Ни огненные перья Первобытного Бога, ни техника Кань Дуна, ни эхо от столкновения этих сил так и не достигло последней ступени. Но у Хаджара не было ни времени, ни желания размышлять над этим или зариться на те сокровища, что здесь хранились. Как и любой могущественный адепт, он обладал весьма чуткой к энергиям душой. И та буквально купалась в потоках сила, струящейся из этих лесов. Здесь хранились артефакты, о которых смертные могли лишь мечтать. С ними он бы, без всякого сомнения, смог бы увеличить свои шансы пройти в будущем испытание Небес и Земли. Тут остались свитки с техниками, созданными столь просветленным созданием, что не хватало слов, чтобы описать одни лишь вызываемые ими чувства в недрах сознания. Всего несколько таких хватило бы, чтобы обеспечить себе безмятежное продвижение до ступени Бессмертного. А уж о ресурсах и речи не шло. Самые разные ингредиенты, металлы, растения и животные обитали в этих лесах, полях и озерах. Многие, на месте Хаджара, воспользовавшись выигранным временем, постарались бы забрать с собой хоть немногое из этих райских сокровищ, но… в этом не было чести. Пока позади друг рисковал своей жизнью, Хаджар не мог позволить себе и секундной заминки. Игнорируя зов тайных богатств, он вновь раскрыл перед собой тропу ветра. Бег среди облаков в этом странном крае давался ему непросто. Ветер все норовил ускользнуть из-под его стоп и обрушить адепта вниз. Какие-то чуждые энергии вставали у него на пути. Будто нечто… нечто живое противилось его продвижению все глубже и глубже внутрь парящего острова. В какой-то момент Хаджару пришлось обнажить меч и начать битву с невидимыми глазу и душе врагами. Он посылал вперед удары и призывал терну и мистерии, дабы укрепить свой путь. И лишь это позволило ему, тяжело дышащему и израсходовавшему почти весь запас алхимии, все же добраться до каменной иглы. Словно вытесанным из какой-то еще более невероятной по размерам скалы каменным столпом она возвышалась над островом. Сколько же сотен… или даже тысяч веков ушло у неизвестного мастера, чтобы создать это чудное строение. О том, что это принадлежало именно рукам человека или иного мыслящего создания, ясно давали понять каменные ступени. Те спиралью поднимались вдоль столпа, удивительно точно копируя расположение островов снизу. И Хаджар, сколько бы не старался призвать ветер, все никак не мог создать перед собой тропу. Она то и дело распадалась, стоило ей только появиться в реальности. Так что ему ничего не оставалось делать, кроме как начать спешный подъем по ступеням. Зная, что внизу, под его ногами, сражается Лэтэя, он бежал так быстро, как только мог. Он не обращал внимания ни на письмена на незнакомом языке, ни на символы, хранящие внутри таинства столь обширные и богатые, что могли бы одним своим видом разрушить душу слабого адепта, а сильного – погрузить в глубокую медитацию. Хаджар не замечал фресок, запечатлевших сцены, о которых забыли даже старые легенды и рассказы матерей наших матерей. Он просто бежал. Так быстро, как только мог. Пока не оказался на пороге самого простого и, в то же время, удивительного храма. Самого первого храма. Глава 1531 То, что увидел Хаджар, не было чем-то помпезным или возвышенным. Более того, этот храм и вовсе можно было спутать с небольшой постройкой для верстовых. Чтобы немного отдохнуть в тени и напоить уставшего с пути коня. Он стоял посреди небольшого парка. Щебетали птицы и летали бабочки. Невысокие деревья, плотно обнявшись ветвистыми кронами, берегли вершину столпа от прямых лучей знойного солнца. Здесь было прохладно. Журчала вода в небольших прудах. И отчего-то Хаджар вспомнил, как посетил когда-то подобное место в далеком оазисе Моря Песка под названием Курхадан. В месте, где началась история его жены — Аркемейи. И там же, где столь прочно связались их судьбы. Хаджар аккуратно ступил на чуть заросшую, вымощенную песчаником тропу, ведущую к небольшой постройке из красного камня. Крыша, укрытая черепицей, стала пристанищем для нескольких гнезд и мха. Ставни ввалились внутрь, обнажая королевство паутины и её царей — пауков. Заброшенный, старый храм. И все же, стоило Хаджару подойти ближе, как ярко вспыхнули символы, начертанные на входной двери. Они запылали энергией и магией, коим Хаджар не мог найти нужных слов для описания. [ Внимание! Срочное сообщение! Носитель столкнулся с неизвестной структурой неподдающейся системному анал…] Хаджар мысленно отмахнулся от сообщения нейросети. Учитывая, что она черпала знания из его память и подсознания, то он и сам прекрасно понимал, что увидел перед собой одно лишь Высокое Небо ведает что. – Ты вновь пришел, генерал. Хаджар резко обернулся и выставил перед собой клинок, уже призывая терну и энергии. Но никакого перед собой так и не увидел. Причем это не было техникой сокрытия присутствия, ибо даже так — терна была способна засечь присутствие даже Бессмертного, если знать, что искать. А Хаджар знал. Но никого не находил. – Кто ты такой? – спросил Хаджар. Невидимый голос ответил не сразу. – Странно, – внезапно протянул он уже совершенно с другой стороны. Хаджар резко развернулся и так не убрал клинка. — ты задаешь этот вопрос так, будто знаешь, кто ты такой. Что же — уже только по одной этой фразе можно было судить о том, что ему вновь пришлось столкнуться с одним из Древних. Проклятье – такое впечатление, что жизнь специально подкидывала ему этих созданий, чтобы закалить не только тело и дух, но и разум. Ибо даже минута общения с древними могла стоить иным потери рассудка. Смертные не должны общаться с вечными. Хадажр хорошо об этом знал. – На твоем месте, — продолжил голос. — я бы сперва спросил: “кто я такой”. А потом уже все остальное. – Я знаю, кем являюсь, — отрезал Хаджар. – И знаю, зачем сюда пришел. Голос засмеялся. Громко и звонко. Он распугал птиц. Те поднялись в небо и, взмахнув крыльями, унеслись куда-то к горизонту. – Такие слова не скажет ни один великий мудрец, — отсмеявшись, произнес голос. - ибо лишь глупец может наивно полагать, что он знает, кто он такое и для чего и куда ступает. Хаджар нахмурился. Будь здесь Эйнен, то островитянин обязательно бы воспользовался шансом и поупражнялся с невидимым собеседником в красноречии. Вот только Хаджар никогда не был силен ни в риторике, ни в философии. Последнюю он особенно не любил. Может даже почти так же сильно, как и интриги. – Я пришел сюда за камнем. – Каким камнем? – тут же спросил голос. Хаджар промолчал. Великий Предок – Белый Дракон, сказал что Хаджар сам поймет, когда увидит этот камень. Ибо там было начертано слово, которое Хаджар уже видел и знал. Голос снова засмеялся. – Вот видишь, генерал, ты, как и всегда, не знаешь, зачем пришел сюда. Как, впрочем, и всегда. – Ты уже несколько раз сказал, что я приходил сюда прежде. – Приходил, – Хаджар этого не видел, но чувствовал, что обладатель голос, тот, кто построил все это, согласно кивнул ему. – Как приходил уже тысячи тысяч раз. И придешь еще столько же. – Я не понимаю… – Не понимаешь, – повторил голос. – ты никогда не отличался особо острым разумом. Что же, тогда я задам вопрос, который задавал уже много раз. Когда ты поднимался сюда, то что видел перед собой? – Лестницу. – Какую лестницу, генерал. Хаджар видел перед собой спираль. Спираль, которая заканчивалась огромным плато, пронзенным каменной иглой, дотягивающейся вплоть до самого начала. Как будто лестница заканчивалась, чтобы начаться вновь. – Такова моя судьба, генерал. Твоя судьба. И судьба все этого лабиринта отражений. – Отражения… я уже слышал об этом. Что ты имеешь ввиду, голос? Хаджар, в последнее время, все чаще и чаще сталкивался с тем, что древние упоминали какие-то “отражения”, но никто не стремился описать смысла сказанного. – Но, думаю, на этом, как и всегда, наш разговор подходит к концу. Что же – спустя следующий поворот, новый я и новый ты вновь будем обсуждать то, что неведомо нам обоим. Посреди бескрайнего травяного моря, на холме проснулся закутанный в плащ человек. Лица его не было видно, а из-под рваных хламид показывались цепи. Они звенели на ветру и в такт им качались до того седые, что уже побелевшие волосы. За странным человеком неотрывно следила синекрылая птица. Она свила гнездо в подросшем дереве, укрывшем кронами камень, около которого и спал странный старик. – Время пришло, да?