Глава 1 Санкт-Петербург, набережная реки Карповки, 30 19 сентября 2015, 21:36 Вкус крови на губах. За стенкой ударил исполинский колокол, разрывая барабанные перепонки. Прокатилась по квартире упругая обжигающая волна – и пала тьма. В безмолвии комаром звенело эхо. Багровый водоворот… едкий запах горелого пластика… и соленый вкус крови. Неужели это – смерть? Нелли вздрогнула, жадно втянула воздух в легкие. Сразу же пришла боль, давящая, пульсирующая – отзвук свирепой колокольной затрещины. Боль приливами скручивала тело, сосредоточивалась в висках и кончиках пальцев. Боль сочилась из носа горячими каплями. Жива! Превозмогая тошноту, Нелли открыла глаза. Она сидела на кухонном полу, среди битого фарфора и кусочков мелко рубленных овощей для салата. Под окном – опрокинутая табуретка. Над ней цветастая занавеска с черным дымящимся краем. Пошатываясь, Нелли встала на ноги. Безотчетным движением, опалив руку, сорвала тлеющую занавеску, выключила газовую плиту. Они нашли нас! В глазах расплывались огненные круги боли. Держась за стену, она вышла в коридор. По лицу текло горячее, соленое – вытерла, бросила взгляд на ладони: пальцы были в крови. – Огонек, – позвала срывающимся шепотом. Он стоял в проеме двери: целый и невредимый, лишь слегка испуганный подросток с планшетом в руке. – Ты слышала, мам? Как будто гром ударил. А небо ясное… Гром ударил. Они нашли нас! Да, бомба взорвалась в Сумраке – но удар был такой силы, что его отзвук прорвался в физический мир, и его услышали обычные люди… такие, как Огонек. – Мам, у тебя кровь носом идет. – Одевайся, Ярослав. Быстро. Он подчинился, не задавая вопросов. Если мать назвала его не по прозвищу, а по имени – дело и правда серьезное. Нелли понимала: времени на сборы нет. Район наверняка окружен. Заклинанием остановила кровотечение. Схватила куртку, оружие. Заглянула в сейф – все амулеты были пустыми, холодными, как камни на дне ручья. Логично – бомба высосала из них всю Силу. Прикрывая собой Огонька, Светлая Иная толкнула тяжелую стальную дверь, выскользнула из квартиры на лестничную клетку. Скомандовала: – Закрой глаза, сын. Трупы Темных были повсюду. Трое или четверо погибли у самой двери, от них остались лишь почерневшие кости да вонь паленого волоса. На площадке этажом выше тлела какая-то неясная груда. – Давай руку и держись позади. Осторожно ступая по лестнице, мать и сын обошли переломанное, словно из мясорубки, тело вампира. Его изорванные кожистые крылья все еще мелко подрагивали. Упырь был очень силен – но до смерти ему оставались мгновения. Где-то наверху скрипнула дверь, и забубнили испуганные голоса: – Нина Порфирьевна, вы слышали? – А что случилось? Газ взорвался? – Ох, как бы не пожар. Горелым-то как воняет на все парадное. Звоните ноль-один… Мощную сумеречную бомбу спрятал на потолке над входом в квартиру муж Нелли, Матвей Гордеев. Бомба не могла причинить вреда обычным людям, но никто из Иных в радиусе нескольких десятков метров не должен был уцелеть. Если только он не находился в квартире Гордеевых – ее закрывал целый каскад защитных заклятий. – Если кто-то попробует проникнуть к вам без приглашения – пусть пеняет на себя, – сказал Матвей, – будь он Темный, Светлый или Инквизитор. Впрочем, никто не придет. Никто во всем мире не знает, что вы здесь. Итак, Матвей ошибался. Выставив перед собой серебряный револьвер, Нелли шла вниз, этаж за этажом. Обожженная рука ныла, в висках стучали тяжелые молоточки боли. Нужно просто убраться как можно дальше отсюда. Потом залижешь раны. Еще один лестничный пролет – и еще трое мертвых Темных. – Не смотри вниз, Огонек. – Я не боюсь. Много, как их много! На Иную пятого уровня и двенадцатилетнего мальчишку спустили целую свору. Все – матерые, хорошо вооруженные бойцы. Это их не спасло. Сын не задавал вопросов. Он не был Иным (отец не спешил его инициировать), но знал о них от родителей. Знал о Дозорах. Первый этаж. Ржаво скрипнула дверь, и в темноту подъезда пролился бледный свет уличных фонарей. Нелли опасливо выглянула во двор… еще несколько Темных лежали там в позах, не оставлявших сомнения: они умерли быстрой, но мучительной смертью. Неужели все? Никого не осталось? Сердце забилось безумной надеждой. – Погоди-ка, мам, – позвал Огонек сиплым голосом, – смотри… Там, где заканчивалась лестница, на грязной выщербленной плитке лежало худенькое тело. Девочка лет восьми или девяти в легком домашнем платье. Нелли сжала ее холодное запястье: пульс был едва ощутим. Сквозь ужас и тревогу пробилось изумление. Девочка была Иной. Светлой! Невероятно. Как она выжила при взрыве? Подумаешь над этим потом. Нелли подхватила девчонку на руки… …и услышала во дворе шум. Кто-то вполголоса, по-военному, отдавал команды. – Ярик, быстро в подвал. Путь к отступлению под землей показал ей Матвей – вчера, перед отъездом в Москву, «на всякий пожарный». Дверь с перекушенным замком легко распахнулась, и беглецы оказались среди затянутых паутиной труб и влажных стен. Спустя несколько минут они выходили из подъезда дома № 54 по Чкаловскому проспекту, уже за спинами своих преследователей – навстречу сгустившейся осенней ночи. * * * Ледяной ветер с Балтики швырял в лицо капли дождя, пронизывал до костей – но Нелли почувствовала себя лучше: кровотечение из носа прекратилось, и мысли перестали путаться. Матвей защитил нас, но убил множество Темных. Не важно, с какими целями те явились – Дневной Дозор Петербурга уже, конечно, поднят по тревоге. Нас будут искать исступленно, кипя желанием отомстить за сгоревших в пламени взрыва соратников. В городе оставаться нельзя. Но как маленькая Светлая девчонка оказалась среди Темных боевиков? Почему все нападавшие погибли, а она жива? Черная кошка бросилась под ноги Нелли, перебегая дорогу по своим делам. Почуяла Светлую ауру и с шипением отпрянула. – Брысь, нечисть! Они скользнули в подворотню. Женщина ощупала лицо сына, плечи, грудь: – Скажи мне, что ты цел. – Я в полном порядке. – Крови нет?