– Ладно, – Райли закрыл фургон и посмотрел на далекие огни базы. Я услышала, как он резко выдохнул, готовясь к тому, что будет дальше. – Думаю, мы почти готовы. Просто запомните… – он коротко взглянул в мою сторону. – Поступим так. Если я что-то скажу, не задавайте вопросов, просто делайте так, как я сказал. Все ясно? Я кивнула. Райли посмотрел на Уэса. Тот глядел на него с самым мрачным выражением лица. Он явно спрашивал себя, доведется ли им увидеться снова. – Мы идем. Если я дам сигнал, убирайся оттуда и не оглядывайся. Пожелай нам удачи. – Удачи? – пробормотал Уэс, качая головой. – Да вам не удача нужна, черт подери. Вам нужно самое настоящее чудо. И на этой вдохновляющей ноте мы начали наш путь по пустыне. Райли «Еще один километр, и мы окажемся в преисподней». Я постарался выбросить эту мысль из головы. Сейчас, когда мы с Эмбер идем по направлению к зловещим огням, страх и сомнения уже ни к чему. Слишком опасно. Эта безумная спасательная операция официально началась. Мне и без этого есть о чем подумать. Нужно проникнуть на базу и выйти из нее, оставшись незамеченными. Хорошо было бы, чтобы нас при этом не пристрелили. Когда я был в «Василисках», меня научили не задавать лишних вопросов и не задумываться над тем, что я делаю. Причины были не важны, важно было завершить миссию. Конечно, когда я начал задавать вопросы, я осознал, что больше не могу работать на «Коготь». Эмбер молча следовала за мной. Из-за того, что она была одета в черную форму гадюк, мне казалось, что она бесшумно скользит за мной по песку. Ее как будто готовили к работе в отряде василисков, настолько грациозно и уверенно она двигалась. Она и сама не осознавала этого. Лилит хорошо обучила ее. Ей не удалось только привить рыжеволосому детенышу свойственную гадюкам безжалостность и полное хладнокровие, которым славился отряд наемных убийц «Когтя» – и из-за которого их так боялись. Меня это радовало. Но я прекрасно понимал, что это ненадолго. В нашем мире слишком многое было поставлено на карту. Многим было бы гораздо удобнее, если бы мы были мертвы, многих нужно было защитить. В конце концов, рано или поздно настанет день, когда Эмбер придется совершить убийство. И когда это произойдет, ей предстоит сделать выбор и решить, кем она хочет быть. Мне оставалось только надеяться, что перемены не будут такими радикальными. – До забора осталось двести метров, – раздался голос Уэса в наушнике. Гарнитура тоже была в посылке, которую я забрал в Лос-Анджелесе. – Камер наблюдения я не вижу, но все равно будьте осторожны. – Принял. Вооруженного патруля по периметру не было. Это оказался простой непримечательный забор, просто сетка и колючая проволока. Примерно через каждые десять метров висели таблички «Частная собственность» и «Нарушители будут привлечены к ответственности». Но ничто не указывало на то, что за этим забором располагается вооруженный полк. Орден Святого Георгия умел прятаться у всех на виду почти так же хорошо, как и «Коготь». Власти США не одобряли частных войсковых частей. Базы, на которых были расквартированы солдаты, располагались в отдаленных местах, не отмеченных на карте. Это делалось для того, чтобы не попадать в поле зрения недовольных тем, что на территории Америки находится армия вооруженных фанатиков. Хорошие новости: солдаты здесь рассчитывали, что благодаря отдаленности от дороги и населенных пунктов они успеют приготовиться к приходу незваных гостей задолго до того, как те окажутся на базе. Так что периметр почти не патрулировали. Плохие новости: если они откроют огонь на поражение, никто этого не услышит. Эмбер опустилась рядом со мной, чтобы осмотреть территорию базы. Мы заходили с севера, предусмотрительно не приближаясь к забору, когда я приметил несколько казарм буквально в метре от него. Там было темно, но спрятаться было негде, и это пугало. «Пути назад нет». Я молча вытащил кусачки и начал методично разрезать ими проволоку. Довольно странно, но эта работа, такая привычная, меня успокоила. Сколько раз я уже это делал? Эмбер держалась почти вплотную ко мне. Один раз мы с ней случайно стукнулись, и у меня екнуло сердце, но я продолжал прорезать дыру в заборе, пока та не стала достаточно большого размера для того, чтобы мы оба могли в нее пролезть. – Держись рядом, – пробормотал я. – Ничего не делай, пока я не скажу. Она кивнула. Я нагнулся и отодвинул проволоку, чтобы она могла пролезть, потом проскользнул через забор вслед за ней. Когда мы оказались на территории базы, проволока мягко звякнула, и от этого звука у меня по спине пробежали мурашки. Ну, вот мы и на базе Ордена Святого Георгия. Не выпрямляясь, я внимательно осмотрел территорию, запоминая расположение зданий, источников света и расстояния, на которое падали тени. Эмбер неподвижно стояла рядом со мной, в ее горящих зеленых глазах не было страха – только упрямая решительность. Она следовала своему решению и была намерена довести дело до конца, несмотря ни на что. Я почувствовал странную смесь ужаса и гордости за эту девчонку. – Мы внутри, – прошептал я, обращаясь к Уэсу. – Хорошо. – Я представил, как на другом конце провода яростно печатают. – Погоди, я пытаюсь найти охранную систему… Вот так. Он замолчал. Мы с Эмбер оставались у забора и настороженно осматривали территорию базы. – Так, – наконец пробормотал он. – Похоже, камеры есть только в центре управления и в оружейной. Так что вам нужно проникнуть в здание, только потом я смогу вас повести. – Понял, – ответил я. – Сообщу, когда мы будем внутри. Райли, конец связи. Мы быстро подобрались к казармам, стараясь держаться в тени. Была глубокая ночь, на базе было тихо. Большинство солдат спали, скорее всего, подъем будет через пару часов. Я заметил нескольких охранников у ворот, но больше никого во дворе не было. – Здесь так тихо, – прошептала Эмбер, когда мы осторожно прошли за «Хаммером», возможно, в сотне метров от ближайших зданий. – Как ты и говорил. Это же хорошо, да? – Да, но давай не будем делать поспешных выводов. Я кивнул в сторону крыши самого большого здания, прямо перед несколькими меньшими постройками. – Если тебя это не слишком впечатляет происходящее, подожди, когда мы откажемся внутри. Если хотя бы один из них поднимет тревогу, вся база загудит как осиный рой. Так что веди себя тихо, Искорка. Нам еще выбираться отсюда. Ее глаза блеснули, но она кивнула. Мы молча пересекли двор. Возможные скрытые опасности и внезапное появление патрульных теперь пугали нас еще больше. На базе было тихо, но я все равно оставался в полной боевой готовности. Пусть Эмбер считает, что эта вылазка больше похожа на прогулку по ночному парку. Я-то знаю, как быстро все может измениться. А если это случится, у нас практически не будет шансов на спасение. Когда мы подошли к ближайшим казармам, осторожно пробираясь у наружной стены, дверь перед нами распахнулась. Я сдержал ругательство, нырнул за угол и прижался к стене. Эмбер последовала моему примеру. Я почувствовал тепло ее тела и подавил нетерпеливое присутствие моего дракона. Из здания вышли два солдата. Они тихо переговаривались на нижних ступеньках крыльца. – Вот черт, я иду в наряд, – проворчал один из них. – Разумеется, я вытянул наряд именно сегодня. Идешь на казнь? – Не знаю, – ответил второй. Эмбер застыла. – Это… неправильно, – продолжил он. – Я видел его в Южной Америке. Парень-то не робкого десятка. Он собственноручно подстрелил взрослого ящера, черт побери. – Он чертов любитель драконов, – отрезал второй солдат. – Ты слышал, что он говорил на суде? Лично мне не терпится увидеть, как его мозги окажутся на стене. Он это заслужил. Они начали спорить и двинулись дальше. Их голоса удалялись в темноте. Я прислонился к стене и тихо выдохнул. Потом посмотрел на Эмбер. Она побледнела от ужаса и ярости. Ее глаза сверкали от злости, как два сияющих изумруда. Как будто она еле сдерживалась, чтобы не принять свою истинную форму прямо здесь и сейчас и порвать этих двух солдат на кусочки. Я быстро схватил ее за руку наклонился ближе и почувствовал, как от злости ее пробирает мелкая дрожь. – Спокойно, Искорка, – прошептал я. Мой дракон еще раз попытался вырваться наружу. Я сдержал его. – Вот почему мы здесь. Он еще жив. Именно это мне и нужно было услышать. Его собирались казнить сегодня, скорее всего, на рассвете. Не то чтобы меня это сильно заботило, меня бы куда больше порадовало, если бы еще одного урода из Ордена Святого Георгия прикончили. Но получается, что у нас оставалось не так много времени. Если мы хотим его вытащить, нужно действовать прямо сейчас. Однако от того, как Эмбер отреагировала на их разговор, по моим жилам начали медленно растекаться волны ярости. Почему она так относится к этому парню? Он всего лишь человек, более того, он солдат Ордена Святого Георгия. Я вспомнил, как она смотрела на него, как танцевала с ним, – и моя ярость усилилась. Эмбер – дракон. Ей незачем якшаться с человеком. Как только мы спасем этого гада и будем достаточно далеко от Ордена Святого Георгия – когда я смогу вздохнуть свободно, – я покажу ей, что значит быть драконом. Эмбер сделала глубокий вдох и кивнула. Мы осторожно, стараясь держаться в тени, обходили постройки, сантиметр за сантиметром приближаясь к огромному двухэтажному зданию почти в центре базы. Разумеется, мы не стали соваться к ярко освещенной передней двери. Мы пошли в обход и наткнулись на небольшую металлическую дверь. Эмбер рванула к ней, но я схватил ее за руку и указал на направленный на ступеньки объектив камеры. Мы нырнули назад в тень, и я сказал в микрофон: – Уэс, мы стоим у задней двери главного корпуса. Охраны нет, но над входом камера, и, похоже, чтобы войти, нужна ключ-карта. – Погоди, – Уэс замолчал. Мы с Эмбер прислонились к стене и терпеливо ждали. – Так, дайте мне минуту, я посмотрю, получится ли у меня ее выключить, – пробормотал он через несколько секунд. Он еще не закончил, когда из-за угла здания вышел человек. Он был не в форме, с темными, коротко стриженными волосами. Заметив нас, он вздрогнул от испуга. Долю секунды мы трое смотрели друг на друга, а потом он напрягся и открыл рот, чтобы закричать. Но тут Эмбер чернильным пятном рванула вперед и быстро ударила солдата в челюсть под ухом. Его голова завалилась набок, и он рухнул на песок, глухо ударившись головой о землю. Я сделал глубокий вдох. Эмбер моргнула. Она удивленно смотрела на солдата, как будто не могла поверить в то, что сделала за секунду до этого. Мои руки тряслись от выброса адреналина. Все произошло так быстро. Я даже не успел сдвинуться с места, а он уже лежал без сознания. А уж я-то не мог пожаловаться на плохо развитые рефлексы. – Искорка, – выдохнул я. Она почти испуганно смотрела на меня. – Это было… Впечатляюще. Где ты этому научилась? – Не знаю, – она отпрянула от тела, как будто боялась, что не сможет удержаться и сделает что-то еще. – Я… Просто увидела его, и… – она нахмурилась и покачала головой. – Я даже не помню, что сделала. «Тренировки Лилит». Вот чему в «Гадюках» обучали своих учеников – они учили их быть быстрыми, убивать сразу и без раздумий. Опознавать угрозу и избавляться от нее. Немедленно. – Райли, – осторожно позвал Уэс. Даже через помехи радиосвязи было слышно, как он встревожен. – Все в порядке? Что происходит? Я сделал над собой титаническое усилие и заставил себя ответить. – Ничего, – ответил я и подошел к лежащему на земле солдату. Эмбер пришлось заставить его замолчать, это было бесспорно. Но нам все еще нужно было с ним разобраться. Еще не хватало, чтобы он очнулся и поднял на уши всю базу. – Возникла небольшая проблема. Мы с ней разобрались, – продолжил я. Я сел на корточки возле человека и потянулся к одному из отделений на моем ремне. – Как дела с дверью? – Райли, что ты делаешь? – внезапно спросила Эмбер, испуганно глядя на меня своими изумрудно-зелеными глазами. – Ты… ты ведь не убьешь его, да? Я покачал головой и показал на пластиковые стяжки, которые вытащил из отделения ремня. Я видел всю иронию ситуации. Если бы Эмбер завершила обучение и стала гадюкой, сомневаюсь, что этот человек был бы жив. Он был абсолютно беспомощным, и я не собирался душить его или перерезать горло. Даже несмотря на то, что я ненавижу этих ублюдков и с радостью равзорвал бы его, если бы у меня была такая возможность, я не убийца. Я не такой, как они. Уэс продолжил говорить. – Я могу открыть дверь, – сказал он, пока я складывал руки солдата у него за спиной и застегивал их стяжкой. – Но они заподозрят, что что-то неладно, если я отключу камеры. Лучшее, что я могу сделать, – секунд на тридцать перезагрузить камеру, но вам нужно будет проникнуть в здание до того, как она включится. Что скажешь? Успеете? Я вытащил скотч из другого отделения на моем ремне, заклеил человеку рот и взвалил его себе на плечи. Солдат повис на мне как мешок с картошкой – тяжелый, мускулистый мешок с картошкой. – Давай, – прокряхтел я и, шатаясь, пошел к мусорному баку, за которым мы прятались секунду назад. – Только подожди секунд пятнадцать. Эмбер, поможешь мне? Эмбер поспешно подошла к мусорному баку и подняла крышку. Из бака донесся мерзкий запах прокисшего молока и разлагающейся пищи. Возможно, мне не стоило так злорадствовать, когда я швырял безжизненного солдата в бак и закрывал крышку. Но я ничего не мог с собой поделать. У крыльца мы спрятались в тени, стараясь держать в поле зрения дверь и камеру над ней. – Дай мне немного времени, – пробормотал Уэс, услышав, что я забарабанил пальцами по колену. Я не мог избавиться от неприятного ощущения, что мы находимся у всех на виду. В любой момент из-за угла может выйти другой солдат. Один раз нам повезло, но второй раз такого не будет. – Так, – наконец сказал Уэс. – Через десять секунд камера выключится, и дверь откроется. Это произойдет практически одновременно, так что вам нужно будет действовать очень быстро. Готовы? – Да, – пробормотал я. Я чувствовал напряжение, волнами исходящее от Эмбер.