Хаджар все в том же молчании смотрел на карту гор и на отпечаток его же ладони, который теперь заменял обозначение первого павильона. – Это звери, а не люди, – нарушил молчание хриплый голос Саймона, – звери… Хаджар вспомнил текст послания. В нем говорилось о том, что если Хаджар не придет в Черное ущелье (И почему в Черных горах все называлось Черным? Что за безвкусица… Разве что вход в первый павильон назвали Змеиными Вратами.), то секта бросит все свои силы на то, чтобы устроить настоящий ад для жителей поселков. А всех, кто не имеет знака ученика секты, они превратят в своих скакунов и заставят их сбрасываться со скал на потеху секте и для устрашения своих врагов. С одной стороны, какое дело Хаджару было до жителей Балиума? С другой же стороны – под его знаменами стояло уже почти два миллиона балиумцев. И если они узнают, что их генерал-союзник допустил подобное, то лидусцам уже не придется волноваться о секте. Лергон и его люди сами их прикончат. – Это ловушка, – Лиан крепко сжала рукоять своего кинжала, – вы не должны идти туда, мой генерал. – Во всяком случае – не один, – поддержал лучницу Неро. – Мы пойдем вместе. Как всегда, Хадж, плечом к плечу. Нам не привыкать встречать боем целую армию. – Вы будете не один, командир Неро, – едва ли не рычал Гэлион. – Мои люди вместе с людьми Лиан, Лергона и инженерами Тура займут позиции на тропах Черного ущелья. По одному вашему приказу мы обрушим на них все свои силы. Лергон лишь кивнул. От ярости он не был способен говорить, опасаясь, что вместо слов будет способен лишь на звериный рык. Они еще много говорили, уверяя Хаджара в своей верности и в том, что они готовы сражаться вместе с ним. Разговоры прекратились, когда генерал поднял ладонь. – Ты права, Лиан, – спокойно произнес Хаджар. – Это ловушка. И скорее всего, вместе с послами они пришлют целую армию. – В таком случае… – В таком случае я отправлюсь один. – Но!.. – едва ли не синхронно повскакивали командиры со своих мест. Их перебранку и споры пресек на этот раз не командный жест, а блики безумия в синих глазах их генерала. Командиры уселись обратно. Они были готовы выслушать очередной сумасшедший план Хаджара. Тот не стал заставлять их ждать. Глава 165 Несмотря на приход весны и обычно ясное небо, в этот день на плечи Хаджару давила гранитная крышка облаков. Они затянули и солнце, и лазурную высь. Лишь иногда среди их холода и серости мелькали собирающиеся на скорый пир вороны. Они рассаживались по черным скалам и, сверкая красными глазами, протяжно кричали. – Кар… кар… – разносилось эхо по ущелью. Хаджар въехал в него (больше похожее на огромный каньон, нежели настоящее ущелье) верхом на белом коне. Увы, та кобыла, на которой он путешествовал до поселков, не пережила нашествия зверей. Во всяком случае – не целиком. Гэлион сперва распорядился выдать генералу лучшего скакуна, но Хаджар отказался. Он как-то больше доверял своим двоим, нежели копытам и чужому крупу. Убрав меч за спину, он спокойно ехал по песчаному подножию ущелья. Местами на черепа людей и животных опускались все те же вороны. Они провожали глупца своими протяжными криками. – Кар… кар… – играло эхо среди ущелья. Хаджар неотрывно смотрел вдаль. Там, в нескольких километрах от него, почернел горизонт. Десятки тысяч воинов стояли, обнажив мечи и выставив копья перед собой. Лучники с луками, сделанными из белого материала, слишком уж напоминающего кости. Впереди них находились ряды пехотинцев. В простых одеждах, они держали разномастное оружие, преимущественно в виде кос и серпов. Ученики секты. Вместе – разномастный сброд, но по отдельности – лучшие практикующие всего Балиума. Секта позаботилась о том, чтобы отобрать в свои ряды лишь лучших из лучших. Они поднимали в небо белые, черные и красные штандарты с изображением врат, обвитых змеей. Символ их секты. Рыли копытами землю и мычали их боевые-ездовые животные. Не быки, лошади и козлы, а некая помесь между ними. Несколько рядов острых рогов, закованных в броню, массивные и тяжелые мышцы. По рассказам Лергона, один такой конебык мог спокойно пробиться тараном сквозь их стену щитов. Но больше всего Хаджара напрягало вовсе не многотысячное войско, а то, что он сперва принял за утес. Вот только вряд ли утес мог… двигаться. Конь под ногами генерала заржал и попятился назад, но Хаджар крепко держал узду. Он сжал его бока ногами и направил вперед. Животное нервничало и ощутимо боялось. Оно не видело опасности из-за шор, но чувствовало ее даже лучше, чем сам Хаджар. Позади войска секты стоял огромный бык. Нет, огромный – неправильное слово, чтобы описать махину, размером превышающую любой из горных пиков, виденных Хаджаром. Одним копытом эта тварь могла раздавить весь форт у хребта Синего Ветра. Своими рогами она могла прорыть канал, который соединил бы восточное и западное моря. Мех на шкуре твари больше походил на настоящий лес, а те железные цепи, коими была обвита ее морда – целые маяки. Вот только вместо спасительного для моряков света они испускали черное, смертельное сияние. Высотой тварь достигала сотни метров, и вокруг нее стаями кружили черные вороны. На шее монстра высилось деревянное укрепление, из которого в сторону Хаджара смотрели десятки глаз и вдвое больше стрел и копий. Потрепав коня за шею, Хаджар спрыгнул на землю. Вместо доспехов он все так же носил простые тряпичные одежды. Такие, какие бы постеснялся надеть иной бедняк, но генерал чувствовал себя в них удобно и свободно. Единственными изменениями в его внешности были растрепанные волосы и красный плащ за спиной. Игнорируя давление силы огромного монстра и армии, Хаджар подошел к стоявшему посередине ущелья столику. Не так много времени, всего пара лет минула с тех самых пор, когда он стоял среди солдат и смотрел, как Лунная Лин отправляется на точно такие же переговоры. Вот только в его случае позади не стояла миллионная армия, а спину не прикрывали верные офицеры. Хаджар шел навстречу вражеской армии в полном одиночестве. Около столика стояли Мастера с ожерельями из разного количества бусин. Были здесь Мастера из второго, четвертого павильона. За самим же столиком на подушках сидел Мастер первого. Второй человек после патриарха. Из брони он носил латные рукавицы с оскаленной мордой одного из псов Дергера – бога войны. Собственно, в том же стиле были выполнены его тяжелая маска, массивная ременная бляха, больше напоминающая маленький щит, и стальные сапоги. Мускулистое, покрытое шрамами тело лишь едва прикрывали синие и оранжевые одежды. – Прославленный генерал. – Мастер поднял пиалу с вином, приветствуя Хаджара. Генерал сел напротив, налил себе вина и тоже поприветствовал своего врага. Ему не нужно было проверять напиток нейросетью (хоть он все равно так поступил), чтобы узнать, что в нем не содержалось яда. Секта не могла себе позволить уронить лицо и нарушить обряды вежливости и гостеприимства. – Я приветствую вас, генерал, даже несмотря на то, как вы обошлись с первым нашим послом. – Могу сказать лишь то, что он сам выбрал свою судьбу, – пожал плечами Хаджар. Вино было такого вкуса, что Саймон душу бы продал за один лишь кувшинчик такого напитка. Впрочем, не он один. Крупные организации всегда с серьезностью относились к неписаным законам. От этого зависела их репутация. – Как и вы, генерал. – Из-под маски сверкнули зеленые глаза. – Никто вас не звал на нашу землю. Моя секта не объявляла вам войны. Мы не бились с Лидусом вот уже… – Девять веков и семнадцать лет. Мастер склонил голову набок. Учитывая его маску, это выглядело комично и устрашающе одновременно. – Вы хорошо знаете историю. Хаджар лишь молча отпил еще немного вина. Мысленно он уносился в ту далекую жизнь, когда он мог беззаботно бегать по дворцовым коридорам, находя себе все новые и новые приключения на известную точку. * * * Хаджар стоял среди памятников. Старые, потрепанные, они навеки запечатлели лики королей прошлого. Тех, кто ушел задолго до его рождения. Маленькие руки Хаджара с трудом удерживали крупный факел. Он едва не уронил его себе на ноги, когда ему помогла чья-то крепкая рука. – Отец. Рядом с Хаджаром стоял Хавер. Тогда он казался ему неприступной горой, подпирающей небеса. Таким он казался не только маленькому принцу, но и много кому другому. Вот только лишь жене и сыну король мог позволить дарить теплые, добродушные улыбки. И без того неряшливые волосы сына Хавер решил растрепать еще сильнее. Он забрал из детских рук факел и поднес его к лицу одной из скульптур. Такой же могучей и чем-то отдаленно напоминающей самого Хавера. Пусть Хаджар и был маленьким, но его разум – нет. – Это… – Мой дед, – кивнул Хавер, – твой прадед. Хавер II Непокорный. Хаджар посмотрел на скульптуру еще раз. Древний король сжимал ростовой палаш и смотрел куда-то вдаль. Смотрел прямо и тяжело.