Он сидит все там же, и легкая улыбка озаряет его губы, словно солнце. — Сент! — кричат парни. Он им не отвечает. — Вы пойдете купаться голышом? — первым делом спрашивает Тахо, появляясь на верхней палубе. — Мы с Рейчел здесь разговариваем, но вы идите, — бросает он, даже не повернувшись. Он уселся, заняв большую часть дивана. Я смущенно отодвигаюсь, а Сент начинает играть локоном моих волос. — Ты задумал какую-то шалость, не так ли? — смеюсь я. — Если ты присоединишься ко мне, то да, — он показывает мою фотографию на экране своего телефона, понижая голос. — Если я удалю ее... ты позволишь мне сегодня отвезти тебя домой. — Ты уже несколько раз отвозил меня домой. — Мой водитель отвозил тебя домой, не я, — звук его голоса низкий, но твердый, безапелляционный. — Это существенная разница, я гарантирую, Рейчел. Моя улыбка гаснет от напряжения в воздухе, который его окружает. Я чувствую искушение, но также и страх. — Мне нужно пораньше быть дома. Я уверена, ты бы предпочел остаться с друзьями. — Если бы это было так, я бы не спрашивал тебя. Его палец завис над кнопкой "Удалить", и он выжидательно смотрит на меня. — Рейчел? — настаивает он. — Если удалишь ее, я подумаю над этим, — предлагаю я. Его челюсть, кажется, напрягается от вызова в моем голосе, и медленно он опускает палец и нажимает "Удалить". — Вот, — говорит он, и его глаза радостно блестят в темноте. — Теперь я отвожу тебя домой. Я нервничаю от одной лишь мысли об этом. Мой дом — моя крепость. Я представляю его рядом со своими девчачьими вещами, покрытыми рюшами. Чего он хочет в моем доме? Если одна лишь его рубашка смогла завладеть моими мыслями и территорией, я и представить не могу, что будет, когда Сент лично окажется там. Я киваю, в основном потому, что я хочу, мне необходимо сохранить эту возможность, но уточняю: «Да, но не сегодня вечером». После этого мне требуется немного пространства, побыть вдалеке от его взгляда, от того, как реагирует мое тело, мое сердце колотится, каждая моя частица отзывается на его улыбку, его взгляд, его аромат. Так что я направляюсь на нижнюю палубу, даже не говоря ему, куда иду, и ныряю в воду в своем крошечном бикини — плюх! Холодно! Я плыву вперед, все еще вскрикивая. Тахо плывет рядом, подмигивает мне, и его ухмылка становится игривой. — Так, так, так... — Прекращай, Ти. Я смотрю вверх, услышав голос. Сент стоит, склонившись над перилами, с улыбкой наблюдая за мной. *** Той ночью я сижу дома, лихорадочно делая заметки. Ладно, сосредоточься на фактах, Ливингстон. Я выдыхаю и пытаюсь выбросить из головы крошечную зеленую ягоду винограда. Зеленые глаза, просящие (требующие), чтобы я позволила ему отвезти себя домой. И не могу поверить, что я почти согласилась. Он одиночка, кажется, держится особняком. Всегда на шаг впереди, мыслями где-то в другом месте. Он привык, что женщины следуют за ним. (Они для него что-то второстепенное? Белый шум? Он не казался привязанным к кому-либо, но они же танцуют для него у шеста и из кожи вон лезут, чтобы ему понравится!) Я иду чистить зубы и направляюсь в постель, устраиваясь поудобнее под покрывалами. Пытаюсь уснуть. Но разные образы всплывают у меня в голове. Когда он кормил меня виноградом, я могла чувствовать его накаченную грудь рядом со своей, и его дыхание у себя на лице. Что я могла чувствовать его запах, если ветер дул определенным образом, и различала его голос среди других. Я пытаюсь запрятать эти мысли подальше, но чем сильнее стараюсь, тем явственнее они всплывают в памяти. Боже, я не хочу на этом зацикливаться. Не хочу. Но если я хочу, чтобы статья вышла хорошей, мне нельзя выбрасывать важные куски. Я не могу выбирать, о чем мне удобно рассказать, а о чем нет. Я хватаю блокнот и начинаю с одного слова. «Наэлектризованный» Воздух вокруг него наполняется электрическим током. Затем добавляю еще несколько слов. «Поглощающий» Если он поблизости, вы вряд ли заметите что-либо еще. «Непреклонный С ним невозможно торговаться. ЕМУ ВСЕ ЕЩЕ НРАВИТСЯ ДРАЗНИТЬ МЕНЯ!!!!! Он подшучивал и подстрекал меня из-за фотографии, винограда, рубашки, даже тем, что он — герой Рози... Я откладываю блокнот в сторону и выключаю лампу, но, даже в темноте все еще вижу, как он сверху наблюдает за мной, находящейся в воде. И все еще ощущаю его пальцы у себя на плече, когда я поднялась на борт яхты, чтобы почувствовать, как он оборачивает теплое полотенце вокруг моего тела. Глава 10 НОЧЕВКА В ПАРКЕ Последние двадцать четыре часа я штудировала интернет, просматривая все новые фотографии, где он был отмечен. Также есть несколько старых фото, на которых девушки в бикини играют в мини-гольф у него дома. И фотографии, на которых он выходит из вертолета, при этом на девушках-пилотах надеты лишь крошечные шортики. — Эти фотографии меня и правда беспокоят, ведь столько девчонок увивается за ним, без каких-либо усилий с его стороны, — говорю я Джине. — Подруга, Сент — редкостный бабник. Должно быть, из-за внимания, которое он недополучил в детстве. — Скорее, он просто здоровый мужчина, на которого вешаются женщины. Я видела видео в YouTube, посвященные ему, на них женщины раздеваются или моют свои машины, предлагая также прийти и помыть его авто. Вообще, вот, посмотри на это... Мы смотрим видео, на котором женщина без лифчика обливает водой свою футболку и улыбается. «Сент, я готова в любое время вымыть тебе машину. И прочистить тебе трубы.» Мы заливаемся хохотом. — По-видимому, у него огромная коллекция машин. Есть фото, видишь? Там около тридцати машин. Весьма редких. У него множество игрушек. Это о чем-то говорит? — О чем? — спрашивает Джина. — Когда у тебя есть все, но и этого не достаточно? — Нам-то откуда знать? Мы в этом месяце с трудом наскребли на аренду. — Ну же, серьезно. Когда тебе всего мало, на уровне подсознания он должен чувствовать, что его жизнь, в каком-то смысле, пуста. Джина, я видела его за работой — это словно он... одержим ею. Словно она помогает ему не думать о чем-то другом. — О чем? — Забудь. Джина смеется. — Рейчел, ты так этим поглощена. Прям философ. Пошли ему счет, поможешь сэкономить на психиатре. Я продолжаю изучать ссылки, пока не попадаю на видео, где он рядом с отцом, который отказался следовать последней воли матери Сента — назначить его на должность члена правления директоров. «Единственное его достоинство — это его имя», — отвечает его отец репортеру, который спросил, почему Малкольму не позволили участвовать в семейном бизнесе. Малкольм даже не дернулся. Он иронично улыбается, ничего не говоря, держа себя в руках. После этого видео все поддержали Малкольма, а не его отца. И все же, отразилось ли это каким-то образом на его психике? — Вот ведь ублюдок, — говорит Джина позже в тот день, когда я еще раз пересматриваю это видео, на этот раз, наблюдая только лишь за выражением лица Сента, на котором, однако, ничего не отражается, будто он ждал этого удара и был к нему готов. — Не удивительно, что Сент и сам мудак — он был так воспитан. — Он не мудак.