Ощущения, которые испытывал Хаджар в этом мире, он испытал вновь – по ту сторону этого треклятого портала. Из которого, в эту самую секунду, показалась прекрасная принцесса в своих белоснежных одеждах. – Я не успела тебе сказать, что мы в стране… – Духов, – закончил за Тенед Хаджар. Вокруг сгущались сумерки. Тени кружили вокруг них свои дивные, но пугающие и дикие хороводы. Они поднимались по разбитым стенам древних дворцов и замков, которые уже давно поросли паутиной. Слишком толстой и вязкой, чтобы питать пустые надежды на то, что сплели их самые тривиальные пауки, а не какие-то монстры. Тени плясали на разбитых колоннах старинных храмов. Они поднимались по камням, оставшимся от кладок невероятной красоты и изящество. Тени были везде – единственные, но безмолвные и холодные свидетели величественного прошлого этого пустынного края. Разрушенный город раскинулся перед принцессой и героем. – Ты был в стране Духов, – догадалась Тенед. Она прикрыла рот ладошками, а вертикальные зрачки, точно так же, как совсем недавно у Сина, слегка расширились. – Но как… – Используйте артефакт, принцесса! – выкрикнул Хаджар обнажая меч. Тот вспыхнул черным и багровым, и птица Кецаль воспарила к облакам, летящим по лезвию клинка. – Немедленно! Последнее уточнение оказалось лишним. Тенед сдавила медальон, висящий у неё на груди, и фигуру принцессы окутало мерное свечение золотистого кокона. Энергии столь плотной, что Хаджар нисколько не сомневался в истинности сказанных слов о том, что его не пробьет ни один адепт, кроме тех, кто достиг Бессмертия. Благо их визитер таковым не являлся, но аура, давящая на Хаджара, могла принадлежать лишь тому, кто подобрался к этому максимально близко. Небесному Императору Пиковой стадии. Тому, кто был готов пройти испытания Небес и Земли и обрести Бессмертие. Весь мир вокруг был черным и серым и потому белоснежная женская фигура, ступавшая по черным камням, одетая в багровое, кровавое одеяние, бескрайним шлейфом тянущееся за её спиной, мгновенно привлекла к себе взгляд. Там, где она проходила, где шелестел кронами деревьев её наряд, внутри которого кричали и стонали умирающие воины, там оживали тени. Они отделялись от стен, поднимались с камней, спускались по колоннам, чтобы занять свое место в растущем строю призрачных, туманных рыцарей. – Земли Красного Тумана, да? – процедил Хаджар, прикрывая спиной Тенед. Он ведь дал клятву, что вернет её или умрет. Так что теперь не только и не столько жизнь Хаджара зависела от того, вернется Тенед обратно в Рубиновый Дворец или нет, а жизнь его сына. А это было для Хаджара важнее, чем что-либо другое. – Это ведь не потому, что деревья красные, да? Просто они принадлежат Духу. – Я не успела тебе этого сказать, – повторила принцесса. – Но… – Здравствуй, – произнесла остановившаяся дух. Сидхе. Та, кто была равна по силе Ана’Бри. – потомок Врага. Хаджар едва не выругался. В его планы не входило, чтобы принцесса узнала о его делах с народом фае и, тем более, происхождении. Ведь потомок Врага никаким образом не мог быть драконом, что означало… Но принцесса молчала. А Хаджар лишь переводил взгляд с неё на сидхе и обратно. – Ты носишь мантию моей королевы, – продолжила облаченная в кровь павших воинов фейри. – и потому ты понимаешь язык фейри. Я говорю на древнем наречии, которое использовала богиня Дану, чтобы создать нас из того, на что падал её взор. Лесов, полей, деревьев, облаков, зверей, птиц, воды. Мы – сама природа. Потому как из природы мы были созданы. – Приветствую тебя, Красный Туман, – чуть поклонился Хаджар. Он говорил на том языке, на котором думал в данный момент – языке страны драконов, но слова, срывавшие с его уст, звучали на каком-то другом, незнакомом ему языке. – Меня зовут Дэдхи’Ашане, – представилась фейри. – Я сидхе зимнего двора. Я кровь воинов, уходящих к праотцам. Их стоны и слезы. Их крики и мольбы. Та, кто указывает смерти, за кем прийти. Теперь было понятно, почему Хаджар испытывал подобные ощущения в лесу. Слишком часто он ускользал от смерти в самый последний момент. И, разумеется, для Дэдхи’Ашане он являлся одним из желанных трофеев. – Приветствую вас, Красный Туман, сотворившая мир, – поклонилась принцесса. Складывалось ощущение, будто она вообще не слышала их разговора. Да так, скорее всего, и было. – Приветствую тебя, дочь потомка Белого Дракона, – не склоняя головы ответила Сидхе. – Сотворившая мир? – Хаджар понял, что произнес это вслух, когда было уже слишком поздно. – Разве тебе, потомок Врага, удивляться, что простые смертные не способны найти мир там, где есть их низменные богатства? Но им хватило разума остановить войну, когда из-за их глупых и необдуманных действий треснуло дерево, посаженное мной еще в те времена, когда твой предок не осознал себя в теле полубога. Да, Дэдхи’Ашане обладала силой Небесного Императора, но… нельзя было мерить фейри строго мерками адептов мира смертных. Как и в случае с хранителем Темнолесья, Красный Туман обладала истинным бессмертием на своей земле и могла жить тысячи и тысячи эпох, пока не встретила бы противоположность себе. Как для Ана’Бри стала противоположностью щепка из дерева, олицетворявшего собой огонь, так и для Дэдхи’Ашане противоположность должно было стать что-то связанное с первым вздохом младенца. – Война закончилась, когда из портала стала вытекать не только эссенция мира, но и твоя сила, – догадался Хаджар. – лес, он… – В нем живут те, на кого я указала смерти. Тени ушедших воинов. Некоторых из них ты знаешь. Сидхе взмахнула рукой и из числа рыцарей вышел могучий воин. Похожий на медведя. Весь израненный. С покорёженной броней и проломленным легким шлемом. Не узнать его, даже спустя десятилетия, было невозможно. Перед Хаджар стоял Медведь Догар, старший офицер лунной армии, павший у Хребта Синего Ветра. Вернее – это был его образ. Даже не тень от тени. А что-то совсем иное. – Мы готовы пройти испытание, Красный Туман, – не выпрямляя спины прошептала Тенед. – Испытание? Что еще, ко всем демонам бездны, за испытание?! – Воину воинское, потомок Врага, – одеяния Дэдхи’Ашане приобрели форму кровавого трона, на который она и опустилась. – Ты сразишься с тенью и, если победишь – я пропущу вас через границу. Если же нет – то ты и принцесса останетесь здесь служить мне слугами на срок, равный году и одному дню. Год и один день для фейри означали семьсот семьдесят лет для простых людей. У Хаджара не было такого срока. Медведь Догар, сотканный из могильного тумана, сделал шаг вперед. – Проклятье, – выругался Хаджар. – не так я представлял себе нашу встречу, командир. Глава 1228 Хаджар шагнул вперед. Алый клинок твердо лежал в покрытой шрамами, мускулистой руке. Медведь Догар стоял перед ним в полный рост. Его иссеченная, поврежденная броня обнажала тугие, крепкие мышцы. Под его легким шлемом в пустых глазницах пылал красный туман. Странно, когда-то давно Хаджар считал своего командира гигантом, случайно решившим связать свою жизнь с простыми людьми. Но теперь они стояли друг перед другом на расстоянии удара меча. И их взгляды – ясные синие глаза и магические, туманные находились на одном уровне. Догар был лишь немногим шире в плечах самого Хаджара. – Старый друг, – прошептал Хаджар. – командир… надеюсь, где бы ты ни был, ты нашел свой покой. Медведь Догар удар кулаком о кулак; зазвенели метательные кинжалы в перевязи на могучей груди. Как бы странно это ни было, но Хаджар прежде никогда не видел, как сражался командир медвежьего отряда. Он лишь знал, что Догар использовал в качестве оружия свои собственные, пудовые кулаки и боевые перчатки. Некогда, простой практикующий, без всяких артефактов, в броне выкованной смертными кузнецами, теперь он излучал ауру Небесного Императора начальной ступени. А на руках его, из красного тумана, соткались боевые перчатки. Приняв низкую стойку, он вытянул перед собой правую руку и, раскрыв ладонь, сделал легкое движение, будто толкнул вперед воздух. Хаджар, интуитивно, без всяких видимых на то причин, взмахнул клинком и вокруг него свился кольцами черный дракон. А меньше, чем через мгновение поток алого свечения, сформировав исполинскую лапу медведя, величиной превышающий десяток метров, полетел в горизонтальном выпаде. Там, где он касался земли, та плавилась и оседала в глубокой траншее на несколько метров в глубину и столько же в ширину. Удар, прилетевший по лучшей защите Хаджара, заставил прогнуться драконьи чешуйки внутрь кокона. Хаджар буквально видел, как сквозь защиту просачиваются потоки силы Догара. Силы, которой тот не обладал при жизни. А значит, не мог и после смерти. Хаджар перевел взгляд на Красный Туман. Сидхе сидела на своем кровавом троне и, поджав губы, наблюдала за происходящем. Прекрасная, кровавая и… холодная. Сидхе, которая указывала Смерти на того, к кому последней следовало проложить тропу. Сидхе Зимнего Сада, укрывающая утро тьмой – Ана’Бри. Не увидеть между ними родственного сходства было невозможно. – О прекрасная Красный Туман! – буквально закричала Тенед после того, как первая атака Догара схлынула, оставив за собой пылающие в воздухе багрянцем, кровавые листья. – В этот раз твое испытание слишком… – Помолчи, дочь Хозяев Небес, – перебила принцессу сидхе. – Это мое испытание. И лишь я решаю, каким оно будет, – после этого она посмотрела в глаза Хаджару и тот не обнаружил во взгляде фейри ничего, кроме жгучей ненависти. – Все Сидхе тьмы и войны – сестры. Ана’Бри была младшей из нас. Семьдесят второй Сидхе. Ты забрал её у нас. И за это примешь смерть от рук своего собственного командира. Дэдхи’Ашане взмахнула рукой и Догар, запрокинув голову к черному небу, взревел разбуженным от спячки, голодным медведем. Алый туман собирался вокруг него вертикальным вихрем из крови и предсмертных стонов, пока не исчез в призрачной кроне мертвого дерева, укрытого багровым саваном. Перед Хаджаром стоял трехметровый воин, закованный в кровавую броню. Внешне она была чем-то похожа на шкуру медведя, но орнамент выглядел застывшими в предсмертной агонии мертвыми воинами.