– Многие люди зачастую звери, принявшие облик человека. Но забывшие, что облик – это одно, а суть – совершенно иное. – Философски, – согласился Хаджар, – но это не ответ на вопрос. – А он бы что-то изменил? – Многое, – стоял на своем генерал. – Если ты зверь, то я попрошу прощения за беспокойство и уйду. А если человек, то мы перейдем к делу. Нээн посмотрела в глаза Хаджару. Она заглянула в их настолько глубоко, как никто прежде. И там, среди бесконечной синевы она увидела то, что учуяла в лесу. Она увидела свернувшегося кольцами, готового к рывку дракона. Яростного Хозяина Неба, чей гнев мог расплавить скалы и сжечь облака. – А ты сам, генерал, человек? – спросила ведьма. Откуда-то из складок платья она достала изогнутый кинжал и полоснула им по ладони. – Я человек, – произнесла она. Кровь вспыхнула, а рана тут же затянулась. Минула секунда, другая, но ведьма так и не вспыхнула внутренним пламенем. Вселенная, боги или кто там еще – приняли ее клятву. Сказанное Нээн было правдой. Перед ним действительно сидел пусть и очень странный, но человек. Внезапно она положила кинжал перед ним на стол. – Сможешь сделать то же самое, генерал? – прищурилась ведьма. – Сможешь поклясться своей кровью, что ты человек? Хаджар схватил кинжал и занес лезвие над ладонью. Один удар сердца. Второй. Третий… И лезвие, так и не коснувшись кожи, опустилось обратно на вязаную скатерть. Он не рискнул играть со Вселенной в игры. – Мне интересно, генерал, как же ты ходишь под бескрайним небом, не зная, человек ты или уже нет. Хороший вопрос. Иногда он им и сам задавался. – Потому что я знаю, для чего я под ним хожу. По крайней мере – сейчас. – Месть, – кивнула Нээн, – когда-то давно и я жила ради нее, генерал. Не удивляйся так. Рыбак легко определит рыбака, а тот, кто живет ради мести – такого же человека. – Месть меня не интересует, – возразил посмурневший Хаджар, – только справедливость. – Ты обманываешь сам се… Хаджар хлопнул ладонью по столу, а в глубине его глаз зашевелился дракон. – При всем уважении, Нээн, это ни капли не твое дело. Я пришел к тебе за ответами. Ты сказала, что дашь их мне. Или мы возвращаемся к этому уговору, или я ухожу. Ведьма несколько печально вздохнула. – Чтобы дать ответы, которые ты ищешь, тебе придется довериться мне. – Я тебе доверяю, – кивнул Хаджар. – До тех пор, пока у меня на поясе висит меч. Нээн посмотрела на ножны и торчавшую из них рукоять Лунного Стебля. В ее глазах отразился плохо скрытый скепсис. – За дверьми стоят шесть моих собратьев. Они разорвут тебя на такие мелкие кусочки, что твоя возлюбленная тебя не узнает. – Тогда мне повезло, что у меня нет возлюбленной, – пожал плечами Хаджар. – А тебе не повезло, что быстрее, чем ты успеешь отдать им приказ, я вырежу твой язык и отправлю голову в печку. Больно уж у тебя там пусто. Они смерили друг друга оценивающими взглядами и… улыбнулись. Не то чтобы они тут же ощутили родственную душу, но ни один из них не был слаб и не был трусом. А для сильной и смелой женщины нет более презренного создания, чем трусливый и слабый мужчина. Увы, зачастую в обратную сторону это работает совсем иначе. Но не в случае Хаджара. Его не интересовали простые смертные женщины. – Доверие, о котором я говорю, более глубокое, генерал. Оно глубже, нежели то, что возникает у любовников. Глубже, чем то, что есть у матери с ее детьми. Я прошу доверить мне твою душу. – Душу? Я похож на сумасшедшего, Нээн, чтобы доверить тебе свою душу? – Нет, – покачала головой ведьма, – именно поэтому мне пришлось тебя отравить. Прости, генерал. Она намного быстрее, чем должна была быть способна, положила ладони ему на виски. Хаджар не успел обнажить меч, как почувствовал, что падает. Но если раньше в таких случаях он летел сквозь тьму, то сейчас падал в свет. Холодный, ледяной свет. И тем не менее, легкий и живительный. Как одеяло в суровую зимнюю ночь. Берегущее тепло и дарящее сладкое забытье. Хаджар ощутил себя в странном состоянии. Ему хотелось есть и бежать. Он ощущал в воздухе мириады странных запахов. А еще он был не один. С ним была самка. Она стояла рядом. Он хотел ее. Она хотела его. Но сейчас было не время. Опасность. Страх. Надо было убегать. Он посмотрел на свои лапы. Он знал, что они достаточно сильные, чтобы убежать. А врага он сможет насадить на свои могучие рога. Его стая уже собралась у подножия холма. Его самка была рядом с ним. Он ее хотел. Было не время. Небо над его головой больше не горело холодными огнями. Теперь по нему проносились разноцветные круги. Они были ярче, чем полосы в светлые и морозные ночи. Они исходили от горы, где сражались сильные звери. Страх. Надо было бежать… * * * – Пей. Пей, проклятье, если хочешь жить. Хаджар с трудом протолкнул сквозь онемевшую глотку вязкий напиток. Благо на вкус тот был ничего. Лишь спустя некоторое время Хаджар понял, что лежит на полу кухни. С трудом он осознавал себя заново. Ощущал вместо лап – руки и ноги. Вместо рогов – длинные волосы, стянутые в хвост. У него не было никаких клыков – лишь меч в ножнах. Он хотел было вытащить его и отправить ведьму на тот свет, но не смог даже пошевелиться. – Что ты… сделала… со мной. Речь давалась ему с трудом. Хотелось то ли мычать, то ли рычать. А может, все сразу. Рядом с ним сидела ведьма, отпаивающая его, безвольного, каким-то зельем. Чертова нейросеть молчала. Она не предупредила его ни о яде, ни о лекарстве. Бесполезная железяка. – Я перенесла твое сознание в животное. – Что?! – Это мой талант, генерал. Как твой талант – обращаться с мечом. Мой – понимать души живых существ. Вот только духи зверей мне больше по душе, нежели людские. Проклятье… Проклятье! Нээн была не просто ведьмой… перед ним сидело демоново чудовище. Если она так просто могла управлять душами (ну или сознанием) существ, то Хаджар лично бы возглавил шествие с вилами и факелами против нее. – Ты видел, генерал. Видел битву тех зверей? Хаджар вспомнил горящее небо и то чувство всепоглощающего, инстинктивного ужаса. – Видел, – с трудом кивнул он. – К нам приближается чертова звериная орда. Нээн кивнула и продолжила отпаивать Хаджара. Мысленно он уже успел несколько раз свернуть ей шею и вдвое больше – проткнуть мечом. Но все это потом… Сейчас ему нужно было найти способ спасти армию от полного уничтожения.