Пришлось снова пускать в ход «Морфей», а затем приводить вагон в порядок. Сумрак еще хранил форму материи в том виде, в каком она была до нападения, и женщинам удалось быстро восстановить все разбитое, убрать следы копоти и стреляные гильзы; заделать дыру в полу. Сложнее оказалось вернуть на место пассажиров – пришлось обходить все купе и поднимать на полки спящих людей. Завтра они будут думать, что видели дурной сон. Когда с этим было покончено, женщины вернулись в свое купе и без сил упали на полки. Нелли ждала, что придется успокаивать перепуганных детей, но ее встретил восторженный взгляд Лины: – Здорово вы его! А меня научите так колдовать? Полина провела рукой по рыжим вихрам девочки: – Обязательно. Только не сейчас. – Спасибо тебе, Полина, – голос Нелли дрожал, – я что-то растерялась. Давно в бою не была. – А чудовище не вернется? – спросила Лина. – Нет. Его переехал поезд. – А кто это был? Великан? Нелли села рядом с сыном, прижалась к нему. Мальчика била легкая дрожь. – Не могу поверить, – тихо проговорила Полина, – робот. Робот, понимаете? – Для Иного, – покачала головой Нелли, – не самый сложный враг. Я могла уйти в Сумрак и стать для него недосягаемой. – Ему была нужна не ты, – возразила Полина. Все посмотрели на Огонька. – Ошибаетесь, – криво усмехнулся мальчик, – я им не нужен. Я даже не волшебник. – Ярик, – Линка села рядом с Огоньком, взяла его за руку, – робот оттолкнул твою маму и бросился за тобой. Мы все это видели. А ты не растерялся! Ты молодец. – Я просто закрыл ему путь. Полина снова взяла слово: – Нелли, ты, конечно, могла уйти в Сумрак, и робот тебя не достал бы. Но и тебе труднее справиться с ним. Если «прессом» ты сшибаешь с ног человека или Иного, то для такой махины это пустяк. Он не боится файерболов или заряженных магией пуль и клинков, многих заклятий. Времена меняются. Дозоры используют все больше техники – она уже доступнее, чем магия. – Считаешь, в поезде он был один? – тихо спросила Нелли. Дети с тревогой посмотрели на Полину. Женщина кивнула: – Конечно. Были бы другие, они пришли бы ему на помощь. Думаю, у Темных остались сомнения после разговора со мной, и они оставили его на всякий случай. Я бы почувствовала ауру Иного рядом, а стальную машину – нет. – Видишь, Линка, что такое жизнь волшебников, – грустно усмехнулся Огонек. – Вот тебе и Хогвартс. Нелли отозвала Полину в коридор: – У тебя есть оружие? – Я же не дозорная. В жизни не держала в руках ничего опаснее кухонного ножа. – Тебе стоит сойти на ближайшей станции. С нами ехать слишком опасно. – Но робот был единственным… – Шут с ним, с роботом. Они идут за Огоньком, как голодная волчья стая. Вчера я подслушала разговор Темных в Питере. Их главный сказал что-то вроде: если не найдете пацана, всех нас ждет кое-что хуже смерти. В голосе Нелли появилась спокойная обреченность. Полина внимательно слушала, сложив на груди руки. – Что за чудо-ребенок? – спросила она шепотом. – Несформированная судьба – еще не повод для такой облавы. – Никакое он не чудо, – устало опустила голову Нелли. – Великим просто понадобилась новая живая игрушка для их бесконечных разборок. Было одно пророчество… насчет меня и Матвея. Неясное предсказание о какой-то беде. – И вы боитесь, что оно перейдет на сына. Давно прячетесь ото всех? – Всю жизнь. За окном снова потянулся лес. Небо очистилось, ярко засияли звезды. В купе вокруг дружно похрапывали пассажиры. – Я не сбегу, Нелли. Не брошу вас. – Спасибо, конечно. Но вряд ли ты сможешь помочь. Они нападают большими силами и не оставляют в живых никого. – Я тебе уже дважды помогла. Вдруг и в третий раз получится. – Она задумалась на мгновение. – Так что же может быть для них хуже смерти? – Что? – Да ничего. Если только… глобальное поражение Тьмы. Они вернулись в купе. Полина с новым интересом посмотрела на Огонька. Мальчик ответил ей взглядом спокойных голубых глаз: – Теперь можно поспать? – и завернулся с головой в одеяло. * * * Франция, Париж, Елисейские Поля 11 мая 2015 года, 20:00 – Валя, ты сводишь меня с ума, – проговорил Артем тихо, словно в бреду. Он затаил дыхание и пожирал ее глазами, ожидая ответа, – но Валентина только взяла его под руку и лучезарно улыбнулась. Они шагали по цветущему скверу – пронзенные сиреневыми и розовыми лучами, оглушенные стрекотней птиц, и впереди, как золотой маяк, сиял шпиль на площади Согласия, за ним лилась расплавленной медью Сена в сизых пятнах лодочек, и уличный оркестр наигрывал «Something stupid» – а над всем этим дышало, мерцало и осыпалось расцветающими звездами индиговое вангоговское небо. – Здесь чудесно, – сказала Валентина, нарушив затянувшуюся паузу. – Спасибо, что привез меня сюда. Чувствуешь? Пахнет розами… и свежим хлебом… – Ты бывала в Париже раньше? – Никогда! Сегодня – впервые. – Завидую. Столько всего тебя ждет. Смеясь, они пересекли площадь (Локшин купил у цветочницы пунцовую розу и вручил Валентине), поднялись на летнюю веранду ресторана. Им навстречу величаво выступил бронзовокожий метрдотель в полосатой ливрее, напомнившей о славных временах Бурбонов, Валуа и Монпансье. – Добрый вечер, мадемуазель, месье, – он изобразил легкий поклон, – вы бронировали столик? – Нет, мой друг, мы только что прибыли в вашу страну, – на чистом французском языке отвечал Артем. – Тогда я вынужден огорчить вас: мест нет. – Вы дадите нам место – там, где я укажу. – Вы не поняли, месье… – Нам подойдет вон то, в углу, у орхидей и карликовых пальм. Метрдотель, упрямое дитя Магриба, замигал шоколадными веками: – Месье, осмелюсь обратить ваше внимание на табличку «Reserve» на столике. – Вы уберете ее и больше не будете докучать мне с этим. – Артем коснулся руки распорядителя – и тот застыл в лиловом парижском воздухе, словно восковая фигура. – Да, конечно, месье, – произнес он с тихим удивлением. – Так-то лучше, мой друг. Тащите сюда официанта. Инквизитор и Светлая дозорная расположились среди пальм и орхидей. Валентина смотрела вокруг с рассеянной улыбкой, словно чувствовала какую-то неловкость от этой роскоши. На щеках ее проступил легкий румянец, коса горела золотом на солнце, изящное платье из белого шелка ужасно походило на свадебное – и Артем, мельком подумав о предстоящей ночи, испытал стремительное головокружение, будто залпом осушил бокал шампанского. – Будешь устрицы? – спросил он. – Или лапки лягушек? – Что ты сделал с этим малым? – с шутливой укоризной сказала Валентина. – Воздействие шестого уровня… это нарушение. Вдруг рядом французский Дозор?