— И много ты знаешь богинь? — попыталась я увернуться из его рук, да кто меня выпустил? — Однажды встречался с иномирянином. Вы чем-то похожи, — он носом уткнулся мне в волосы и снова громко вздохнул. — Так я угадал? Как зовут тебя, не-ведьма? — Аня, — не хочу называться Аньеттой и вообще ему врать не хочу. — А ты Сумрак? — Веллас. Сумрак — это стихия, — и стиснул меня еще крепче. Его колено попыталось вклиниться между ног. — Веллас, — я попробовала его имя на вкус и решила, что мне нравится. — Скажи, а нам обязательно разговаривать здесь, на крыльце? Я замерзла. — Нет, не обязательно. Но ты ведь не пойдешь со мной в спальню, верно? А возвращаться пока… преждевременно. — Спальня — это там, где тепло и кормят? — уточнила я. — С чего бы я была против? — Но… — он на мгновение задумался и улыбнулся. — Если так, то отлично. Вдруг подхватил меня на руки — приятно, слов нет. Никогда меня мужчины еще на руках не носили! Шаг в сторону, скрип невидимой мне двери, стон старой лестницы под ногами дракона. А легко так, как будто не женщину нес, а какую-то тощую кошку. И примерно с таким же почтением. Хотя, зря я ворчу, надо отдать ему должное: по дороге меня не роняли и головушкой буйной моей стенок не задевали. Даже косяк обошли без потерь. Сгрузил на большую постель, по моим впечатлениям четырехспальную, и пока я оглядывалась, почти искренне восхищаясь забавной гостиничной роскошью провинциального городка, скинул плащ и вдруг решительно взялся за тугую шнуровку рубахи. Понимаю, запарился парень, пока мое тело тащил. Дощатые стены, стыдливо прикрытые гобеленами и коврами, как пещера Аладдина, освещались лишь светом свечи. На пол тоже брошен ковер, а над кроватью огромной летучей мышью висел бархатный балдахин, порядком уже выгоревший и пыльный, но зато с бахромой и большущими золотыми кистями. Небольшие окна прикрыты ситцевыми занавесками в яркий цветочек, совершенно несочетающимися с гобеленами и бархатом. Да, провинциальная романтика! Не хватает только фарфорового горшка под кроватью! А Веллас тем временем уже стащил рубашку, демонстрируя мне все свои кубики и «косую сажень в плечах»! Упс… кажется, меня снова неправильно истолковали. Пора вносить ясность. — Погоди, стой, дальше не нужно! — я подскочила и судорожно спрятала под юбкой ужасные вязаные чулки. — Я не это имела в виду! Его руки замерли на завязках штанов, глаза удивленно моргнули: — И что, скажи мне, может иметь в виду женщина, соглашаясь проследовать в спальню мужчины? — вкрадчиво спросил дракон. — По… поговорить? — с надеждой спросила я. — Иномирянка! — пробормотал Веллас, и в его голосе я услышала раздражение. Вздохнул, рывком развернул стул и уселся верхом на колченогую мебель. — Сначала ты лезешь ко мне целоваться, потом отвечаешь на ласку, со мной поднимаешься в спальню и тут вдруг… собираешься раз-го-ва-ри-вать, — последнее прозвучало насмешливо. — Ну что ж, говори, я послушаю. Я и заговорила, только не ртом, а желудком. В животе заурчало так громко, что мне на миг стало неловко. Но, кажется, дракон смутился даже больше. — Прости, — он тут же поднялся, гибким движением потянувшись к рубашке, — об этом-то я и забыл. У меня ведь тут голодная женщина в жутких обносках… Сказал, развернулся и вышел. Оставил меня переваривать… все произошедшее. Я ему нравлюсь, это факт. Вон как быстро раздевался. И глупой мне стоило бы радоваться. Тело-то выдали неплохое, замечательное, прямо скажу, тело, все при нем. И ноги, и грудь, и коса до пояса. Только мысли полезли в голову самые пакостные. Это с голодухи, конечно. Интересно, а настоящую Аню, с лишним весом, веснушками, первыми морщинами и короткими волосами, дракон бы вот так же носил на руках и обнюхивал? Даже и не сомневаюсь в ответе на этот глупый вопрос. Он бы прямо там, в кустах, все мне рассказал: и куда я могу пойти, и как быстро, и с какими целями. Эх… и что надо им, этим ведьмам? Я видела двух — Аньетту и ту, типа-графиню. Ведь обе красотки, и с магией, наверняка и с наследством. Не сомневаюсь даже, что остальные ничуть не корявей. Но вместо того, чтобы жить и радоваться, взялись истреблять мужиков. Как по мне, так зажрались, красавицы. К моменту, когда дверь открылась, и в комнату вошел Веллас с подносом в руках, я уже прилично себя накрутила. — Ты! — пылко ткнула я в него пальцем. — Мне тебя нужно зарезать! А сердце… твое выковырять и принести в жертву. Задание у меня такое, знаешь ли. — И… давно тебя так… штормит? — дракон с явной опаской покосился на меня, но к его чести, не дрогнул. Только поставил на стол поднос и поднял крышку на маленькой круглой кастрюльке. Ошеломительный аромат томленого мяса, лесных грибов в сливочном соусе и целого букета приправ так ударил мне в ноздри, что я покачнулась. — Ты только не подумай, я не сумасшедшая, — вздохнула, поняв, что Веллас мне не верит. — Хорошо, — он как-то легко согласился, — тогда ты поешь и еще раз мне все повторишь. Пить будешь? И достал из-под стола странного вида бутылку явно чего-то алкогольного. Пить неизвестное зелье в спальне мужчины, да еще и настроенного так решительно? Я похожа на идиотку? Да никогда в жизни! — Наливай! Дракон весело фыркнул. Видимо, все мои опасения были выразительно написаны на лице. Моя решимость его удивила и позабавила. — Это сидейн, сок с добавлением мяты и еще кое-каких успокаивающих трав. У него есть один презабавный эффект, люблю поить этим напитком своих собеседников. — Заинтригована. Поднесла к носу стакан, им любезно наполненный. Понюхала. Почти яблочный сок, пахнет корицей и мятой. Скорее всего, даже свежий. Пронести не должно. Что там еще может случиться от сока? — Если выпить этот чудесный напиток, солгать не получится. Правда, недолго, час-полтора. Но этого предостаточно. Я поперхнулась, да поздно. Секунду-другую подумав, протянула стакан собеседнику. Ну, а что? Если мы тут будем рубить правду-матку, то так даже и веселей. Зажигательный вечерок в общей постели. Главное, не задушить собутыльника. — Итак, — мне широко улыбнулся дракон, допивая свою долю чудесного зелья, — как ты попала сюда и почему притворяешься ведьмой? — Погоди… — мне пришла в голову странная мысль. — Ты же ложь вроде чувствуешь, там, на крыльце, ты мне сам так сказал. И зачем тебе это зелье? — Не подействовало? — дракон удивленно воззрился на мой опустевший стакан. — Прокисло, наверное. Ешь, давай, а то все остынет. И замолк, задумчиво глядя на пламя свечи. Обиделся, что ли? Да ладно… — Я действительно иномирянка. — Произнесла примирительно, найдя на подносе большую столовую ложку и внушительный ломоть ароматного белого хлеба. В толстостенной кастрюльке нашлось изумительное мясное рагу, щедро приправленное грибами и травами. В белом соусе. Ум отъесть можно. — Я заметил, — фыркнул тихо дракон. — Ведьма сама вселилась в мое тело, — я продолжила, причем с огромным трудом. С детства терпеть не могу разговоры во время обеда. Но уж больно вид у дархана был скорбный. — На самом деле я толстенькая, с жиденькими волосами и… — Это неважно, — перебил меня Вел. — Как бы тебе объяснить… мы умеем не видеть телесную оболочку. Потому и у ведьм не получалось пока очаровывать дарханов. У них под тонкой шкуркой физической красоты проглядывают жуткие рожи уродливых душ. Ты не такая. Ничего себе… интересно, а на него зелье действует? На меня так вполне. Не хотела ему выдавать все секреты своей затрапезности, а само оно спрыгнуло с языка. — А ты точно драк… дархан? — я вдруг ляпнула, с аппетитом дожевывая крупный кусок волокнистого мяса. И грибочек в густом соусе выловила, жаль вилок тут нет. Сумрак совершенно беззвучно смеялся, не то, что тот мой обидчик в трактире. — Я читала, — попыталась ему объяснить, прихлебывая свой соус, — что драконы, даже те, которые могут становиться людьми, умеют летать. Крылья, хвосты, все такое… И где у тебя чешуя? — Продемонстрировать? — Вел вдруг спросил низким голосом. Я замерла, бросив взгляд на дракона. Он не отрываясь смотрел на мои маслянистые губы и на то, как я увлеченно облизываю свою ложку. Это я опрометчиво делала. — Лапы крылья и хвост? — громко сглотнув, я осторожненько отодвинулась. — Чешую, — он почти прошептал, взгляд от меня не отрывая. — Может не надо? — я пискнула тихо, чувствуя странную тяжесть в груди. Дракон меня будто не слышал. Злополучная шелковая рубашка снова полетела на пол, и я крепко зажмурилась, предвкушая логическое продолжение приват-стриптиза. К подобному повороту жизнь меня не готовила. — Ты смотришь, или мне до утра подождать? — внезапное прозвучало. Открыла глаза и с трудом удержалась от вскрика. Рельефное тело дракона стремительно покрывалось блестящими аспидно-черными чешуйками. Поверх белой кожи дракона она выглядела, как роскошный доспех. По скулам сползали дорожки крохотных ромбиков, блестящих, как полированные драгоценные камни. — Красотища какая! — я бросила соус, со стула сползла и подступив близко к дракону притронулась пальцами к этой сказочной роскоши. Он вздрогнул, перехватил мою руку и тихо спросил: — Неужели не страшно? — Ты шутишь? — руку забрала свою и продолжила трогать дракона. Не могу удержаться, простите. С самого детства тактильна. — А ты в любой момент можешь ее… ну, вот так показать? — Нет! — рявкнул дракон как-то очень поспешно. И отступил от меня, вставив стул, словно щит. Глупенький, ну куда же ты денешься от любопытного ветеринара? Это же… раз в жизни бывает! Интересно, а там у него чешуя? Я недвусмысленно перевела горящий взгляд на шнуровку штанов. Вел попытался прикрыться, да у меня зоркий взгляд точного диагноста. — Аня! — он попытался меня образумить. — Ты случайно не мясником там была… в своем мире? Уж больно смотришь ты на меня… как будто бы тушу разделываешь. И так вдруг обидно мне стало… Вот всегда у меня так с мужчинами: я к ним с открытой душой, с самыми честными намерениями, а они сразу: «мясник, ветеринар, патологоанатом!» Тьфу ты. Развернулась и совершенно расстроенная двинулась к выходу. Пора завершать эту встречу. Мне до дома еще добираться, по дороге на рынок зайти, труселя прикупить, и вообще приодеться. — Ей! — раздалось мне в спину тихое. — Ты что ли обиделась? Что ли? Чурбан он чешуйчатый.