Скиф крепко сжал ее руки: – Остановись, Герда! Остынь. Идем, надо найти Валентину. * * * Шум сражения стих, и пала тишина. Остался только вой ветра в руинах да треск горящей на склонах травы. – Ты видишь его? – спросил Артем. – Что? – с трудом шевельнул онемевшими губами Огонек. – Вход в Чертог. Присмотрись. Под Дозорной башней… Отрок Ярослав к темной башне пришел, – тихо рассмеялся Инквизитор. Они сидели, скрытые «радужной сферой», на куче битого камня в тени рухнувшей башни. Черные отряды откатились за укрепления. Вокруг громоздились остатки стен, и через узкий пролом в одной из них Ярик видел мрачный силуэт горы, а на ее вершине – Дозорную башню. Сколько до нее осталось? Метров пятьсот? Семьсот? – Не вижу, – выдохнул облачко пара мальчик. – Наверное, надо подобраться ближе. Или зайти с другой стороны. – Не вижу, но чувствую. Оно здесь. Сердце Сумрака. – Покажи где? – вспыхнул Артем. – Под самой высокой башней. – Я же иду туда с тобой! Почему же не чувствую? Огонек не ответил. Он беспокоился о маме – удалось ли ей уцелеть? Неужели Артем все так и планировал? Теперь они остались вдвоем и уже внутри замка. Мелькнула мысль – а не специально ли Инквизитор отправил основные силы наступать в открытую, чтобы они увязли в бою и погибли? И легче было остаться им вдвоем наедине… Нет, нет, не может быть. Артем не способен на такую подлость! – С твоей матерью все хорошо, она жива, – сказал Локшин, – мне дано чувствовать. Знаешь, если у нас все получится сегодня, я и тебя научу. У тебя есть потенциал. Станешь сильным магом. Хочешь ко мне в ученики? Конечно, Ярик хотел. Но что-то мешало сказать «да». Как будто принимая предложение стать учеником, он давал согласие и на все остальное. Разрешить миру стать таким, как хочет Артем. Но мама… и отец… где он сейчас, интересно? Помогает Вале? – Я не знаю, – уже в который раз сказал мальчик. Артем рассеянно кивнул. Огонек вдруг понял: ему же все равно, он сейчас думает только о том, как прорваться наверх. И он прорвется. Он уже сломал стену, сокрушил голема и убил Темного гиганта с двумя мечами. Его не остановить. Так что тебе теперь и выбирать-то не из кого. Только Артем. Вместе с ним и войдете в Золотой Чертог. Значит, таков жребий… Эта мысль принесла облегчение. Больше не нужно было мучиться выбором. – Как ты думаешь, почему они не атакуют? – задумчиво произнес Локшин. – Что-то задумали? Вот и сейчас Артем советовался с Огоньком, как с равным. Это было приятно. – Они боятся, – сказал Ярик, – видели, на что мы способны. Не успел он договорить, как одна из глыб в стене зашаталась, и в узкую щель проник тонкий луч света. – Не стреляй, Артем, – сказала Валя. Инквизитор опустил пистолет. – Ты?! – Я. Надо поговорить. Глыба со стуком упала на пол маленькой пещеры, и девушка протиснулась в пролом. Артем помог ей вставить камень на место. – Ты одна? Как они тебя не заметили? – Одна. Я шла очень тихо и так же тихо убила четверых Темных часовых. Валентина устало прислонилась к стене – статная, золотоволосая, прекрасная, как королева Света… в опаленной огнем одежде, с запекшейся кровью на щеке. Локшин невольно отступил на шаг. – Привет, Огонек, – кивнула она, – ты не ранен? – Кажется, нет… – Я знаю, зачем ты здесь, Валя, – вздохнул Артем. – Пустая трата времени. – Не знаешь. Локшин молча ждал. В расщелину над головами заглянула луна – и в ее свете Огонек заметил, что ладонь Артема, сжавшая меч, мелко дрожит. – Я пришла, чтобы предложить тебе прощение. Тебя восстановят в Ночном Дозоре с полным признанием всех заслуг и статуса, с перспективой подняться до Высшего. Клеймо предателя исчезнет. Возвращайся к Свету. Ты получишь все, о чем может мечтать Иной. Слово Гесера. Артем долго подбирал слова, прежде чем ответить: – Все это очень мило, но не сравнится с… – Возвращайся к Свету – и я вернусь к тебе. Вернусь и останусь с тобой навсегда. На этот раз Локшин молчал долго. – Ты, – начал он неуверенно, – говоришь это, только чтобы я поступил по-вашему. – Я всегда любила тебя, Артем, – тихо сказала девушка, – с тех лет, когда мы ходили в школу при Ночном Дозоре. Даже когда боялась и избегала, потому что так велел долг, – не переставала любить. Посмотри мне в глаза и увидишь в них – лгу я или нет. Инквизитор порывисто взял девушку за плечи, сжал их, вгляделся в ее голубые глаза. Казалось, в них горит отраженный свет звезд. – Валя, – прошептал он, обнимая ее, – я тоже люблю тебя, люблю больше жизни! – Артем… – Валя, но долг превыше жизни, превыше любви! Послушай, не перебивай! Я предлагаю тебе: идем с нами туда, наверх. Сегодня родится новый порядок, новый вечный мир. Вот это дитя станет его провозвестником, а я – создателем и первым правителем. Вставай рядом с нами. Ты будешь самой прекрасной королевой мира. Серебряной королевой! – Ты хотел сказать – Серой. – Пусть! Идем с нами, это дверь в будущее! – Ты же знаешь, что это невозможно, – покачала головой девушка, и по щеке ее скатилась одинокая слеза. – Я – Светлая. Я не смогу жить в полу-Тени. Локшин потемнел лицом: – Ты даже не хочешь попробовать. – Не перекладывай выбор на меня, Артем. Его делать тебе. У Огонька предательски защипало в носу. Он хотел отвернуться, но боялся пошевелиться. Локшин вдруг стал спокоен. Руки его перестали дрожать, он сел на камень, глядя прямо перед собой: – Хорошо. Уходи, любимая. Улетай, как ночной призрак. В любой момент может возобновиться бой. У меня чуть сердце не остановилось, когда ты попала под «марево»… Огонек с изумлением посмотрел на него. – Да, Ярик, – кивнул Артем, – только мы с тобой поднимемся к Сердцу Сумрака и сделаем то, что должны. Мы справимся. Тогда я вернусь к Валентине – и мы все будем одного цвета. Быть по сему! Он достал из ножен меч и взглянул на мерцающий в лунном свете клинок. – Разве ты не слышал меня? – сказала Светлая волшебница. – В полу-Тени я зачахну, как цветок без солнца, пойми! Я никогда не буду счастлива. – Будешь, милая. Ты не знаешь, о чем говоришь. – Артем, я говорю тебе в последний раз: вернись к Свету и ко мне. Если я сейчас уйду – я уйду навсегда. – Значит, – он нехорошо усмехнулся, – для тебя долг тоже важней любви? – Кто-то жестоко обманул тебя в детстве, когда объяснял, что такое долг! – Все решено, любовь моя. Мы идем наверх вдвоем с Яриком. – Это окончательный ответ? – Валя гордо вскинула голову, но из глаз ее текли слезы.