– Демоны и боги, дружище, – Наставник Жан слегка приподнялся на своем стуле. Как и многие другие, он не сводил взгляда с происходящего на берегу Озера Грез. – Это ты его научил? Орун, убедившись в том, что мистерии его меча надежно прикрывают от желающих подслушать, честно ответил: – Нет. Жан повернулся к мечнику. Он ожидал, что тот улыбнется, скажет, что неудачно пошутил или нечто в этом роде. Но Орун, разом растеряв всю свою напускную браваду, хмурил кустистые брови, от чего только еще больше походил не на человека, а на свирепого зверя. – Проклятый мальчишка, – утробно прорычал Орун. – Я же говорил ему, не использовать эту технику вплоть до финала. Жан снова повернулся к юноше, которого лично принимал на обучение в школу “Святого Неба”. Как давно это было? Три, четыре года назад? Время, столь короткое, что проходит для Повелителя даже быстрее, чем взмах крыльев бабочки. Многие за это время не успевают заработать очков Славы и на одну технику уровня Земли. Но этот молодой воин… То, что он использовал… эта чудовищная по своей доминирующей, всепоглощающей силе техника, она находилась за пределами уровня Неба. Более того, Жан мог поклясться своим путем развития, что она встала вплотную к границе, которая отделала Императорский уровень от следующего… И, если бы эта граница не была столь непреодолимой, то одним этим ударом юноша подписал бы себе смертный приговор. Ведь именно на Божественных техниках и Наследии, к ним ведущим, и покоилась мощь Императорской семьи и, следовательно – всего Дарнаса. Жан скосился в сторону Императора Моргана. Тот сохранял ледяной спокойствие, но его цепкие, темные глаза, они по ястребиному следили за юношей. От Жана не укрылось и то, как зашептались между собой аристократы и патриархи сект. Во всем Даанатане не нашлось бы и пяти десятков элитных учеников, способных использовать боевую технику Императорского уровня. Но еще меньше оказалось бы тех, кто был бы в силах не просто призвать, а поддерживать технику “такой” мощи. – Что за монстра ты взрастил за эти два года, – Жан тяжело опустился обратно на стул. Впервые, за долгое время, он ощутил, как по спине скатываются гадины холодного пота. В последний раз такое было лишь когда он увидел как сражается его впавший в дикую ярость друг. В ту ночь, Орун заслужил себе славу Великого Мечника, а также страх всего Даанатана. Вот только ценой тому стал целый аристократический клан. Клан, который Орун уничтожил в одиночку… Черный Клинок, издавая свист, мало похожий на тот, что мог бы породить меч, взвился в широком, секущем взмахе. С его лезвия потянулся не просто длинный, плотный разрез. Нет, небо рассек черный, драконий клык. А затем, растягиваясь раной на самом пространстве, он породил огромный поток черной, пропитанной глубокими мистериями, энергии. В ней танцевали разъяренные, голодные черные драконы, тела которых были созданы даже не из мечей – а из ударов мечей. – Что Орун с ним сделала на этой клятой горе? – Гэлхад осознал себя держащим оружие на готове. Он выставил перед собой секиру в абсолютно бессознательной, инстинктивной манере. Единственное, что его успокаивало, что так же поступили и другие. Лишь Анис смогла сохранить невозмутимое спокойствие и не поднять своего меча. Одно лишь только эхо от единственного удара Хаджара, превращало окрестности в подобие поля боя. На земле протягивались жуткие шрамы, деревья не просто срубало, а превращало в труху. Камни исчезали в мелкой крошке, которая затем исчезала в мерцающую пыль. И вся эта сокрушительная, неподдающаяся описанию мощь была направлена не на определенную цель, а прямо в центр белого тумана. Тот не заставил себя ждать. Ответ на явную атаку последовал незамедлительно. И в той же доминирующей, всепоглощающей манере, что и удар “Летящего Клинка”. Белый туман обернулся, без малого, ордой каких-то жутких животных. Ни одного из них, страшных, явившихся из кошмара испуганного ребенка, никогда в жизни не видели не только ученики “Святого Неба”, но и зрители на кораблях. Лишь Мастер, представленный Императором, слегка прищурился и немного улыбнулся. Вид, принятый туманом, навеял воспоминания о бурной молодости… – Живее! – по лбу Хаджара покатился пот. Руки, сжимавшие меч, дрожали. Он поддерживал удар “Летящего Клинка” и буря черной энергии, наполненная драконами-ударами-меча, сражалась с туманной ордой диких тварей. От их битвы в небо врезались разноцветные молнии, эхо разлеталось по окрестностям и буквально униточжало все на своем пути. Вода в озере вскипала и испарялась. Но испарения, взвинчиваясь туманами лентами, лишь подкрепляли орду монстров. – Долго не удержу! Уже один только факт того, что Рыцарь Духа начальной стадии был способен в одиночку сдерживать мощь охранного заклинания, как понимали многие зрители, без малого – Божественного уровня, уже было чем-то выдающимся Но то, что он при этом сумел оттеснить пелену на расстояние, достаточное, чтобы в озеро могли прыгнуть его союзники – это выходило за все рамки о представлении аристократов и дворян о силе простолюдинов. Единственное, чем они могли объяснить подобное – наставничество Оруна. Когда под озерной гладью скрылся замыкавший отряд Эйнен, Хаджар, с ревом, нанес мечом рубящий удар. Волна черной энергии вспыхнула такой силой, что её эхо донеслось даже до щита Ярости Смертного Неба. Зрители ахнули. Они и представить себе не могли, чтобы простолюдин, Рыцарь Духа начальной стадии, смог продемонстрировать такую силу. И один лишь только Орун разочарованно сплюнул: Глава 754 – Слабак, – сплюнул Орун. Он голыми руками вырвал из зажаренной туши Трирогова Кабана кусок мяса и, обливаясь еще кипящим жиром, начал его грызть. Хаджар же, лежа на камнях, пытался отдышаться. Шел уже второй месяц его тренировок. Хотя, тренировками эти назвать было сложно. Все, что он делал с момента, как поднялся на горное плато и нашел пещеру Оруна, это… пытался встать на ноги. Как только ему удавалось хоть немного приподняться над взмокшей от его пота и крови земли, как ему по спине тут же прилетал удар палкой. И если кому-то кажется, что для адепта, чье тело было укреплено особым, Волчьим Отваром племени Орков и сердцем дракона, то… этот человек глубоко ошибался. Каждый удар палкой, нанесенный Оруном по спине Хаджара, срывал с последнего целые пласты мышц и ломал кости. В итоге, весь следующий день, а то и два, Хаджар с жадность утопающего глотал крупицы энергии из Реки Мира и тут же отправлял их на регенерацию плоти. При этом он никак не мог повлиять на то, что организм пытался восстановиться не только за счет энергии, но и банальным, “смертным” способом – истощал собственные запасы питательных веществ. В итоге за месяц зверских избиений Хаджар из крепкого, статного молодого воина, стал походить на высушенный, покрытый шрамами и увечьями скелет. Он уже забыл, когда в последний раз не чувствовал, чтобы у него ломались и снова сращивались кости. Чтобы не стекала ручьями кровь. Её было так много, что все плато окрасилось в багровый, а временами с края обрыва падал самый настоящий водо… кровопад. На запах кровь и мяса, слетались хищные птицы. Орун и не думал их отгонять. Хаджару, в почти бессознательном состоянии, приходилось делать это самому. Молча. Без крика или всхлипа. Просто потому, что на крик и всхлип ему потребовалось бы израсходовать силы. Силы, которых у него и так почти никогда не было. – Слабак, – повторил Орун. Запах жаренного мяса топил сознание Хаджара внутри простого, плотоядного голода. Желудок уже давно, казалось, начал переваривать сам себя. И боль от этого лишь вливалась в общий поток агонии. – Жизнь – право сильного! Если ты слаб – ты просто умри. Право на жизнь надо заслужить! За него надо сражаться! Тебя выкинули в этот мир лишь ради одного – чтобы ты трахался, жрал и проливал кровь! Но все это лишь для сильных! Слабым – смерть! В сознании Хаджара, который вновь накопил немного сил для того, чтобы попытаться встать, билась лишь одна мысль: – “Еда!”. Озеро Грез на деле оказалось точно таким же, как его запомнили из путешествия в Море Песка Хаджар с Эйненом. Холодные, прозрачные, лишенные всякой жизни, воды. Создавалось такое впечатление, что Озеро не просто было “искусственным”. Нет. Это словно огромная чаша, которую заполнили водой и собирались, возможно, вымыть в ней посуду. Но посуды не нашлось, так что мыли шестерых адептов. Анис спускалась ко дну первой. Она, не позволяя себе лишних движений, выставили вперед клинок и двигала собственное тело энергией. Мистерии же, срываясь с острия её длинного, тонкого клинка, рассекали водную гладь. В итоге погружение на глубину в километр, которое было бы невозможным для смертных, у Рыцарей Духа не заняло и пары минут. Уже вскоре аристократы остановились и зависли в темной водной глади. Они не могли поверить своим глазам. Прямо под ними, в том месте, где должно было быть дно… последнего не оказалось. Вместо него они смотрели на нечто, напоминающее поверхность озера. Так, если смотреть на него из-под воды. Хаджар с Эйненом, уже сталкивавшиеся с подобным, первыми “вынырнули на поверхность”.