– Я тебе не друг, Черный Генерал! – мгновенно парировал Абендин. – но что… ладно, пускай. Что делают эти люди? Они что… бреют землю? Дархан, бог, эпохами сражавшийся с самыми ужасными порождениями реальности, оступился на простой проселочной дороге, змеящейся через поля пшена и ячменя. Бреют землю? Он засмеялся. Впервые, за многие тысячи лет, Черный Генерал искренне и легко засмеялся. В голос. Да так, что согнулся пополам и схватился за живот. – Что такое, Черный Генерал? Тебе плохо или ты… смеешься? Я что, сказал что-то смешное?! В руках Абендина вновь оказалась его могучая и немного странная секира. – Успокойся, друг мой. – Я тебе не друг! Дархан кивнул и, выпрямившись, вытер слезы, выступившие на глазах. – Они не бреют землю, Первый Воин. Они косят. – Косят? Что косят? Кого? Там есть какие-то враги, которых я не вижу? Они, конечно, смертные, но я воин! А не пристало воину попросту стоять, когда где-то битва! Если ты так любишь эти мешков крови, я буду сражаться на их стороне! Дархан с трудом сдержался от очередного приступа смеха. Бог среди смертных… отличная шутка для вечерней попойки в придорожной таверне. – Нет, они косят… сено. Наверное… я пока и сам плохо в этом понимаю. – Сено… траву, что ли? – Да. Абендин нахмурился. На его лице отобразилась напряженная работа мысли. – Зачем? – наконец, сформулировал он. – Чтобы накормить свой скот, – с облегчением ответил Дархан, потому что в этом вопросе он хоть немного, да разбирался. – Чтобы затем тот помогал им в работе или же они его съели сами. – Помогал в работе… съели… есть… еда… Что такое… еда? Черный Генерал повернулся к Абендину. Наверное, он действительно провел слишком много времени среди смертных… У богов не было еды. Вернее, она была, но совершенно… иная. Это сложно объяснить тем, кто не вкушал амброзии во время пиров Яшмового Дворца или не посещал плодовых садов Двора Звезда и Рассветов. Слишком сложно, чтобы понять не знавшим… Но, с другой стороны, богу будет проще понять, что такое – человеческая еда. – Ульви! – Дархан окликнул одну из девушек, идущих в сторону сенокоса. Молодая, пышногруда и с такими же пышными бедрами, дочь кузнеца. Мать и отец, наверное, зачали её в печи, потому что волосы у девушки были даже не рыжие, а почти красные, как раздутый уголь в горне. А с самого первого крика, они кормили её молоком самой молодой и сильной коровы, потому что она была такой, что в деревню приезжали свататься со всей округи. – Да, дядя Дархан! Но, увы, всех их ждало лишь одно – разочарование и неудача. – Есть яблоко? – Конечно! Поймаешь?! – Кидай! Ульяви не любила мужчин. Им она предпочитала других девушек. И это была тайна, которую случайно, у того самого ручья, подглядел Дархан. Не специально, разумеется. Просто так вышло. И с тех пор, Ульяви стала ему хорошей собеседницей и спутницей, когда последнему хотелось прогуляться до горного кряжа. Аппетитное, зеленое яблоко пролетело по воздуху и приземлилось прямо в раскрытую ладонь Дархана. – Спасибо! – выкрикнул он. Ульви помахала ему в ответ своей пухлой ручкой и отправилась дальше по делам. – Держи, – Дархан протянул яблоко Абендину. – Что это, Черный Генерал. – Яблоко. – Яблоко… я вижу, что это за плод, Дархан! Зачем ты мне его протягиваешь?! – Чтобы ты попробовал. – Я ел яблоки из сада Звезд и Рассвета! Неужели ты думаешь, что какое-то смертное яблоко может сравниться с фруктами оттуда? – Конечно не может, – кивнул Дархан, а затем вновь удивил уже обрадованного согласием Абендина. – оно несравнимо лучше. Абендин прищурился. – Ты лжешь. – Ты ведь знаешь, Первый Воин, что я никогда не лгу. И Абьендин знал это. Черный Генерал действительно никогда, никому и ни в чем не лгал. Это было ниже его чести и достоинства. Два качества, которые были понятны и знакомы Первому Воину. – Ну ладно… – тот осторожно надкусил и, уже спустя мгновение, выплюнул с отвращением. – Что за гадость ты мне подсу… – Ты неправильно это делаешь, – покачал головой Дархан. – сосредоточься, Абендин. Позволь пелене лжи отойти на второй план. Откройся этому яблоку так, как если бы это была… была… настоящая битва. – Битва? Меня с яблоко? – Тебя, с ложью Седьмого Неба. Попробуй еще раз, друг мой – Я тебе не друг! Но, все же, воин не бежит от драки, так что… Первый Воин прикрыл глаза, выдохнул и надкусил яблоко еще раз. Но на этот раз он отнесся к нему так же внимательно, как к противнику, которого должен был, для победы, ощутить, как самого себя. И он ощутил… Ощутил заботу, с которой маленький саженец посадили в землю. Ощутил, как аккуратно к нему привили часть от старшего товарища. Как его холили и лелеяли. Поливали. Отгоняли от его корней жадные сорняки, выдирая их не жалея спин и жил. Ощутил, как поливали в засуху, укрывали в холод. Как вокруг него играли и смеялись маленькие… люди. Как два человека, непонятно зачем, что-то вырезали на нем. Как укрывались в тени. Как спасались от дождя. Как ценили каждый листочек и благодарили за каждый плод. Абендин открыл глаза и посмотрел на такое простое яблоко. Он повернулся к Дархану и с жадностью зверя спросил: – Что здесь еще есть подобного? Дархан улыбнулся. Абендин напоминал ему самого себя. – Целый мир, мой друг. Целый мир. – Я тебе не друг! Но… покажи! Глава 1298 – Эх! Хорошо! Абендин вынырнул из проруби и, босиком, по снегу, забежал внутрь бани. Отец Ульви, кузнец Танд, не отказал в услуге Дархану и растопил им баню. Сам Черный Генерал пока так и не смог научиться этой премудрости. Сколько бы он не пробовал, то слишком душно, то слишком холодно, то камни не те, то пар слишком едкий. В общем, за сотни лет, среди смертных, искусство топки бани ему так и не далось. Первый Воин плеснул из черпкак на камни и, вдохнув ароматный, еловый пар (вода была смешана с древесным соком) плюхнулся обратно на деревянную скамью. – Смотри, Дархан! – он протянул ему ладони с гордостью демонстрируя то, от чего, наверное, у магистрата Яшмового Неба послетали бы их комические шляпы с голов. – Это мозоли! Самые настоящие!