— Это ты отправлял меня назад? — Назад? — В Город, — пояснил Хаджар. — тогда, в пещере Звездного Дождя. Это ты показывал мне эти видения? Голем промолчал. Он стоял неподвижно. Будто статуя. Изваяние. — Назад… вперед… Ты носишь перья орков, юный воин. Твою руку украшает полная татуировка Имени их шаманов. Ты видел то, чего не видели многие из богов, но не понимаешь и грамма знания, что тебе дали. Назад… в перед… в лабиринте разбитых отражений нет направления, юный воин. — Проклятые Древние, — на этот раз вслух произнес Хаджар. — С Древом Жизни общаться проще, чем с вами. Он этого не видел, но, кажется, голем улыбнулся. — Я чувствую, что внутри твоей души заперт осколок того, кто создал меня. Можешь ли ты призвать его сюда? — Зачем тебе? Голем вновь промолчал. — Я хочу спросить, — наконец ответил он. — Что? И вновь небольшая пауза. — В чем смысл? — впервые голем пошевелился. Он развернулся и направился к границе лабиринта. — В чем смысл моего существования, юный воин? Я един в своих отражениях. Я оберегаю принесенный им Свет на протяжении многих веков. Меня побеждали бесчисленное множество раз, потому что я должен был проиграть тем, кто пришел за Светом. В моих силах было победить, но я должен проиграть… я несу свой дозор. Я отдаю Свет, а затем тот возвращается ко мне и я вновь проигрываю сражение, чтобы отдать Свет и ждать, пока тот вернется. Хаджар вспомнил слова Лэтэи о том, что иногда стелы охраняет страж. И, будучи знакомым с такой системой, Хаджар подумал, что стражи — всегда разные. Ему и в голове не могло прийти, что страж всегда один и тот же. Как такое было возможно? Кто знал… — В чем смысл, юный воин. Моего существования? — голем поднял перед собой ладонь и сжал стальной кулак. — Если я уничтожу тебя, изменю ли я свою суть? Если я уничтожу этот Свет — познаю ли я покой? Если разрушу этот мир… сожгу до основания… смогу ли я встретить свой конец? Высокое Небо… — Как долго ты хранишь Свет, Страж? — спросил Хаджар. Голем повернулся к нему. Его лицо скрывал капюшон. — Долго, — только и ответил он. Глава 1507 Хаджар опустил клинок. Он внезапно понял, что в этом не было никакой нужды. Чтобы не стояло перед ним в данный момент — оно не было враждебно по отношению к нему. Да и вообще — к чему-либо. Скорее наоборот — именно для Голема-Стража весь окружающий мир являлся враждебной средой. Чем-то, что вытягивало его в этот мир из того небытия, где он пребывал, чтобы заставить проиграть бой и отдать Свет, а затем вернуться обратно в темницу и ждать, когда все повторится вновь. Хаджару было знакомо это чувство. — Я знал, что ты поймешь меня, юный воин, — произнес Страж и сделал шаг в сторону Хаджара. — Когда мы встретились в первый раз, ты был так мал, что я боялся своим дыханием уничтожить тебя. — Что? — Хаджар отшатнулся. — О чем ты? — Ты не помнишь? — насколько можно было разобраться в сухом, лишенным всяких эмоций голосе голема, тот был удивлен. — Я покажу тебе, юный воин. Покажу тебе правду о том, что привело тебя в этот мир. — Где мы? — Это сложный вопрос, юный воин. Мы там, где есть. — И где это? — Что ты видишь перед собой. — Я вижу… я вижу лабиринт. — Что же — значит тогда мы в лабиринте. — И куда нам идти. — А куда ты хочешь? — Ты сказал, что покажешь мне правду. — Тогда ступай. — Куда? — Туда, куда приведет тебя правда. Над головой Хаджара опять светили звезды. Вот только на этот раз, присмотревшись к ним, он с удивлением понял, что знает эти звезды. Помнит созвездия. Помнит какое их них куда его может привести. А еще он понял, что видит перед собой знакомые ему дороги. Это было на юге баронства Эфенхэт. По направлению к Балиуму. Хаджар проезжал это место, когда они с Лунной Армией выступали на марш после победы в битве у Хребта Синего Ветра. Он находился дома. В Лидусе. Но как это возможно. Хаджар нагнулся и попытался сорвать травинку, но не смог. Рука, не встретив сопротивления, прошла сквозь неё. — Воспоминание, — прошептал Хаджара. — Но чье… — Твоего друга, — ответил голос и из пустоты вышел голем. — я попросил ветер показать его воспоминание о рождении его друга и он послушал. — Что? — Смотри, юный воин. Может пришло время тебе узнать правду, а может таков был мой смысл — показать её тебе. Создатель мне ничего не объяснил… лишь оставил на съедение птицам, за то, что я отдавал Свет людям… Хаджар не понял и половины слов голема. Но он уже слышал как трещали рессоры и ржали лошади. Каждого из этих коней он знал по именам. С каждым он играл в детстве и возил на них свою маленькую сестру. Карета, с королевским гербом остановилась. С козлов спрыгнул высокий мужчина. Широкие плечи, густая, седеющая борода, кустистые брови и львиная грива волос. Хаджар присмотрелся и понял, что это был его дядя — Примус. Только чуть моложе и без той затаенной боли и злобы, что всегда таилась в его глазах. Боли… такой же, как Хаджар увидел в глазах Гедания. Значит жена Примуса еще была жива. Но где тогда… — Она уснула? — спросил Примус, постучав о дверь кареты. — Да, брат. Зелье сработало как надо. Сердце Хаджара пропустило удар. Он узнал этот голос. Голос его отца. Дверь кареты открылась и на свет луны и звезд показался Хавер. Молодой, но такой же статный и уверенный в себе, как и прежде. Только на этот раз его глаза были обеспокоены, а сам он выглядел встревоженным. Он нес на руках женщину, которую Хаджар узнал бы даже если бы ему выкололи глаза и вырвали бы сердце. Элизабет Саммен — его родная мать. Столь же прекрасна, как и прежде. Хаджар хотел воскликнуть, протянуть вперед руку — коснуться её хоть раз, но… не мог. Это было лишь воспоминание ветра, принесенное сюда просьбой бездушного Стража. — Брат мой, я… — Я знаю все, что ты хочешь мне сказать, Примус, — перебил Хавер. Встав на перекрестке четырех дорог, он положил рядом с собой Элизабет. — Но твоя жена здорова, Примус. И когда вы соберетесь сделать ребенка, боги будут к вам благосклонны. — Хавер, я все понимаю. Но это просто слова гадалки, не более того. Ты сможешь зачать сына и наследника престола.