*** В день, когда я включила ноутбук, Хелена предупредила меня, что почтовые сервера «Эджа» переполнены гневными письмами, направленными ко мне, так что она порекомендовала мне недельку поработать из дома. В день, когда моя статья вышла, я не вылазила из постели. Не отвечала на звонки. Мама заходила, но в результате говорила только с Джиной, потому что я не хотела, чтобы она видела меня в таком состоянии. Я слишком расстроена, чтобы притворяться, она слишком хорошо меня знает. Прежде, чем уйти, она говорит мне «Пойду рисовать». Говорит, что мне тоже стоит. Говорит, что я могу пойти и заняться чем-нибудь, что люблю. Но тот, кого я люблю, ненавидит меня. *** Twitter: Ты читал статью своей девушки? @malcolmsaint В его Instagram: Нифига @malcolmsaint не даст этой сучке еще один шанс!! А в феминистически настроенных группах: Рейчел Ливингстон — наш герой! Месть всем плейбоям! Хотите играть нашими сердцами? Берегитесь, что ваши слабости тоже обнаружат. Месть сладка! *** Позже на той неделе я набираюсь достаточно сил, чтобы выползти из постели и сходить на работу, и меня мгновенно зовут в офис Хелен. Между нам напряжение. Хелен была не рада, прочитав статью. Она сказала: «Это не то, что я просила». — Не то, — соглашаюсь я. Но Хелен все равно приняла и опубликовала статью. Сегодня я удивлена тому, что она, кажется, рада меня видеть, искренне рада. — Вот так цирк там происходит, — говорит она мне, подзывая, махая рукой из-за заваленного бумагами стола. — Я не выхожу в интернет. Можешь ли ты меня за это винить? — Нет. Но позволь ввести тебя в курс дела, — она указывает на стул напротив своего рабочего места, но я остаюсь стоять. — Твой парень, — начинает она с нескрываемой радостью в голосе, — прикрыл статью Вики. Теперь ее нельзя репостить без серьезных юридических последствий, — она бросает на меня взгляд, полный уважения и восхищения, добавляя, — Если ты утратила нить беседы после фразы «твой парень», — она радостно смеется, — Малкольм Сент изъял любые печатные копии поста Виктории, а еще удалил пост из блога, — она медленно кивает. У меня глаза лезут на лоб. — Что? — речь наконец-то возвращается ко мне. — Статья Виктории. Теперь права на нее принадлежат твоему бойфренду. Ее больше нельзя публиковать, нельзя без его согласия. — Что? Но как? Она пожимает плечами и откидывается на кресле, вызывая небольшой скрип колесиков. — Похоже Сент не желает, чтобы она существовала. Божемой, он заставил статью Виктории исчезнуть? — Если он изъял статью Виктории, то почему не поступил так же с нашей? Почему не изъял мою? — Почему он не прочел мою?! Мое сердце сжалось, словно кто-то схватил его в кулак. Дышать тоже становится невыносимо. — Похоже, тебя он не ненавидит настолько сильно, — она буднично пожимает плечами, но останавливается, когда замечает (наконец-то замечает), что я разбита. Что мои волосы в беспорядке, мое лицо в беспорядке, я вся сплошной беспорядок. — Возможно, ты правда ему нравишься, Рейчел, — говорит она спокойно. — Я была впечатлена, знаешь? И не только я. Мир тоже под впечатлением. Его не видели... в сопровождении сама понимаешь кого, — она отрешенно постукивает карандашом по столу, не сводя с меня взгляда. — Но на днях он прыгал с парашютом. Можно подумать, что ему жить надоело или требуется выплеснуть адреналин из организма способами, отличными от обычного. Я едва слышу ее. Мне нужно уйти. Из «Эджа», от нее, из этого офиса. — Хелен, ничего, если сегодня я поработаю из дома? Хоть и с неохотой, но она соглашается. Я иду за вещами к своему столу, ледяной холод проникает до костей. Сент прыгает с парашютом. Сент покупает статью Виктории. Сент считает, что я предала его. *** Выйдя на улицу в обед, я останавливаюсь возле книжного киоска, с его полок на меня смотрит один оставшийся экземпляр нашего «Эджа». — Вы уже читали? — мужчина за прилавком смеется и присвистывает. — Эта журналисточка позволила парню забраться глубоко себе в трусики. Я вскидываю голову, готовая наорать на продавца. Вместо этого я зависаю, рассматривая фото Сента, которая Хелен использовала для обложки — эти холодные зеленые глаза смотрят прямо на меня. Так что да, этот мужик прав. Я правда позволила Сенту забраться к себе в трусики. Не только в трусики, в душу и тело. В свою жизнь. Никого не касается, как сильно я скучаю по нему. Я хочу его поцеловать. Хочу его сжать. Руками. И бедрами. Всем телом, пока не СЛОМАЮСЬ или пока он меня не сломает, и я совершенно не против, если только это означает, что он будет со мной. — Вот и умница, — наконец шепчу я, от эмоций перехватывает горло. — Думаю, возьму его с собой домой. Я покупаю журнал только лишь из-за фотографии Малкольма на обложке. Классический галстук, идеально стоящий воротник, густые ресницы, ледяной взгляд, который так и просит, чтобы его согрели, который сбивает меня с ног. Удивительно, как легко эти ледяные глаза могут растопить меня. Я сажусь на скамейку, кладу журнал на колени и вожу кончиками пальце по его глазам, в тысячный раз задаваясь вопросом, прочтет ли он то, что я написала ему. Глава 30 ПОСЛЕ БУРИ Все кончено. Не было дождя или грозы, когда между нами все закончилось. Закончилось все так же, как и началось. Не было никаких вспышек света, которые бы сказали мне, что я влюблюсь, что встречу единственного мужчину, который бросит мне вызов, сведет меня с ума. Теперь все закончено, мой проект готов. Завершен. Распорядок дня вернулся в норму. Я все так же просыпаюсь по утрам. Хожу на поздний завтрак с подругами по выходным. Навещаю маму по воскресеньям. Мой мир снова стал обычным, почти таким же, каким был до того, как я написала статью. Я и не осознавала, каким блеклым был мой мир. Я боюсь однажды увидеть в газете его фото... с какой-то девушкой. Или с тремя. Приступы рыданий все еще невыносимы. Вот так выходишь куда-то, чувствуешь запах вина и ууупс, начинаешь шмыгать носом. И даже не думайте говорить со мной о слонах, я тут же оказываюсь на грани отчаяния. Но страх пропал. Ты боишься выйти на улицу, но вот ты уже там, бросаешь вызов вселенной или умоляешь ее дать тебе шанс оправдать тот факт, что ты дерьмово чувствуешь себя сегодня. Джина всегда готова дать мне бумажный платочек. Некоторые из моих коллег.. скажем так, некоторые из них завидуют мне. — Вот бы меня подослали к Малкольму Сенту, — как-то сказала мне Сэнди, моя коллега, из-за всех тех предложений о работе, которые мне поступили, но, самое главное, потому что «так круто, когда тебя катают на яхте и вот так преследуют...» (цитируя ее мечтательную речь). — Ну, колись, давай, секс был потрясающим?! — спрашивает Валентайн.