Внезапно крыло обернулось исчезающей черной дымкой. Она кружилась вокруг замершего на песке Хаджара. Тот держал меч двумя руками и спокойно дышал. В это время золотой шар – солнце, разгорался все сильнее и сильнее. Плавился песок, превращаясь в мутное стекло. Рябил воздух, как если бы кто-то зажег яркий костер. Даже простые солдаты понимали, что скоро шар обернется вовсе не неприступной защитой, а неостановимым ударом. Хаджар же стоял спокойно. Он дышал и слушал зов восточного ветра. С очередным ударом сердца он резко выкинул вперед правую руку. На этот раз с его клинка сорвался вовсе не серп. Воздух рассекал призрачный наконечник его клинка – оскаленное жало хищным звериным клыком пронзило неприступный шар-солнце. Тот сопротивлялся лишь мгновение, пока не истаял дымкой. Исчез жар, пропала рябь, на землю упали алые брызги крови. Зуб Дракона выпрямился и латной перчаткой смахнул несколько багровых вишенок с порезанной щеки. – Достойный противник, – произнес он и принял странную боевую стойку. Он повернулся боком, расставил ноги на ширине плеч и взял клинок так, будто это был топор. Огромный, могучий топор, десятками лет срубавший тысячелетние дубы и скалы. Он взмахнул им: – Огненный Дождь! Солдаты зажали уши – настолько был громким раздавшийся рев. Меч генерала опускался медленно, но в то же время неумолимо. И с каждым пройденным сантиметром пространства он призывал падающий с неба огненный град. Небольшие камешки, не больше ореха, они пылали и рычали яростным огнем. Он выжигали воздух, плавили песок, крошили скалы. Хаджар принял вторую – защитную стойку “Легкого бриза”. Спокойный ветер, кружащий вокруг него, отклонял огненный град в сторону. Но, как выяснилось, завеса из пламени была всего лишь отвлекающим маневром. Лишь на одних инстинктах Хаджар успел почувствовать, как справа к нему приближается смерть. Развернувшись на пятках, он подставил Лунный Стебель, и в тот же миг в него словно врезался разбушевавшийся океан. Хаджара оторвало от земли и сквозь град из пламени пронесло вдвое дальше, чем недавно Дерена. Когда же Хаджара ударило о скалу, то за ним остался вовсе не едва заметный силуэт. Удар был такой силы, что Хаджару пришлось приложить усилия, чтобы выбраться из образовавшегося в скале “дупла”. Упав на землю и сплюнув кровь, он отмахнулся от десятка сообщений о тяжелых внутренних травмах. О них он знал и без подсказок нейросети. Хаджар поднялся, будучи готовым отразить или увернуться от следующего удара, но Дерен не сдвинулся с места. Он лишь провел ладонью над клинком, приняв слишком знакомую стойку. Сглотнув, Хаджар тут же выполнил удар “Крепчающего ветра”, отправив в полет вихрь режущего ветра со спрятанными внутри призрачными клинками. – Опаленный сокол, – выдохнул Дерен, делая взмах своим исполинским мечом. В отличие от “поджаренного воробья” Мастера, с клинка Зуба Дракона действительно сорвался сокол. Огненная птица с размахом крыльев метра три, а то и четыре, издала режущий уши крик и всего двумя взмахами развеяла клубок из режущего ветра. Клювом она разбила клинки и на полной скорости устремилась к цели. Хаджар, будто в замедленной съемке, наблюдал за тем, как к нему летит огненная птица. Он чувствовал ее жар, видел сверкающие когти и клюв. Сильные крылья с каждым взмахом терзали воздух и окружавшее их пространство. Они превращали песок в стекло, оставляя позади сокола мутный, бликующий след. Хаджар взял меч поудобнее. Он был готов принять силу удара Дерена. Тот же стоял спокойно. Его лучший удар не могли отразить приближенные ученики секты Черных Врат. Чего уж говорить о пусть и достойном, но все же – обычном офицере Лидуса. Сокол пробьет навылет его грудь, но на землю не упадет ни рваных одежд, ни тела – все сгорит в ярости огненной птицы. Хаджар замахнулся клинком в попытке использовать скорость сокола и разрубить его на подлете. И в этот самый миг, когда его Лунный Стебель уже почти погрузился в огонь, Хаджар что-то почувствовал. Что-то мистичное, таинственное и огромное. Он почувствовал вокруг себя целый мир. Глава 92 Хаджар чувствовал, как ласкает его лицо восточный ветер. Вернее, не чувствовал, а, скорее – знал. Так же как и знал, что стоит на земле, которая давала ему силу. Эта сила переходила от ступней к бедрам. От бедер к корпусу. От корпуса к рукам. Даже выполняя техники, связанные с ветром, Хаджар использовал силу земли. Та в свою очередь сливалась с мечом, выкованным в печи, где огонь был настолько горячим, что не видно пламени. И меч этот держали его руки, наполненные его кровью. Он чувствовал, как все вокруг него взаимосвязано. И даже этот сокол, застывший, как и все вокруг, в воздухе – тоже был частью на миг открывшейся ему мистерии. Мистерии куда как более глубокой и таинственной, нежели он мог сейчас осознать. И все же Хаджар смог понять, что он делал не так. Несмотря на все свои предыдущие тренировки, на все свои достижения и озарения, он упускал главное. Что он, даже в тех темных казематах, под светом луны и в компании дырявого покрывала – никогда не оставался один. С ним всегда, с момента его рождения, был целый мир. Он его оберегал, он давал ему силы, он защищал его так же рьяно, как и любое другое существо под этим бескрайним небом. Мир был рядом. Большой и прекрасный. Надежный и заботливый. А Хаджар его не замечал. Он его нагло игнорировал, стараясь полагаться лишь на свои силы. Хотя в реальности никаких своих сил у него никогда не существовало. Как не существовало их ни у кого другого. Была лишь заимствованная. Та, которую на краткий срок им даровал Мир. Солдаты не смогли ничего разобрать. Для них все выглядело так, как если бы фигура Хаджара стала такой же мутной, как капля чернил в прозрачной воде. Лишь по красному пятну – окровавленной части одежды на спине – они могли распознать офицера Лидуса. В свою очередь, тот спокойно убрал меч в ножны и встретил огненную птицу… выставленной вперед рукой. – Идиот! – выкрикнул Неро, но было поздно. Опаленный Сокол, расправив крылья, с яростью вонзил свой клюв в человеческую плоть. Вернее – вонзил бы, не будь он схвачен за горло. Хаджар сжал пальцы, и техника развеялась, опав на песок пламенными, испаряющимися перьями. – Единый с миром, – с уважением произнес Дерен, и улыбка на его лице стала только шире. Солдаты переглянулись и принялись шептать: – Единый с миром. – Он достиг уровня единого с миром. Надо понимать, что в армии Лунного Генерала служила почти тысяча мастеров подобного уровня. Но вот только ни один из них так и не смог одолеть в спарринге Хаджара. Теперь же и сам старший офицер “медвежьего” отряда достиг этого уровня в обращении с мечом. Дерен качнул клинок и прикоснулся к амулету. Броня таким же образом, каким и появилась, тут же исчезла, “вернувшись” обратно в медальон. Дул ветер. Он трепал ветхие одежды и длинные волосы Хаджара. Он обдувал мышцы-валуны Зуба Дракона. Противники стояли друг напротив друга, а солдатам казалось, что это были вовсе не люди. Две скалы, два пламени, две реки или два встречных потока ветра. Вот кто сражался перед их глазами. Два воина, единых с окружающим миром. Они сорвались с места почти одновременно. Зуб Дракона обернулся огненным шаром, а Хаджар – черным вороном. Во всяком случае, это то, что могли различить солдаты. Затем для них и вовсе все растворилась среди призрачных черных и золотых вспышек. Сверкали клинки, и порой в воздухе замирали людские силуэты. С каждым ударом, не достигшим цели, в воздух срывались либо золотые волны, вымывающие огромные куски из скал, либо яркие, синие вспышки ударов. Совсем уже не призрачных. Они оставляли страшные, длинные шрамы на поверхностях земли и горной породы. Сражавшиеся двигались быстро, но все же Хаджар был быстрее. На один удар Дерена приходилось три удара Хаджара. Вот только тяжелый меч был априори сильнее легкого, так что одним своим взмахом Зуб Дракона был способен нивелировать три взмаха противника. Их сила была практически равна. Часа весов в руках богини войны клонилась то в одну сторону (и тогда на землю падала кровь Хаджара), то в другую. Тогда рычал Зуб Дракона, когда уже его кровь взмывала в небо и орошала землю.