Оля никогда не стеснялась своего тела. Она считала себя сексуальной и привлекательной. Но в глазах Петра она видела нечто фееричное. Едва ли не дикую, первобытную похоть, которую он прятал за маской цивилизации. Похоть плескалась на глубине его глаз, притягивая и завораживая. А что, если на одну лишь секунду предположить, что они вместе. Он и она… И между ними ничего не стояло… Как бы он повел себя?.. Впечатал бы в стену, жадно сжав ягодицы до отметин, до легких синяков, задрал бы по стене выше, чтобы их губы оказались на одном уровне, и впился бы в её губы остервенелым поцелуем, сразу толкнув язык внутрь… Оля резко потянула руку на себя, присела, сделав то, что давно должна была. Проскользнула под рукой и развернулась спиной к Петру, не желая замечать внушительную выпуклость в паху. — Я за футболкой, — проблеяла она, удирая. — Трусишка, — донеслось ей вслед. Ещё какая… глава 14 ГЛАВА 14 Хорошо, что Антоха любил оверсайз. Иначе, как не изголяйся, а его футболку генерал вряд ли натянул бы на свои плечищи. Вот какого он так раскачался? Или товарищ Громов такой широкоплечий от природы? И снова мысли Оли в присутствии Петра потекли не в ту сторону. Она налила полную тарелку борща, выложила котлеты, достала принесенные мужчиной нарезки и накрыла стол. — А ты? — пытливо поинтересовался он, снова сканируя её взглядом. — Я поела перед твоим приходом. — Но компанию за столом составишь? — Составлю. Куда она денется… Да и мама учила её быть обходительной с людьми. Петр ел с аппетитом. Если он не играл, а женская интуиция подсказывала Оле, что он не испытывал потребность быть тем, кем не являлся на самом деле, то явно получал удовольствие от еды. А Оли было приятно наблюдать, как мужчина ест. — Спасибо. На кофе настаивать не буду, час поздний. Могу я полюбопытствовать, как ты собираешься проводить ночь, Оля? Ей бы, услышав очередной провокационный вопрос, отреагировать спокойно. Ответить мужчине в той же манере. Но нет же! Её продолжало нести! Она, как выброшенная на берег рыба, открыла рот, замерла, потом хватанула воздух, блокируя воображение, которое окончательно распоясалось, и закрыла рот, подбирая слова для достойного ответа. Не получилось. Потому что Петр откинулся спиной на стул и, не скрывая веселья, опередил её с продолжением разговора: — Я не буду уточнять, о чем ты подумала, Оля, хотя мне и понравился ход твоих мыслей. Я о тебе и о Саше. Как ты с ней будешь справляться ночью? Она же просыпается по ночам? Оля могла бы соврать. Только какой резон? — Просыпается, — с осторожностью, о которой позабыла от усталости и навалившихся за день хлопот, призналась девушка. — Вот и я про то. Я, конечно, могу ошибаться, но у меня есть подозрения считать, что ты одной рукой её из кроватки не вытащишь. — Петр, ты переходишь личностные границы. Он был прав. Тысячу раз прав! Но не говорить же ему об этом! Не в первый день признавать, что она не справилась, оплошала по полной. — Нет, Оль. Поверь, я даже не начинал, — спокойно, констатируя факт, проговорил Петр. — Ты попала в зону моего интереса. Я хочу о тебе позаботиться. Это логично. Поэтому предлагаю следующее, пока ты не надумала разных глупостей. У меня есть знакомая женщина. Она прекрасная няня. И, если ты не застопоришься, я приглашу её к тебе на помощь. На сегодняшнюю ночь. Дальше посмотрим. Он, точно счел её мысли, которые она гоняла весь день, стоило пожелать Вике приятного путешествия и поцеловать на дорожку. Первый час Оля кое-как адекватно провела, а дальше началось что-то с чем-то. Мысль, что одной ей никак не справиться, крепла. Как бы Оля ни старалась, ни хорохорилась, ни говорила себе и окружающим, что она справится, факты говорили о другом. А Сашулька, эта засранка, быстро подметила, что с матерью что-то не так, и давай егозить по полной, устраивая одно представление за другим. У Оли было два варианта: или ехать к матери, или нанимать няню. Второй вариант казался предпочтительнее, но и затратнее. Она весь день крутила варианты, но, к сожалению, к окончательному так и не пришла. И тут Громов. Снова зрит в корень. А некоторые даже не позвонили… И питание не принесли, про памперсы тоже не подумали… В груди неприятно заскрежетало, точно сдвинулся заржавевший, застоявшийся механизм. — Оль, — позвал Петр. — Я жду твоего ответа. Если бы Громов сейчас достал телефон и демонстративно начал бы звонить, она бы психанула. Сорвалась бы. А он ждал. Сидел и наблюдал за ней, оставляя право выбора. Хотя они оба понимали, что его практически нет. Ну включит она «самостоятельную». И что дальше? Насколько её хватит? Нет, не так. Хватит ли её на сегодняшнюю ночь? — Звони, — выдохнула Оля, мысленно зажмуриваясь. На лице мужчины не отразилось ни одной новой эмоции. Не появилось на нем торжество, которого опасалась девушка. Превосходства тоже не было. Петр достал телефон. Сделал вызов. Ему ответили практически сразу. — Валентина Игнатьевна, добрый вечер. Не в службу, а в дружбу, выручите меня… По мере того, как он говорил, Олю пробирала дрожь. Она видела перед собой не просто статного, интересного мужчину. Она видела перед собой мужчину с огромными связями и возможностями. И сейчас он просил за неё. * * * Пока они ждали приезда няни, Оля изнервничалась. Что она будет делать, если генерал начнет приставать? Его взгляды были красноречивее слов. И Громов не переодевался! Так и сидел, гад, в футболке Антохи. В какой момент Олю стало клонить в сон, девушка не поняла. Она и глаза закрывать не собиралась. Честно. Так получилось. Вскочила от странного ощущения невесомости. И не сразу осознала, что Петр поднимает её на руки. — Что… Ай… Петя! Она всегда считала себя слишком тяжелой, чтобы мужчины таскали её на руках. Пусть и не весила она под соточку, но и семьдесят килограммов — тоже приличный вес. Громов же подхватил её с легкостью. При этом умудрился не опрокинуть стул, который опасно накренился. Он его поддержал ногой. — Держись крепче, блондиночка, — добродушно заметил он. — Что ты делаешь? — Несу тебя в кроватку. Ты спишь на ходу. — Поставь меня… Я сама… — Тихо, не кипишуй, дочку разбудишь. — Поставь…