— Не злись, — попросила она. — Ты же понимаешь, это был просто урок. Я кивнула. — Эя? — Да я понимаю, — сказала я и махнула рукой. — И кстати, неизвестно, как бы я повела себя на твоем месте. — Ты искренна сейчас, Эя? Я обняла Виталину за талию, и она положила руку мне на плечо. — Будешь ждать мужа? Или проводить тебя в покои? — Знаешь, проводи, — сказала Виталина и зевнула, прикрыв рот ладонью. — А то засну прямо здесь. Мы поднялись по лестнице, и, когда зашли в покои Виталины, она скомандовала всем служанкам выйти. Я помогла ей расшнуровать платье. — О чем ты задумалась, Эя? — Я думала, что будет со мной… Завтра Андре уезжает. По приказу Эберлея. Я хотела сказать, герцога Милфорда Эберлея. И теперь, когда в нашем замке хозяйничает твой муж… Я никогда не покину башню, да? Виталина нахмурилась. — Глупости, Эя. Милфорд любит тебя, как сестру, и заботится о тебе. Все будет хорошо, даже не сомневайся. Она запнулась и заговорила медленнее, чуть растягивая гласные: — Стой. А откуда ты знаешь, что Андре уезжает? И откуда мысли о башне? Мы ведь, кажется, обо всем договорились. — Я сама слышала их разговор, Виталина. — Ты слышала? Хочешь сказать, подслушивала? — Какая теперь разница? Герцог Эберлей сказал, что я никогда не покину замок. Наверно, он имел в виду башню. Ты думаешь, я не понимаю? Как только Андре уедет, меня отправят в монастырь, откуда мне никогда не выйти. — Лирей… ты слишком строга к Милфорду. И потом, у тебя есть мы с Микаэлой. Мы никогда не дадим тебя в обиду. — Виталина, ты сама веришь в то, что говоришь? Или память у тебя коротка, как у канарейки? Забыла уже, что только вчера выпустила меня из башни? И то только потому, что Андре приехал. Иначе сидеть бы мне там и сейчас. — Мила… — При чем здесь Мила! Любая служанка могла рассказать мне! — Но рассказала-то Мила! — Не переводи тему, Виталина! — Это тебе не удастся сбить меня с толку, Эя! Ты сидела в башне заслуженно, и сама это знаешь! — Заслуженно? Значит, из-за одной ссоры можно запереть сестру в башне на целую зиму? — Ссоры, Эя? Я считаю иначе. — Виталина, — сказала я тихо, а потом и вовсе замолчала, закрыв лицо руками. — Я извинилась. Искренне. Ну почему мы не можем общаться, как нормальные сестры… Раздался тяжелый вздох. Когда Виталина заговорила, видно было, что держать гнев при себе дается ей с большим трудом, но она старается, очень старается… — Эя, ты права. Я действительно хотела поговорить с тобой о другом. — О чем? — Об Андре. О герцоге де Шеврезе. Я удивленно заморгала. — И что же ты хочешь мне сказать о герцоге? — Не верь ему. Виталина запнулась, сглотнула, и мне показалось, что она хочет еще что-то сказать, но раздумывает, говорить или нет. Наконец ее веки сузились, а губы упрямо сжались. В глазах сверкнула решимость. Виталина вздохнула и произнесла: — На твоем месте я бы не доверяла ему, Эя. — А кому мне верить, Виталина? — Мне, твоей сестре. Микаэле. Тете Сецилии, наконец. — Погоди, погоди. Остановимся на тебе. Если это правда и я могу тебе верить, расскажи мне кое-что. — Конечно. Разве могут быть секреты между сестрами? Я собралась с духом и выпалила: — Расскажи мне о последней воле отца. Я знаю, было завещание. Где оно? Там был мой брачный контракт. — Откуда ты знаешь о контракте? — Значит, завещание было? — Было, — согласилась Виталина. — Что ты знаешь? В завещании отец сказал, что титул и замок переходят к тебе по достижении совершеннолетия и по заключении брачного договора. — С кем? — Это отец оставил на усмотрение твоего опекуна. — Отец не мог так поступить. Виталина нервно засмеялась, глаза ее забегали. — Еще и не так мог, Эя, — сказала она. — Скажи мне правду, Виталина, — с нажимом сказала я. Виталина сглотнула. — Ты можешь верить мне, Эя. А теперь оставь меня, пожалуйста. Я еле сижу. И позови Нэн, мне надо подготовиться ко сну. Давай завтра поговорим обо всем… Хорошо? Какое-то время я смотрела на сестру, словно хотела запомнить — такую красивую и честную, которую не портят ни тени под глазами, ни нахмуренный лоб. — Хорошо, Виталина. Я нагнулась и поцеловала сестру в щеку. Виталина удивленно и немного, как мне показалось, испуганно посмотрела на меня, робко улыбнулась. — Доброй ночи, Виталина. — Доброй ночи, Эя. Я захлопнула за собой дверь и, отправив к Виталине камеристку, направилась к своим покоям. Что ж. Значит, Андре прав. Никому, никому, кроме него, я не могу верить. * * * — Просто помоги мне расшнуровать платье, Мила, — попросила я. — И приготовь дорожный костюм. — Леди Лирей, — пробормотала Мила и запнулась.