– Мне вот только интересно, – выпалила она, не успев тщательно продумать вопрос, – почему ты больше не Петрушов? Зачем ты поменял фамилию? Этот факт крайне озадачивал Эмму с тех самых пор, как она получила задание поехать во Владимир и узнать историю семьи. – У меня нет никакого желания носить фамилию моего отца, – ответил Николай с такой злобой, что, казалось, ненависть и гнев, исходившие от него, стали физически ощутимы. Они заполнили все пространство комнаты. – А для большего успеха можешь указать, что я взял фамилию своего отчима, когда мне исполнилось шестнадцать. – У меня и в мыслях даже не было включать в статью то, что ты мне рассказал, Николай. За кого ты меня принимаешь? – Эмме было трудно говорить спокойным тоном, настолько она была шокирована. Неужели он и вправду такого ужасного мнения о ней? – Вне всяких сомнений, ты из тех особ, которые ради успешной карьеры готовы продать даже свою девственность. Боль обиды резанула Эмму, словно нож, возрождая в памяти воспоминания о том, как опрометчиво она поступила, отдавшись ему прошлой ночью. – Нет! – выкрикнула она. Не будь она раздетой, она бы подошла к нему и ударила его по лицу. Как он мог такое думать? – Все совсем не так! Он окинул ее ледяным взглядом и затем направился к выходу. – А теперь убирайся из моей жизни. Дверь с грохотом захлопнулась за ним. Эмма осталась одна. Она сидела в кровати, часто моргая от неожиданности. Еще несколько часов назад их с Николаем связывали объятия страсти. Весь мир словно перестал для нее существовать. По ее щекам катились слезы, когда она встала с кровати и подняла с пола черное платье, стараясь не вспоминать о том, как ее тело горело огнем вожделения, когда Николай снял его с нее прошлой ночью. Полная злости, Эмма надела его, не заботясь о нижнем белье. Все, что она хотела, – это поскорее оказаться в своем номере и оставаться там до тех пор, пока сердечная боль не пройдет. Все еще не оправившись от шокового состояния, в котором Николай оставил ее, она заперла дверь своего номера и пошла в душ в надежде, что теплая вода успокоит ее. Казалось, она стояла под потоком воды несколько часов. Наконец Эмма выключила воду и завернулась в полотенце, стараясь не прокручивать в голове обвинения, которыми Николай ее осыпал. Неужели он правда считает, что она продала себя за материал для статьи? Неожиданно раздался сигнал мобильного телефона, который лежал на тумбочке рядом с кроватью. Эмма насторожилась. А вдруг это Николай? Дрожащей рукой она взяла телефон: на экране высветилось имя ее сестры. День определенно не задался. Несмотря на ограниченное количество слов в полученном ею сообщении, Эмма почувствовала тревожное состояние сестры. Последняя фраза говорила сама за себя: «Ты нужна мне, Эм, приезжай как можно скорее. Пожалуйста». Поезд наконец прибыл в Пермь. Прямо с вокзала Эмма отправилась в балетную школу. У нее было время, чтобы подумать о ночи, проведенной с Николаем, и о том, как все резко поменялось, как он отверг ее. – Я так скучала по тебе, Эм, – сказала Джесс, отвлекая Эмму от мыслей о высоком темноволосом русском мужчине, раскрывшем в ней женщину, которой она всегда хотела быть. – Дело только в этом? – спросила Эмма с притворной легкостью в голосе, хотя, если бы ей не пришлось мчаться сломя голову за билетом на поезд, она, возможно, увидела бы Николая еще раз. Эмме хотелось хотя бы попытаться объясниться с ним, особенно после того, что между ними произошло. Но все, что она знала, – это то, что Николай покинул отель. – Ты так далеко, и я не видела тебя столько месяцев. Мне не давало покоя, что ты находишься совсем близко от меня. – Не настолько близко. – Эмма заставила себя позабыть о проблемах и обняла сестру. Она не могла злиться на Джесс из-за того, что она вторглась в ее жизнь в самый неподходящий момент. – Это было очень долгое путешествие из Владимира. – Надеюсь, я не помешала твоим планам? – с виноватым видом спросила Джесс. – Нет, у меня не было никаких особых планов. Николай все испортил, обвинив ее в продажности. Но она ему покажет, что это не так. Ничего из сказанного им в комнате не будет использовано в статье, хотя теперь она понимала, почему он испытал такой шок, увидев дом своего детства. – Вот и отлично, – ответила Джесс, мгновенно повеселев, – я свободна только сегодня, завтра снова начинаются занятия. – Тогда нам нужно придумать что-нибудь интересное. Когда Эмма вернулась в свой номер после долгого дня, проведенного с сестрой, ее снова стали одолевать сомнения. Она вспоминала, как Николай стоял у окна, как холодный свет падал на его тело. Если бы она могла повернуть время вспять… Возможно, она смогла бы убедить его в том, что он ошибается на ее счет. Несколько раз в течение вечера Эмма думала позвонить ему, уверить его в том, что его воспоминания о детстве не будут преданы огласке. Она хорошо знала, что такое быть нелюбимым и ненужным. Было ли это ощущение причиной того, что он всячески пытался отложить встречу с бабушкой? Или у этой истории есть другая сторона? Может, он просто водил ее за нос? В поезде Эмма, чтобы отвлечься, занялась отбором материала для статьи, которая не должна включать в себя и толики мучений мужчины, который показал ей, что значит быть любимой и желанной, пускай всего на несколько часов. Поверит ли он ее словам? Она снова и снова мысленно переживала тот момент, когда он обвинял ее в том, что она намеренно соблазнила его. Похоже, Николай ни за что не поверит ей. Ну что же, тогда завтра она сядет на поезд, который отвезет ее обратно в Москву, а оттуда полетит домой в Лондон. У нее не будет возможности увидеть его. Может быть, таким образом сама судьба пыталась подсказать ей, что ночь с Николаем была просто несвоевременным стечением обстоятельств. Глава 5 Николай стоял у окна в своей квартире, задумчиво глядя на Центральный парк, утопающий в лучах яркого весеннего солнца. Все его мысли были только об Эмме. Прошло почти два месяца с той роковой ночи, и единственной весточкой от нее, которую он получил, была благодарность от редакции «Мира в фотографиях», хотя ему еще только предстояло увидеть то, что написала о нем Эмма. Но почему-то статья волновала его меньше всего. Николай снова и снова прокручивал в голове события той роковой ночи, вспоминая о том, как разозлился, решив, что Эмма переспала с ним ради собственной выгоды. Но со временем его ярость остыла, а в душе зародилось слабое чувство сомнения. И чем больше он думал об этом, тем больше ему казалось, что он совершил огромную ошибку, когда они с Эммой занимались любовью. Спешка и неаккуратное использование презерватива не выходили у него из головы. Стоя у окна тем утром, он убеждал себя, что отсутствие новостей от Эммы – хороший знак, знак того, что их полная страсти ночь обошлась без последствий. Много недель прошло с того дня, когда Николай вышел из комнаты отеля на морозный воздух, чтобы остудить свой разум и тело. Когда он вернулся в номер, Эммы уже не было. Ему стало окончательно ясно: его использовали. Единственный плюс сложившейся ситуации заключался в том, что ему не пришлось встречаться с бабушкой. Злясь из-за того, что он позволил себе оказаться в такой ситуации, Николай уехал в Нью-Йорк, но ни на секунду не переставал думать об Эмме. Мысли о ней преследовали его на каждом шагу. Он не мог сосредоточиться, не мог нормально спать. Нечто необъяснимое произошло с ним в ту ночь, возможно, даже в момент их встречи. Эмма изменила его, заставила задуматься о вещах, которых у него не было. Он поступил так, как поступал всегда, если дело касалось эмоций. Он избегал их. Николай все еще не мог поверить в то, что он рассказал Эмме о своем детстве. Часы, проведенные с ней в постели, должно быть, затуманили его разум. Та ночь не предполагала ничего, кроме развлечения, способного отвлечь ее от секрета Николая. Он поехал во Владимир и столкнулся с призраками прошлого ради спасения матери. Он не хотел допустить огласки ее истории. Но то, что он обрел с Эммой, было совершенно иным. Он не отрицал своей вины за то, что хотел помешать ей узнать правду, но что-то между ними поменялось. Она смогла добраться до ледяной корки, сковывающей его сердце, и выпустить эмоции, которые, как он думал, он не способен испытывать. Даже женщина, которой он когда-то сделал предложение, не смогла пробудить в его душе таких чувств. «О чем я только думаю?» – отругал себя Николай. Это был единственный раз, когда он подпустил женщину так близко, и она обманула его ради собственной выгоды. Интересно, была ли Эмма такой невинной, как она говорила? Может, она хотела заставить его поверить, что он ее первый мужчина, и это было частью ее хитроумного плана?.. Тот факт, что она сбежала от него, лишь подливал масла в огонь. Кроме того, он не получил от нее ни одной весточки с того дня, когда она сидела перед ним на кровати, прикрывая простыней свою наготу. Ему стоило огромных сил сдержаться и не сорвать ее с нее. Его тело горело, так сильно Эмма была нужна ему. Но несмотря на то, что они занимались любовью всю ночь, он позволил гневу одержать над собой верх. Николай привык доверять своим эмоциям, и именно поэтому он ушел из номера отеля не оглядываясь. Однако он оставил ей свою визитку. Если бы их ночь имела последствия, Николай узнал бы об этом. Узнал бы о том, что будет отцом. Несмотря на то что Николай не собирался скрываться от ответственности за свои действия, ему было не по себе от молчания Эммы. Это раздражало его. Беременна она или нет? Николай посмотрел на часы. Было десять утра, значит, в Лондоне уже вечер. Он может позвонить ей. Николай смог бы легко узнать ее номер телефона через редакцию журнала «Мир в фотографиях». Но что он ей скажет? Николай снова и снова прокручивал в уме сцену, которая произошла в номере отеля тем утром. Он проснулся и некоторое время наблюдал за тем, как Эмма спит рядом с ним. Но потом воспоминания о прошлом заполонили его мысли, и он поднялся с кровати. Он смотрел в окно на темные улицы, словно там он мог найти ответы или правду о своем прошлом. Эмма пошевелилась во сне, и ее прекрасное тело подействовало на него магически. Все, чего ему хотелось, – снова забыться в ее объятиях вместо того, чтобы признать правду. А правда заключалась в том, что она соблазнила его, заставив рассказать о себе такие подробности, которые Николай так старательно скрывал ото всех. Его телефон издал сигнал, оповещая о том, что пришло новое сообщение. Николай проигнорировал сигнал, пытаясь сосредоточиться на размышлениях о своих дальнейших действиях. Как ему поступить? Позвонить Эмме? Потребовать встречи? Поехать в Лондон? Нужно узнать, где она живет. Сигнал повторился. Николай выругался на русском, чего он не делал с самого возвращения из Владимира. Когда он взял телефон и прочитал текст сообщения, он чуть не выронил его, как будто обжегшись. «Нам нужно встретиться. Я в Нью-Йорке. Эмма». Николай глубоко вздохнул. Это могло значить только одно – выяснения отношений не миновать. Она приехала в Нью-Йорк точно не для того, чтобы показать ему копию статьи. Было бы достаточно прислать ее по электронной почте. Она хотела поговорить. Его подозрения практически подтвердились – Эмма беременна от него. Николай прикрыл глаза ладонью, тщетно пытаясь сосредоточиться. Ответ был только один. Тот самый, который приходил к нему на ум каждый раз, когда он вспоминал о ней и о ночи, проведенной вместе. Николай хотел подобного исхода меньше всего, но он не мог не признать того факта, что станет отцом. Эта мысль пугала его. Ему придется столкнуться со своими детскими страхами и доказать самому себе, что он не похож на своего отца. Он сможет воспитать ребенка, окружив его любовью и добротой. Эмма опаздывала. Она рано приехала в Центральный парк, чтобы погулять и пофотографировать до полудня, времени, которое Николай указал в ответном сообщении. Она пыталась не думать о причине, по которой приехала сюда. И ей это удавалось – до того момента, как она начала делать снимки. Неизбежная встреча становилась все ближе, но Эмма не помнила, откуда пришла. Она посмотрела на окружавшие парк высокие здания. Сможет ли она найти дорогу обратно? Она устала от перелета, и беременность давалась ей тяжело. Эмма запаниковала. – Извините, как мне пройти к ресторану «Боатхаус»? – спросила она молодую маму, толкающую коляску, отчаянно пытаясь не смотреть на ребенка. Она не хотела видеть свое будущее. Как она справится с малышом в одиночку? Николай ясно дал ей понять, что это был секс на одну ночь. Эмме пришлось мучительно искать причины, по которым она должна лично сообщить ему новость. Было бы гораздо проще позвонить ему и просто сказать, что он скоро станет отцом. Однако Эмма знала: именно осознание того, каково это – чувствовать себя отвергнутой, привело ее сюда.