза Хаджара расширились от удивления и осознания, что его губы и язык двигались самостоятельно, но голос, который они извлекали из глотки, принадлежал не ему. – не забыл… * * * – Проклятье! Сколько можно?! Хаджар стоял посреди бескрайнего моря из трав. Океаном зеленого цвета долина протянулась от края до края всего обозримого. Сверкали молнии. Где-то вдалеке гремел ненасытный, яростный гром. Лил неприятный, косой дождь. Совсем как в тот день… Так теперь выглядел мир души Хаджар. Его внутренние покои. Он поднялся на холм – единственное, что выделялось на фоне бескрайних просторов травяного моря. В кронах невысокого дерева все так же, в своем гнезде, спала птица Кецаль. Только теперь она слегка подрагивала от холода и мороза. И стоял поодаль камень. Простой и обшарпанный. Раньше на нем сидел Травес – Учитель и славный предок Хаджара. А теперь, у его подножья, закутавшись в черные хламиды, притаился Враг всего сущего. Не бог, не человек, не демон и не дух. Может – все вышеперечисленное сразу. А может и нечто другое. Черный Генерал. Его до того седые, что уже белые волосы, струились по потокам ветра и глубокий капюшон закрывал постаревшее лицо. Наверное, он не хотел показывать Хаджару, как сильно на него повлиял яд эльфов и уничтоженное наследие в Стране Ветра. Что же – хоть что-то положительное во всем происходящем. Черный Генерал, вернее – осколок его души, явно слабел. – У меня нет времени на пустые разговоры, – сразу перешел к делу Хаджар. – если ты не заметил, там, – он указал на небо над своей головой. – твой подчиненный угрожает принцессе, от которой зависит моя, а, следовательно, и твоя жизнь. Хаджар не видел, но, кажется, Враг улыбнулся. – Ты стал старше, мой ученик. Хаджар собирался было опять сказать, что он не ученик древнему монстру, но не стал. Это было бы пустой и бесполезной тратой времени. – Опытнее, мудрее, но все еще не видишь правды за тенью лжи, которую тебе показывают другие. – И что же за правду я должен увидеть, Черный Генерал? – когда-то эти два слова могли вывести первого из Дарханов из себя, но те времена уже прошли. – Очередной монстр из числа твоих подчиненных вот-вот… – Я покажу тебе, мой ученик, – перебил Враг. – покажу то, что произошло на перевале Абха’Дуна и это будет мой тебе новый урок. Хаджар не успел даже выругаться, как реальность вновь превратилась в разбитый калейдоскоп несвязанных между собой сцен чужого прошлого. Глава 1296 Он наклонился над ручьем. Маленькой, холодной змейкой тот струился меж оврагов и холмиков в пышном, летнем лесу. Ледяная вода коснулась его пальцев и он зажмурился от наслаждения. А уж когда она полилась по горлу и внутрь, разливаясь расплавленным льдом по всей груди… Он поднялся и, привычным движением, проверил крепко ли сидит меч в ножнах. Крепко. Как и всегда. Уже наклонившись, было, к ручью еще раз – чтобы взглянуть на свое отражение, он резко обернулся. Там, среди деревьев, с секирой на плече, стоял высокий воин. Ростом выше двух метров, а шириной плеч и того больше. Его рыжие, густые волосы, были стянуты в несколько кос, которые сплетались в одну, еще большего размера. Она тянулась вплоть до самой талии, касаясь широкого пояса с металлическими бляхами. Кожаные штаны, заправленные в сапоги, сшитые из меха убитых воином животных. Доспехов он не носил. Утверждал, что лучший доспех для воина – его собственная кожа и никак иначе. Броню великану заменяли разнообразные татуировки, покрывавшие весь его торс. На них были запечатлены сцены из героического прошлого. Побежденные рыцари племен богини Дану. Поверженные демоны. Уничтоженные твари, живущие Межграниц. Или те боги, которым не повезло попасть под секиру. Её рукоять и лезвие чем-то напоминали соединивших руки и ноги мужчину и женщину. Очень странный внешний вид был у оружия… – Абендин, Первый Воин, – кивнул он в знак приветствия. Не раз и не два он видел этого могучего Старшего Бога во времена, когда целыми эпохами нес свою службу на границе миров. – Дархан, Черный Генерал, – точно так же кивнул великан. – Тебя оказалось на удивление просто найти. И он засмеялся. Дархан уже слышал этот смех. Он был похож на звук, который, наверное, издавал бы медведь, если бы последнего какой-нибудь смельчак или глупец (хотя, обычно, эти два качества шли рука об руку) решился пощекотать. Странные мысли для бога… Не было такого медведя, который смог бы хотя бы существовать рядом с Дарханом, не сдерживай тот давление своей души. Наверное, слишком много времени провел среди смертных…