Только так он смог бы подняться в лазурную высь и пройтись по облаку. Стать быстрым, как ветер и внезапным, как гроза. Так говорила техника, оставленная ему Травесом – достопочтенным предком. Двадцать семь Ядер летающих монстров должны были сделать энергетическое тело Хаджара легче пушинки, но Черный Клинок пока еще не закончил свой пир и Хаджару не хватало толики энергии, так что он решил сперва заняться телом физическим. Что может быть легче, чем пыльца, которую разносят на своих крыльях насекомые? И что может быть могущественнее, чем пыльца древнего символа удачи, которому люди целыми эпохами отправляли свои молитвы и пожелания, на листьях которого загадывали самые сокровенные желания. Хаджар, очередным усилием воли, разрушил ту тонкую пелену, что отделяла его от цветка, росшего под основанием гнезда. Стоило ему это сделать, как целый столп пыльцы вырвался в небо и начал кружить по вихрящемся вокруг потокам ветра. Техника, предназначенная для молодых драконов, гласила, что тренировку следует проводить с пыльцой трехсотлетнего четырехлистного клевера, в количестве, не превышающим вес двух конских волос. Вокруг же Хаджара кружило столько пыльцы куда более древнего растения, что если сложить её вместе, можно было получить вес трех, а то и четырех унций. Столько, пожалуй, и целый конский хвост не весил. Раскинув руки в стороны, Хаджар открыл на распашку все свои энергетические “врата”. Потоки силы Реки Мира, внутри которых содержались звезды энергии пыльцы. И с каждой такой звездой, прошедшей сквозь “врата”, Хаджару казалось, что внутри него взрывалось пылающее солнце. Солнце, которое он постепенно разматывал на тончайшие золотые нити. И это нити он отправлял внутрь собственных вен и артерий. Те, расщепляясь внутри на мельчайшие крупицы энергии, прожигали его тело. Они, будто вирус, прикреплялись к каждой молекуле его тела, вызывая ощущение, будто Хаджар не просто горит, а плавиться изнутри. Для кого-то другого такая боль стала бы невозможной, но Хаджар уже привык. Более того, он даже не считал это самым жутким из того, что испытывал за свою жизнь. Причем даже не в первой тройке. Спустя некоторое время, он смог поглотить уже почти три четверти от энергии, которую могла предоставить истлевающая пыльца. Хаджар, с каждым ударом сердца, чувствовал, как его тело становиться не только легче, но и быстрее. Учитывая, что все это время он сидел неподвижно, то ощущение было каким-то иррациональным и практически невозможным. – Последний рывок, – прокряхтел Хаджар. Черный Клинок к этому моменту сиял самой чернотой. Он поглотил всю энергию из нерожденных птенцов, оставив внутри стальных яиц даже не мумии, а зыбкий прах. Но, следуя воле Хаджара, не переработал эту силу, а сохранил внутри себя. И, как только Хаджар пожелал, вся эта энергия целой вселенной обрушилась на него. Вселенной, которую он никак не ожидал. Вселенной, внутри которой сосредоточилась вся сила трех нерожденных созданий. Закричав не сколько от боли, сколько от ужаса осознания того, о чем он даже не мог подумать, Хаджар оказался один на один с безграничным количеством возможностей, которые так и не постигли эти птенцы. Одно дело поглощать сформировавшуюся энергию зверя или человека, который прошел свой жизненный путь и прошлое которого было “высечено в камне” и совсем другое… Совсем другое дело пожирать весь, до капли, жизненный потенциал того, кто еще не родился. И, следовательно, обладал безграничным количеством возможностей. И каждая из этих возможностей выглядела во вселенной будущего птенцов целой галактикой событий. Хаджар, сперва раздавленный этой невероятной силой, распластался по дну гнезда. Лишь однажды он ощущал такую мощь – когда коснулся сердца Ана’Бри. А теперь ему предстояло не просто поглотить всю эту мощь, но и изменить и переработать её себе на пользу. С трудом, испытывая невероятной давление, Хаджар вернулся в позу лотоса. Орун, скрестив руки на груди, стоял на одной из самых высоких точек Горы Ненастий. Он наблюдал за тем, как его ученик медитировал в гнезде Стальной Птицы. Правда, видят боги, происходящее сложно было назвать медитацией. Во всяком случае, за все прожитые века, Орун никогда не видел подобного. Никогда он еще не видел, чтобы Небесный Солдат, пытающийся прорваться на ступень Рыцаря Духа, мог создать подобное давление силы. Даже на расстояние в десять километров, Орун ощущал как на него накатывают волны силы. – Демон кастрированный! – выругался Великий Мечник. Одновременно с нечеловеческим ревом, громом прокатившимся в небе на Горой Ненастий, куда-то в сторону космоса устремился столп черной, с синими прожилками, энергии. Глава 788 Сфера из черных крыльев дракона дала трещину. Яркий, алый свет, настолько резкий и насыщенный, что, как и прежде прямые удары Хаджара, он смог ненадолго рассечь волшебную тьму. – Меч Бога Грома! – проревел Динос. На миг простой кухонный нож, который он сжимал в руках, вытянулся и приобрел форму меча. Меча, выкованного из кровавой молнии. Зал рассекла алая вспышка. Вспышка, которая выглядела как закованная в латы рука, сжимавшая тяжелый, искрящийся клинок. Она со всей яростью рубанула по груди убийце. Хаджар должен был отдать должное Тому, младшему наследнику клана Хищных Клинков – в миг удара техника явно преодолела планку техники Небесного Уровня и приблизилась к рангу Императорской. Повелитель принял технику, в которую Том вложил все, без остатка силы, благодаря чему смог нанести её почти с той же силой, как если бы держал меч. Убийца скрестил перед собой свои импровизированные метательные ножи. Рука и меч из молний ударили по ним и… рассыпались горячими, жгучими брызгами. Дождем пролившись по земле, они стали ковровой дорожкой, по которой уже мчался Хаджар. За его спиной вновь раскрылось темное драконье крыло. Вихрь силы взорвал под его ногами камень. Сам же он, превращаясь в черного Хозяина Небес, мчался на скорости, с которой не могли двигаться даже Рыцари Пиковой стадии. Его меч сверкнул хищным клыком. Разрывая собственную глотку звериным ревом, Хаджар, резко остановившись вплотную к Повелителю, отсек наискосок. Следом за его клинком потянулась волна черной силы. Загремел трескающаяся кладка на полу. От одного лишь взмаха Хаджар и его противник разом оказались на дне впадины, глубиной в несколько ладоней. Слева и справа от них разлетелись волны черного эха. Они, пробив стены, двумя полотнами выстрелили внутрь прекрасного сада. На расстоянии в многие сотни метров, они сметали беседки, испаряли воду в ручьях и превращали в труху красивейшие деревья и цветочные кусты. И все это – лишь эхо от истинной мощи Хаджара. Вся его сила, с самого начала нескончаемой битвы длинною в жизнь, была сосредоточена именно в ближнем бою. Хаджар, если надеялся победить, не должен был выпускать из противника на расстояние, большее,ч ем позволял покрыть Черный Клинок. Специализирующийся на средней дистанции, Повелитель, защищенный зовом, не испытает ровным счетом никаких трудностей. – Слабо, – убийца не повышал голоса, но Хаджар, даже сквозь рев собственного удара, смог расслышать это снисходительное слово. Черный Клинок, который должен был ударить прямо в грудь Повелителю, внезапно рассек пустоту. Целый шлейф слившихся воедино разрезов срезал часть потолка и рассеялся где-то под самым куполом. В небе все так же крутился древний артефакт-иероглиф, а убийца, который недавно стоял вплотную к Хаджару, оказался в десяти метрах. И то, что рассек Хаджар, было лишь его остаточное изображение. Убийца двигался настолько быстро, что даже глаза Хаджара не могли за ним уследить! А затем Повелитель сделал неуловимое, легкое движение рукой. Взрыв воздушной волны, который последовал за этим, поднялся белым маревом. Он разметал осколки многотонных глыб. Он поднял в воздух тела погибших дворян и разорвал их в кровавом месиве. А затем из центра этого жуткого катаклизма вылетела ледяная игла. Пролетая с невероятной скоростью, она оставляли позади себя целую россыпь холодных кристаллов. Падая на пол, они поднимались и расцветали острыми, но прекрасными цветами. – Тропа Ледяного Цветка! – произнес Повелитель. Хаджар, как и прежде, занес Черный Клинок так, будто убрал его в ножны. Вновь, на пределе возможностей, он попытался отразить нож обратно в Повелителя, но не успел. Тот двигался намного быстрее, чем Хаджар мог себе представить. Простой обломок ножа для колки льда, слабый артефакт, не предназначенный для сражения, в руках Повелителя оказался смертоносным оружием. Вонзившись в грудь Хаджару, пробив собой доспехи Зова и на добрых три сантиметра погружаясь в плоть, он оторвал Хаджара от земли. Роняя за собой ледяные капли, поднимающиеся прекрасными цветками, удар Повелителя пронес противника с десяток метров по воздуху, а затем пригвоздил к стене. Хаджар попытался было вырвать снаряд из груди, но понял, что не может даже пошевелиться. Стоило ему врезаться в стену, как “кинжал” мгновенно взорвался россыпью тех самых ледяных капель. Падая на броню Зова, они пускали внутрь столь же пронзающие, как сам кинжал, ледяные корни. Пробивая плоть, заставляя ту покрываться ледяными “ожогами”, корни проходили сквозь стену. Спустя мгновение, Хаджар уже покрылся десятками острейших ледяных цветков, которые держали его настолько крепко, что тот и рта открыть не мог. Том же, судя по изображению нейросети, лежал на полу без сил. Вряд ли он пребывал в сознании. – Брат! – донесся крик из глубины зала.