– Вход свободен! – прогремел искусственный голос. Стоило только Хадажру перешагнуть через границу врат, как он усомнился в том, справедливо ли дворец назвали “Запретным Городом”. Скорее… скорее это походило на “Запретную Страну”. Глава 771 Как бы странно это ни было, но “Запретный Город” не находился на холме или возвышенности, как все остальные дворцы. Напротив, огромные просторы, которые занимал Императорский род, превосходящие по размерам огромный квартал Хищных Клинков, находился в низине. И не просто на небольшом понижении уровня проспекта, а буквально в нескольких сотнях метров под городом. Вид, открывшейся по ту сторону пелены, закрывавшей проем Врат Ярости, поражал воображение. Среди скалистого бассейна, диаметром в почти полсотни километров, раскинулся самый красивый сад, который только мог вообразить Хаджар. Озера цветов, в которых, как могло показаться с первого взгляда, стояли в различных позах прекрасные юноши и девушки. Но если приглядеться и можно было заметить, что те не шевелились. Вообще. Скульптор, создавший эти статуи, был настолько искусен, что на долю мгновения смог обмануть даже Рыцаря Духа. Ручьи, со столь чистой водой, что, если бы не легкий ветер, могло бы показаться, что в каналах и вовсе ничего нет. Через них были перекинуты мосты из дерева, драгоценных металлов и даже камней. И каждый являлся произведением искусства. Все они запечатлели в себе сцены прошлого, сказочные сюжеты или абстрактные, почти бесформенные, фантазии автора. Множество самых редких и прекрасных деревьев, чьи лепестки кружились в изящном хороводе. Огромное количество золотых беседок, стоявших на сплетении бесчисленных дорожек и тропинок. И все эти нити, вымощенные благородными породами камня, вели в одно, единственное здание. Стоило признать сразу – такой громадины Хаджар еще никогда не видел. В нем с легкостью можно было бы расселить, пожалуй, почти миллион человек. Огромное, оно, тем не менее, не казалось массивным. Несмотря на тяжелые, квадратные, с выступающими краями крыши, заменявшие замку-дворцу купола. Несмотря на чередующиеся с изысканнейшими витражами – бойницы, сквозь которые можно было заметить дула последнего слова оружейной техники –ружей. Пока не обеспеченных волшебных порохом, но артефакторы уже разрабатывали для них особые свинцовые пули. Хаджар прекрасно понимал к чему шел технический прогресс. Результат подобной инженерной мысли, с поправкой на отсутствие Реки Мира, он уже видел на Земле. Но, его радовало, что на данный момент даже Император одной из двух богатейших Империй мог позволить за год заказать во дворец всего десяток артефактных ружей. Высокие, чуть ли не крепостные стены, окружали двороцово-замковый комплекс. На них несли вахту особые адепты – они вели под уздцы самых разных монстров, в том числе и обладавших крыльями. Их называли десантными, элитными отрядами. Насколько знал Хаджар, обычно они несли вахту на границе с Ласканом. Бесшумные убийцы, которым не требовались корабли – вместо этот у них имелись свои летающие питомцы. Для таких незаметно пересечь границу и устроить какую-нибудь диверсию – обычные, служебные будни. Но, даже несмотря на все это, дворец действительно выглядел достойным резиденции Импертора Дарнаса. Пусть и неприступнее любого замка, он был настолько украшен и настолько красив, что дыхание перехватывало. – Смотрите, – прошептала столь же восторженная Дора. Она указала на кружащий над центральной башней дворца исполинский волшебный иероглиф. Такого Хаджар еще никогда прежде не видел. Если раньше все волшебные символы, не важно – защитные руны Эйнена или поднимавшие в небо суда образцы высшей магии, были сделаны из чистой энергии или, в редких случаях, волшебных кристаллов, то этот… – Как такое возможно, – выдохнул Хаджар. – Что это за демоновщина такая… – Понятия не имею, – Эйнен открыл свои нечеловеческие, фиолетовые глаза. Но даже они, видимо, не смогли открыть ему секретов таинственного иероглифа. – Он ведь из камня, да? И это было правдой. В нескольких километрах над дворцов кружилась многотонная, каменная махина. Из самой резиденции Императора в неё, нескончаемым потоком, бил столп сероватой энергии. Пропитывая иероглиф силой, он создавал пелену, которая покровом растягивалась над всем “Запретным Городом” и исчезала внутри ограждавших сад стен. – Пойдемте, – поторопила первой пришедшая в себя Дора. Оно и понятно –эльфийка, скорее всего, посещала это место отнюдь не в первый раз в жизни. – Мы задерживаем очередь. Хаджар машинально обернулся. И действительно – за те несколько минут, что они любовались пейзажем, из Врат Ярости никто, больше, так и не вышел. Следуя за Дорой и Эйненом, Хаджар ступил на лестницу, ведущую в сад. Вырезанная прямо в скале, она сперва показалась ему обычной слюдой, но стоило ему наступить на первую ступень, как та мгновенно вспыхнула энергией. – Сверкающий Янтарь, – Хаджар одновременно поразился, но и в какой-то мере оскорбился подобной роскоши. – Разве это не редкие алхимический реагент? – Все верно, – подтвердил островитянин. – Одной такой ступенькой можно было бы месяц кормить целую ступеньку. Разумеется, Эйнен имел ввиду вовсе не сам Сверкающий Янтарь а то, за какую цену его можно было продать. Хаджара, как человека, который расстался с тремя четвертями своего состояния лишь ради покупки нового камзола и ботфорт. В такие моменты Хаджар начинал осознавать, что значит… нет, не пролетарская зависть или ненависть, а чувство справедливости. Да, может самому Хаджару для хорошей жизни и хватало одного лишь меча, но такого нельзя было сказать о провинциях Империи. Особенно о таких смертных регионах, как его родное королевство Лидус. Даже вся Солнечная Руда, которую выкопают в Лидусе, не сравнилась бы по стоимости с лестницей, ведущей к саду Императора Дарнаса. Ну разумеется – зачем же продавать лестницу, если можно довести одну из провинций до состояния гражданской войны… – Сколько же народа на сегодняшнем приеме? – Эйнена, так и не закрывшего глаза, кажется куда больше интересовал вопрос численности гостей. Оказавшись в саду, идя по тропинкам ко дворцу, троица слилась в едином потоке со множеством господ. Здесь были и дворяне, а видные политические деятели (зачастую – одно и тоже) и вершители судеб – аристократы, знаменитые артисты и люди искусства; барды, чьи имена гремели на всю страну; военные (коих присутствовало не меньше трети от общего числа), чеканившие шаг. Все они – одетые в деньги, и, как считал Хаджар – мусор. Как бы ты дорого ни был одет, это никак не поможет тебе на поле брани или в таких регионах, как Гора Ненастий. Не поможет и на пути развития, если только твоя техника не зависит от того, сколько десятков тысяч имперских монет стоит твой наряд. И, можно было бы возразить, что эти господа и их спутницы одевались так лишь на приемы, но как знал Хаджар – нет. Некоторые генералы внутренних войск и вовсе никогда не снимали своих пижонских нарядов. А уж про политиков и аристократию и вовсе говорить не приходилось. И это в те времена, пока провинции, агонизируя, боролись за выживание, а на западе страны уже поднималось цунами грядущей битвы за выживание. Что-то прогнило в Дарнасе. Прогнило уже давно. Вонь, о которой говорил в детстве Южный Ветер, чувствовалась здесь так явно, что Хаджар поморщился. Глава 772 Парадный вход во дворец так же поражал воображение. Богатство в такой степени скорее не восхищало, а вызывало закономерное отторжение. Но, наверное, так было только у тех людей, кто изначально не привык к такой роскоши. – Смотрите, – не унималась Дора, которая никак не могла взять в толк, почему спутник и его друг находятся в таком странном расположении духа. –Эти ступени, еще в прошлую эпоху, выковал из Проклятого Металла основатель клана Вечной Горы. Хаджар посмотрел себе под ноги. Он бы никогда не подумал, что девяносто шесть ступеней, ведущие во дворец, действительно были сделаны не из благородного камня, а из металла. Во всяко случае, они обладали всеми каменными свойствами. И это учитывая, что со времен тренировке на Горе Ненастий, Хаджар уже никогда не закрывал своего взгляда сквозь Реку Мира. Каким образом кузнец смог замаскировать потоки энергии таким образом, чтобы выдать металл за камень – Хаджар не знал. – А почему Проклятый? – спросил он скорее ради поддержания разговора, нежели из-за живого интереса. Пока они поднимались по самому богатому в Империи крыльцу, Хаджар внимательно следил за идущими рядом. Несмотря на пестрые одежды, их объединяла одна общая черта – каждый гость шел к Императору полностью обезоруженным. Ни единого доспеха, ни единого оружия, ни артефакта, ни талисмана, ни амулеты. Лишь медальоны, по которы можно было сказать, что именно за человек стоял перед тобой, и еще – пространственные артефакты. Но даже на них мерцали едва заметные волшебные руны, которые запечатывали внутреннее пространство и не позволяли им воспользоваться. – Потому что, по легендам, один проклятый человек выковал из него меч, способный убить бога. Хаджар едва было не поскользнулся и не растянулся на лестнице. Примерно так же оступился и Эйнен. – Прости, что еще раз?! – Эйнен не просто был “ошарашенным”, он им еще и выглядел. А уж островитянин и мимика – это вещи не особо совместимые. – А вы никогда не слышали? – в свою очередь удивилась Дора. В белоснежном, искрящемся, выглядящем сшитым из снежного покрова, платье, с какой-то невозможной, струящиеся водопадом прической, она выглядела красивой. Красивой настолько, насколько могла быть красива лишь принцесса клана эльфов. Сотни пар глаз жадно провожали каждое её движение. В том числе и приподнявшиеся, от удивления, брови – Ох, простите, – спохватилась девушка, когда поняла, с кем именно говорит. Эйнен с Хаджаром, несмотря ни на что, выросли в весьма простых регионах и вряд ли когда-нибудь видели подобное. И, разумеется, не слышали некоторых легенд. – Это очень старая история. Она рассказывает о юноше, который разделил свою душу на множество частей, потому что хотел перестать быть человеком. И один из осколков своей души он заключал в металле. Возможно, то о чем говорила Дора не имело никакого отношения к легенде о Горшечнике, но… Если ты видишь птицу, которая ходит как утка и крякает как утка, значит – это утка. Хаджар мог поклясться, что смог отыскать еще один пазл, который должен был собрать полотно воедино. Правда он пока не понимал, какое именно и что на нем было изображено, но чувствовал… Ощущал всеми фибрами своей половинчатой души, что от этого зависит даже больше, чем просто – его жизнь. – Но как он сделал из метала – камень?