Глава 137 Хаджар не без помощи ведьмы смог переместиться за стол. Он пил клятый отвар и смотрел на невозмутимую ведьму. Ту нисколько не волновал порыв Хаджара отсечь ее же голову. И все же, даже несмотря на все произошедшее, Хаджар не мог отрицать двух вещей. Перед ним сидела безумно красивая женщина. Где-то на другом конце полуострова в их сторону бежала орда из испуганных зверей. А когда в джунглях происходит пожар и из него спасаются бегством, то не повезет тем, кто окажется на пути этого самого спасения. Так что генерал испытывал весьма смешанную палитру чувств. С одной стороны ему хотелось убить ведьму за то, что та что-то сделала с его сознанием. С другой – изнасиловать и потом убить. Но эти мысли ему подсказывала злоба, так что насиловать он никого не собирался. И самая продуктивная идея – поскорее вернуться обратно в лагерь. Им предстояло проделать просто невероятный объем работы, если они хотели пережить эту зиму. К голоду и холоду теперь добавились острые клыки и когти. – Чем ты меня отравила? – спросил наконец Хаджар. Не то чтобы ему не терпелось завести разговор с красавицей, но он должен был знать, на что не смогла отреагировать нейросеть. Нээн улыбнулась, поправила выбившуюся прядь и отпила немного травяного чая. Делала она это настолько женственно, как может лишь девушка, которая уверена в своей красоте, желанности и в то же время – скромности. Хаджар вздрогнул и отвернулся. Он всегда полагал свои вкусы весьма специфичными и нереалистичными. Ему нравился особый тип девушек. Сильные и свободные и в то же время – женственные. Обычно эти три качества не сочетались в практикующих женского пола. И тем более в простых смертных. Видимо, островитянка стала вторым после Стефы исключением. Во всяком случае – из тех, что ему встречались. – Я тебя ничем не травила, генерал, – спокойно ответила ведьма. Хаджар сдержал свой порыв обнажить клинок. Для начала – у него все еще не хватало на это сил. Если бы Нээн призвала своих шерстяных собратьев, они бы от него и костей не отставили. Сожрали бы подчистую. – Ты сама сказала, что отравила. – Я соврала, – пожала плечами Нээн. – Не смотри так на меня, генерал. – И как же я смотрю? – Осуждающе. Не вижу ни единого повода, по которому ты бы имел право меня осуждать. Хаджар мог и был готов с этим поспорить. – Ты только что распоряжалась моей жизнью по своему усмотрению! – А ты таким же образом распоряжаешься жизнями нескольких миллионов. – Они идут за мной добровольно, – парировал Хаджар. – И не уводи разговор в сторону. Как. Ты. Смогла. Это. Сделать. Нээн смотрела на своего собеседника. Вглядывалась в глубину его синих глаз. Она прекрасно понимала, в каком состоянии находился человек после путешествия души. И уж тем более еще ни один из тех, для кого она служила проводником, не мог всего спустя пять минут сидеть и разговаривать. Особенно – требовать чего-либо. Обычно люди, вне зависимости от силы своего тела и развития, от дня до трех валялись в беспамятстве. Их душа не то чтобы искала обратный путь в тело, а заново к нему привыкала. Обживалась, так сказать. Генерал же, в чем Нээн не сомневалась, был на грани того, чтобы попытаться обнажить клинок. Тогда ей придется позвать волков и отважный воин станет вкусным ужином для ее собратьев. Отважный, сильный и безрассудный. Как разожженный небесной молнией огонь, или как дракон, в которого вселился демон ярости. Давно она не встречала таких мужчин. – Мне нужно было твое доверие, воин, – произнесла ведьма и отодвинула чашку в сторону. – Ни одно из заклинаний и зелий не сможет дать такого доверия. Они могли бы обмануть твой разум, заставить тебя служить мне вернее, чем пес. Но не доверять душой и сердцем. – Тогда ты… – Я обманула тебя, – кивнула Нээн. – Вернее – твою глупую веру в то, что я как-то тебе наврежу. Ты доверял своей настороженности. И в тот краткий миг, когда я сказала, что отравила тебя, ты поверил в это. Пусть на мгновение, но ты всем своим “я” поверил в то, что я тебя отравила. Я использовала эту веру и отправила твою душу в путешествие. Хаджар помолчал, а потом, не стесняясь присутствия леди, грязно выругался. Очень грязно. Настолько, что услышь такое в детстве няня, она бы порола его месяцами. Нээн же улыбнулась и вновь взялась за чашку. Хаджар никогда не любил игры разума. Да, возможно, он умел в них сносно играть, но не так хорошо, как с клинком. Честный бой, по его мнению, был лучше, нежели интриги и хитрые уловки. Кто-то скажет, что это глупо, по-мужлански и в корне неверно, но… Когда ты настолько силен и искусен, что твой меч способен пронзить небо, какие из уловок и интриг смогут тебя задеть? Это не означало, что не требовалось использовать интеллект. Нет-нет. Разум для воина был даже важнее, чем мышцы. Вот только то, как его некоторые использовали, Хаджару не сильно импонировало. – И часто ты отправляешь чужие души в… путешествие? Последнее слово он произнес настолько саркастично, насколько только мог. Но и это не смогло задеть Нээн и сбросить ее маску ледяного спокойствия. Пусть даже и во льду чувствовался домашний уют, какой может принести с собой лишь настоящая женщина. – Не очень, – уклончиво ответила Нээн. – Не всегда они заканчиваются хорошо. – В каком смысле? Она еще раз взглянула в глаза генерала и поняла, что скрывать не имеет смысла. Чтобы пережить эту зиму, они были нужны друг другу, а тайна рано или поздно все равно откроется. И когда воин узнает правду, причем не от нее, то его уже не будет удерживать слабость. Он придет за ней и заберет ее жизнь. А Нээн не торопилась на встречу к праматерям. – Если бы ты погиб в теле зверя, то умер бы и здесь. Если бы на пути туда или обратно твоя душа затерялась в бесконечной реке энергии – ты бы тоже погиб. Твое тело иссохло бы и превратилось в мумию, а душа стала призраком. Если бы по возвращении твоя душа засомневалась, если бы что-то произошло не так – ты бы никогда не очнулся. И таких “если бы” я могу перечислять вплоть до позднего вечера. Хаджар поставил чашку с отваром на стол. Он посмотрел на ведьму. На бездонную глубину ее черных глаз и на лицо, ради которого некоторые были бы готовы умереть. Глупо отрицать, что Хаджар понимал ее мотивы. Она хотела защитить своих людей, свой поселок и всех тех, с кем ее соединила алыми лентами судьба. Кто для нее Хаджар? Лишь очередной мужчина с мечом у пояса и военными регалиями на груди. Мимолетный странник, попутчик на длинном и извилистом пути жизни. Наверное, чтобы защитить своих людей, армию, он бы поступил так же. Да и чего уж там – он уже так поступал. Когда решил пойти войной на секту Черных Врат. Когда оставил командование Туру и отправился в горы за лекарством для друга. Он прекрасно понимал мотивы и резоны ведьмы. Но, демоны, это не означало, что он был готов с этим мириться. Молча, не прощаясь, Хаджар поднялся. У него это получилось не с первого раза. Он споткнулся, но, схватившись за край стола и опираясь на меч, смог доковылять до выхода. Нээн так и не сдвинулась с места. Даже когда генерал открыл и дверь и вышел на крыльцо, когда зарычали провожавшие его взглядами волки, она не сдвинулась с места. Она знала, что стоит ей пошевелиться, и воин умрет. Потому что он будет должен обнажить свой меч, а она должна отдать приказ волкам. И все же, смотря в окно на удаляющуюся фигуру отважного генерала, она надеялась, что тот обернется. Сама не знала почему, но надеялась. Хаджар так и не обернулся. Глава 138 Пока Хаджар шел через лес до поселка, то постоянно ощущал пристальный волчий взгляд. Он не знал, отправила ли Нээн своих мохнатых собратьев-слуг, чтобы те берегли ослабшего генерала или… ее саму. Хаджар, опираясь на меч, прошел через застывший под зимним одеялом лес. Скрипели деревья на ветру и каркали черные вороны, кружившие над ним. – Не дождетесь, – прорычал в их сторону генерал. Он был слаб и ранен. Не физически, а где-то глубоко внутри. Вряд ли такое вот путешествие души могло пройти безвредно для человека. Что бы там ведьма ни говорила, а нельзя просто взять и выдернуть сознание из одного тела и переместить в другое. В прошлый раз, когда подобное произошло с Хаджаром, его тело умерло, оставшись лежать холодной кучей мяса и костей на столе врачей. Но вороны и волки остались за спиной, а генерал вернулся в центральный поселок. На улочках после нескольких часов собралось куда больше людей. Веселые и беззаботные, они встречали свой праздник и веселились как могли. Порой кто-то из них замечал хромавшего в сторону башни старейшины воина. Их лица смурнели, взгляды тяжелели. Матери прятали детей за спины, а мужья выходили вперед. Они сжимали в руках самую разную утварь и орудия. Кто-то, видимо, даже собирался бороться с генералом при помощи обычной дубинки. Хаджар игнорировал их. – Возьмите, – прозвучало где-то на уровне земли. Внизу стояла маленькая девчушка, которой Лиан недавно подарила цветок. Теперь же она протягивала Хаджару кусочек хлеба. Старого, черствого, но хлеба. А на севере, где холодно шесть месяцев в году, а снег укрывает поля в половину от этого срока, хлеб – самая большая ценность.