* * * Нелли вздрогнула и невидящим взором посмотрела куда-то в пустоту. – Что с тобой? По Сумраку прокатилась первая, едва ощутимая волна холодного трепета. Словно где-то вдали расколотили гроздь стеклянных колокольцев. – Он здесь. – Кто? Твой муж? – Полина посмотрела на часы. – Мой враг… Нелли осторожно отодвинула занавеску на окне. Не будь такой наивной. Дориан не покажется до самого последнего момента. – Значит, Матвей не успел. – Нелли, я боюсь, – со слезами в голосе сказала Лина. Умру я – умрет и девочка. Мы связаны… Наверное, так чувствует себя стайка рыб, когда где-то поблизости в темной толще моря появляется акула и начинает нарезать круги. Полина просканировала Сумрак – и увидела лишь каменную насыпь с редкой порослью синего мха. Поезд казался прозрачным длинным бараком: повсюду в нем сидели, лежали, стояли люди, многоцветье их аур мешало обзору. Рельсы походили на две тускло мерцающие спицы из серебра, убегавшие в никуда из ниоткуда. Поздно спасаться бегством. Огонек впервые за утро сбросил одеяло и сел на полке, свесив вниз тонкие ноги в измятых джинсах. Его взгляд лихорадочно шарил по купе. – Я слышу хищного зверя, – сказал мальчик, – этот зверь убивает не ради еды. Он убивает ради забавы. Нелли странно посмотрела на сына, словно не узнавая. – Поставим защиту, – предложила Полина, – объединим силы. – Силой его не остановить. Огонек, ты как себя чувствуешь? – Все колодцы высохли, вода уходит, – непонятно ответил он, – нам надо продержаться, пока не придет отец, верно? – Верно. Но у нас всего два патрона, а наша магия для него – семечки. Нелли наклонила голову, прислушиваясь. На грани слышимости по Сумраку катилась волна сухого стрекота, словно гигантское насекомое потирало когтистые лапы. Ему нужен всего миг для атаки, он может в любой момент вынырнуть здесь со второго слоя Сумрака, который нам всем недоступен. – В бою с ним не совладать… но мы можем попробовать обмануть его. Все с надеждой посмотрели на Нелли. – Огонек, Лина, идите сюда. Сейчас я покажу вам, что такое Круг Силы. * * * Москва-Сити, 52-й этаж башни «Эволюция», Московское бюро Инквизиции 20 сентября 2015, 10:22 Артем сам налил себе кофе (секретаря у него никогда не было), включил компьютер и оба дисплея. Нашел зелено-голубые окошки скайпа и ударил по клавишам, разворачивая их на полные экраны. Бросил в микрофон: – Завулон. Гесер. Шеф Дневного Дозора ответил быстро, словно ждал звонка. Там, где он находился, была звездная ночь. Темный стоял на берегу моря, кутаясь в соболиный мех, глядя на дрейфующий в черных волнах айсберг. В руке у него был стакан с чем-то похожим на виски, в глубоких глазах вспыхивали инфернальные отблески ледяного огня. – Здравствуй, Артем, – сказал он безразлично, словно говорил с прохожим, спросившим на улице время. Завулон смотрел сверху вниз, с расстояния в несколько метров, и явно держал связь не через девайс. «Инфопортал, – подумал Инквизитор. – Перебросил прямо из офиса». – Путешествуешь? – Имею я право на небольшой отпуск? – ответил вопросом на вопрос Завулон. Северный полюс, разве есть на свете лучшее место для отпуска, мог бы сказать Артем – но промолчал. Мигнул второй экран, и на нем проявился Гесер. Он, казалось, недавно проснулся. На Светлом маге был пушистый домашний халат, на столе из красного дерева стояла огромная чашка дымящегося чая, пашотница с вареным яйцом и блюдце с меренгами. За его спиной в стеклянном шкафу – множество книг с истертыми корешками. Еще несколько книг лежали стопками на столе. Гесер оторвал взор от одной из них и снял серебряные очки для чтения. Так выглядят удалившиеся на пенсию крупные государственные мужи, коротающие век на ведомственной даче, задумчиво листая страницы прошлого под чаек с коньяком. – Приветствую вас, господа, – сказал Гесер – как показалось Артему, со скрытой иронией. Они оба ждали этого разговора. И оба ни в грош не ставят тебя. Ты для них – наглый мальчишка, случайно получивший власть. – Буду говорить прямо, – начал Инквизитор, – я знаю, что произошло в Петербурге, и знаю, что вы оба хотите заполучить мальчишку Гордеевых. Я не хочу искать правых и виноватых. Мне нужна от вас лишь встречная откровенность. Расскажите, зачем он вам понадобился, – и я все спущу на тормозах. – В мире всегда что-то происходит, – Завулон сделал медленный глоток из стакана, – и в каждом молодом парнишке при желании можно найти что-то интересное. – Хорошо сказано, – согласился Гесер, – ты вспомни себя в его возрасте, Инквизитор. – Вот именно, Инквизитор! Вы обязаны дать мне ответ, обязаны помогать. Ваши парни превратили целый город в арену боевых действий. – Наши парни не сделали ничего предосудительного, – все так же невозмутимо отвечал Завулон, и его словам аккомпанировали ритмичные звуки прибоя. – Гордеевы и Дориан – вне закона, это признано обоими Дозорами, а мы лишь пытаемся восстановить порядок. Как мы можем тебе помочь? Мы тоже ищем нарушителей. Ты Инквизитор, у тебя силы и средства покруче наших. Он говорил правильные вещи, но от этого гнев в сердце Артема только разгорался. Иногда он чувствовал себя в этом городе единственным Иным, которому нужен мир и законность. Но это никогда его не печалило – скорее, мотивировало работать. – Не надейтесь заговорить мне зубы, – сказал он. – В этот раз разозлили вы меня по-настоящему. Все эти ваши Тайные Дозоры, Особые отделы… вы думаете, я слеп? Думаете, я не понимаю, что творится? Гесер тихо рассмеялся, отпил из своей огромной кружки: – Я помню, каким ты был способным мальчиком, Артем. Зря ты променял Ночной Дозор на Инквизицию. Не твое это, не твое. Одной Силы – ее у тебя в достатке, признаю, – мало для того, чтобы делать то, что ты пытаешься делать. – А что я пытаюсь делать, по-вашему? – озадаченно спросил Артем. – Пытаешься держать в ладонях чаши весов, – ответил за коллегу Завулон. – При этом сам хочешь казаться единственным святым в мире грешников. Так тебе это видится, и это самое печальное, – вздохнул Гесер. Артем не нашелся с ответом. – Ну неужели ты думал, что мы оценим твою прямоту – и исповедаемся о своих планах? Тебе, молокососу, вообразившему себя Великим Инквизитором? – Да еще и предателю, – вставил Завулон. – Уход в Инквизицию – не предательство, – возразил Гесер. – В его случае – предательство, и ты сам так думаешь. Великие маги не видели друг друга, но могли слышать через микрофон Артема. Мысленно Инквизитор вылил на себя ушат ледяной воды – чтобы не дать бешенству взять верх над рассудком. Ничего он от них не добьется. Два древних волхва плели сети интриг еще в Средние века, и то, что ему кажется сейчас выходящим из ряда вон событием, возможностью оставить свой след в истории, – для них лишь очередной эпизод древнего противостояния. Он ударил по клавише, отключив звук и изображение у Светлого. – Завулон… Гесер нас сейчас не видит и не слышит. Я задам всего один вопрос. Ты можешь сколько угодно смеяться надо мной, но лгать не смей. За ложь я найду способ покарать любого. Скажи, это интрига Гесера? – Все-таки решил поискать правых и виноватых? – осклабился Темный. – Быстро же ты спекся. Нет, я не стану тебе помогать. Прости. Но в самый этот миг Завулон едва заметно опустил голову, словно кивнул, и быстро посмотрел в глаза Артему. Инквизитор почувствовал бегущий по спине холодок. Теперь он отключил Завулона и задал тот же вопрос его сопернику. – Ты считаешь, – сказал Гесер, – я не воспользуюсь шансом свалить все на старого врага? Ты наивнее, чем я думал, мальчик.