Особенно после инцидента с осколком души Горшечника. Высокий, но какой-то нескладный и слегка дерганный Тарез принес сразу девять медальонов. По рядам адептов пронеслись шепотки. Если успех Лариса в какой-то мере обуславливался наличием отряда прихлебателей, то Тарез участвовал в одиночку. – Ты что-нибудь слышал о его тренировках? – шепнул Хаджар своему другу. Эйнен отрицательно “покачал” головой. – Понял, – вздохнул Хаджар. – Вряд ли, – островитянин обратил взор своих нечеловеческих, фиолетовых глаз на наследника аристократии. – Я ничего о них не слышал, потому что –их не было. – Это как? – А вот так, – “развел руками” Эйнен. При этом его ладони все так же были вытянуты по швам. – Тарез все эти два года кутил в лучших заведениях Даанатана. А о количестве дев, которые побывали в его постели, до сих пор ходят слухи. Некоторые даже ставки делают. – То есть ты хочешь сказать, что этот парень два года валял дурака, а затем в одиночку прошел через лес Озера Грез и принес девять медальонов? – Именно так. Хаджар выругался. Довольно-таки грязно. После этого из общей толпы выдялелилось еще несколько одиночек. Они принесли от четырех до шести медальонов. И, скорее всего, принадлежали к тем гениям, которые воспитывались своими учителями в уединении от суеты большого мира боевых искусств. Такие напрягали адептов Империи даже больше, чем известные ученики крупных боевых школ. От последних хотя бы было известно, чего ожидать. В то время как эти юноши и девушки являлись для всех абсолютной загадкой. Две секты, принимавшие участие в турнире, принесли по три медальона. В том плане – что каждый, кто выступал от секты, принес ровно три. Минимум, который требовался, для прохождения в следующий этап. Может для кого-то это и выглядело обычным совпадением, но не для Хаджара. Нейросеть мгновенно подсчитала вероятность подобного стечения обстоятельств. И эта самая вероятность застыла на отметке меньше, чем в три процента. А значит, от сектантов, как и от неизвестных гениев, можно было точно так же – ожидать всего, чего угодно. Истину говорили в столице, что настоящий Турнир начнется только с четвертого испытания. – Рад объявить, достопочтенные претенденты, что в следующий тур, который мы начнем через неделю, проходит ровно восемьсот восемьдесят адептов. Остальным, кто уцелел, я желаю удачи на вашем пути развития. Уже один тот факт, что вы так далеко зашли в Турнире Двенадцати, показывает вас, как стоящих на самой высоте силы молодого поколения. Ушедшие из рядов адептов несколько тысяч адептов проводили аплодисментами. Они звучали как среди прошедших дальше, так и с многочисленных палуб зрительских, летающих судов. – Вам же, прошедшие в четвертый тур, я так же желаю удачи, – ректор ударил тростью о землю и десяток судей пошел по рядам. Они выдавали уже знакомые всем талисманы с номерами. Да уж – организаторы особым воображением не отличались. Четвертый тур оказался точной копией второго. – Правила вы уже знаете. Начиная с четвертого тура мы будем проводить дуэли до тех пор, пока не останется только один победитель. С турнирной сеткой вы сможете ознакомиться сразу после окончания четвертого и начала пятого тура. А сейчас, мой вам совет – отдохните и наберитесь сил. С этими словами ректор попросту растаял в воздухе. Его техника перемещения не выглядела такой же доминирующей и могучей, как Божественная белая молния Оруна, да породит он тухлую медузу. Нет, это была эфмерной и иллюзорной, но мертвецом окажется тот, кто позволит себе заблуждаться на счет силы ректора. Хаджар погладил шрам на правой руке. Вряд ли он хоть когда-нибудь забудет вечер, когда на Гору Ненастий пришел ректор школы “Святого Неба”. – Пойдемте, – предложил Эйнен. Отряд направился в сторону столицы, но не успели они сделать и несколько шагов, как с неба прямо перед ними опустилась лодка. И все бы в этом небольшом суденышке ничего, но вот герб на единственном парусе мгновенно привлек всеобщее внимание. А как иначе. Не каждый день видишь, чтобы к кому-то спускался гонец самого императора. Диносы и Гэлхад мгновенно поклонились вестнику воли Императора. Каждый гражданин Дарнаса обязан был встречать гонца Императора так же, как самого правителя. Ведь гонец, по сути – изъявление воли Императора. Но тот, одетый в богатые, вышитые драгоценными камнями одежды, прошел мимо опешивших и ошарашенных аристократов. Подойдя к Хадажру, он окинул его взглядом и, при всех собравшихся вокруг адептов, громко спросил: – Хаджар Дархан? – Да, – спокойно кивнул Хаджар. – Это я. – Приглашение, – и гонец протянул Хаджару запечатанный личном Императором свиток. Глава 768 – Ты серьезно собрался идти в этом на прием к самому Императору? Дора, сменившая простые штаны и блузку, на платье, стояла посреди, пожалуй, самой роскошной лавки, в которой когда-только бывал Хаджар. Стоило начать с того, что она находилась на самом дорогом проспекте Даанатана. Аренда помещения на этой улице стоила не меньше пяти тысяч имперских монет за месяц. А в большинстве случаев – еще и больше. Здесь выстреливали в небо куполами и шпилями многочисленные главные здания административных организаций. Один из самых ярких примеров – огромный, сравнимый с габаритами с королевским в Лидусе – дворец генералитета. Жилые дома, стоявшие на Восьмом Проспекте Даанатана стоили больше, чем военный небесный фрегат. И, в целом, здесь обитали лишь богатейшие люди столицы и Дарнаса в целом. При этом каждый ресторан (многострадальный Небесный Пруд находился именно здесь), каждый жилой дом, каждое административное здание и, как шутил Эйнен, даже уличный туалет – все они имели воздушный причал. И пока друзья летели на лодке к известному, на всю столицу, ателье госпожи Брами, то Хаджар встретил такое изобилие влиятельных и богатых людей, что испугался, как бы их имена и длинные, в несколько страниц, титулы не забили память нейросети. Вряд ли такое в принципе было возможно, но опасения возникли. Само же ателье выходило фасадом к стене, ограждавшей “Запретный Город” –резиденцию Императора. И, следовательно, обладало самым высоким ценником и респектабельностью. В этом месте, трехэтажном, выполненном в древесном стиле, одевался весь цвет Дарнаса. Ходили слухи, что госпожа Брами лично шила платья и одежды для семьи Императора. И что она была одним из немногих людей, которые могли похвастаться свободным входом в “Запретный Город”. Стоило им спуститься по лестнице на третий (но здесь, учитывая что по Восьмому Проспекту не было принято ходить, а лишь летать, он считался “первым” этажом) этаж, как к ним тут же подошел статный молодой человек. В строгих, черно-белых одеждах, он низко поклонился Доре Марнил и предложил сесть. Причем усадили их ни куда-нибудь, а на диван, каркас которого был сделан из редкого, драгоценного металла. Сто грамм этого материала с легкостью можно было продать за сто тысяч имперских монет. Баснословная сума. И при этом из него был сделан каркас для, внимания, –гостевого дивана. Об обшивке и деревянных вставках речь уже и не шла. Ни Хаджар, ни нейросеть не смогли определить, что это были за материалы. Но, на ощупь, их цена вряд ли была меньшей. – Что-то из напитков? – предложил юноша. – Три пиалы с цветочным чаем и по бокалу легкого вина. – Могу предложить немного верескового меда этого сезона. – Нет, – слишком резко ответила Дора. В памяти девушки мед еще долгое время будет ассоциироваться с событиями Озера Грез. – Прошу прощения за грубость, Далин. Но, пожалуйста, без меда. – Конечно, достопочтенная старшая наследница Дора, – поклонился юноша по имени Далин. – Младшая, – с немного грустной полуулыбкой поправила эльфийка. – Для нас, достопочтенная, вы всегда будете единственной наследницей Зеленого Молота, – едва слышно прошептал Далин и, отвесив столь же глубокие поклоны Эйнену и Хаджару, удалился. Порой Хаджар забывал, “насколько” была богата аристократия. И уж тем более – какими несметными сокровищами владела правящая семья клана. И уж тем более, учитывая весьма спокойную и ровную манеру общения Доры, Хаджар забывал и о её личном благосостоянии. И такие моменты, когда Дора легко, не моргнув и глазом, позволяла себе арендовать и закрыть для посетителей самое знаменитое, дорогое и модное ателье в столице, возвращали Хаджара к осознанию реальности. Чести ради стоит сказать, что Хаджар не испытывал ни грамма зависти. У него хранился в душе меч – Черный Клинок и это, все что ему требовалось по жизни. – Ты просто не можешь пойти в Запретный Город в… в… в…, – Дора неопределенно помахала рукой. – в этом, – так и не подобрав нужного сравнения, закончила она. Хаджар поднялся и подошел к ростовому зеркалу, стоявшему неподалеку от их дивана. К этому моменту Далин уже принес и расставил перед ними сервиз. О цене последнего, как и о оправе зеркала, Хаджар решил даже не задумываться. Продать все это и вот у Империи появляется еще несколько фрегатов и, может быть, два, а то и три линкора. С поверхности зеркала на Хаджара смотрел молодой мужчины. Слегка небритый, с правильными, в чем-то красивыми чертами лица, мускулистый, но вмеру. Так, что было видно, что каждое волокно и каждая жила предназначались лишь для одного – сражения.