Агния стояла у окна, сложив руки на груди, и прикидывала, рвануть с места прямо сейчас, или чуть-чуть усыпить его бдительность. — Ты бы хоть про дочь спросила, не молчала, как истукан. — Мы общаемся с Алисой ежедневно. — Аня, мне вот интересно, неужели тебе и вправду было так легко — взять и выкинуть из жизни четверть века? Агния сначала хихикнула, а потом расхохоталась во всё горло. Она не могла остановиться. Видимо, какая-то нервная реакция. Кое-как успокоившись и отдышавшись, она всё же проговорила: — Это точно ко мне вопрос? Если точно, то мой ответ: да, легко. — Я не хотел разводиться, Аня, — устало проговорил он. — Ну ясно-понятно, зачем разводиться, когда можно годами гулять в своё удовольствие, имея дома бесплатную прислугу. Юленька-то не горазда была носки стирать, наверно, и борщи наваривать? У неё же муж это всё делал всегда. — Откуда знаешь? Да, она очень капризная оказалась. — Понятно, почему вас ненадолго хватило, сударь! Капризкой же можете быть только вы. Ладно, приятно было… — она обернулась, чтоб взять сумку. — Ася, это что за х. р с горы? — в подсобку зашёл Рома. Сергей поднялся, весело глядя на него. — Что, Аня, по классике пошла? На студентиков потянуло? Агния быстро встала перед Ромой, заглянула ему в глаза. Тот смотрел на Сергея, не отрываясь, в глазах — бешенство. — Не твоя забота, Сергей, — спокойно отозвалась она. — Всё же хотелось верить, что четверть века прожил не с б…ю, — всё так же весело проговорил Сергей. Агния видела, что у Ромы в глазах темно, а тот гад специально провоцирует его, оскорбляя Агнию, чтоб вышел скандал. Если диджей бросится на одного из гостей, тут не просто репутации Ромы конец. Тут будет полиция. А гости все непростые. Она сжала запястье Ромы. — Рома, вернись в зал, прошу, — увещевала она. — Видишь же, он нарочно провоцирует. Иди. Я беру сумку и уезжаю. — Рома, — хмыкнул Сергей. И Рома рванулся к нему. Агния изо всех сил упёрлась ему в грудь и заорала прямо в лицо: — Уходи! Слышишь! Убирайся! Пошёл вон! Рома словно споткнулся о неё взглядом. Несколько секунд смотрел ей в глаза, а затем вышел, хлопнув дверью так, что с какого-то шкафа упала ваза и разбилась вдребезги. Агния обернулась к Сергею. Видимо, у неё было такое лицо, что он попятился. — Если ты приблизишься к нему хотя бы на пушечный выстрел, или ещё раз появишься в моей жизни, прощайся со своей блестящей карьерой. Она знала, что карьера — это всё для него. — Я костьми лягу, уничтожу сама себя, но изобрету что-то и для полиции, и для прессы. Не зря же я двадцать пять лет с тобой прожила. Она видела, что он верит, хоть это был блеф в чистом виде. Схватив сумку, Агния выскочила за двери. Агния зашла в зал через те двери, что ближе к месту диджея, а не к гостям. Рома сидел за пультом, спина напряжённая. То ли видел Агнию, то ли чувствовал. — Рома, — она положила руку ему на плечо. Он небрежно дёрнул плечом, стряхивая её руку. — Рома, я поехала домой, — сказала она ему в ухо. Он взял с пульта большие наушники и надел. Ну как угодно. Дома поговорят. Ей тут до завтра стоять тоже и не хочется, и сил нет. Она вышла. На улице дул пронизывающий ветер, каким часто любит «радовать» март. Агния достала телефон, чтоб вызвать такси, когда на крыльце появился Макс. — Тебя подкинуть? — Было бы очень кстати. Мне… — и она назвала адрес Ромы. Сегодня же пятница. — Отлично, я как раз мимо поеду. Пойдём, — он нажал кнопку на брелоке, и рядом мигнула большая чёрная машина. …Рома так и не приехал ночью. Она долго и напряженно ждала, потом стала звонить. Трубку он не брал. Уже под утро Агния забылась тяжёлым сном. Когда проснулась, Ромы так и не было. Она сварила суп, вызвала такси и поехала домой. Паника и тревога постепенно овладевали ей всё сильнее. Рома по-прежнему не брал трубку, хотя был в сети; сообщения в мессенджере даже не читал. Когда она зашла к себе, сразу увидела, что под зеркалом в прихожей лежат ключи от её квартиры. Это был тот комплект, что она отдала Роме, Агния узнала по брелоку: сердечку с ключиком. Где только раздобыл такой брелок? Сначала она решила, что Рома у неё дома. Даже позвала его. Потом сообразила, что нет ни куртки, ни обуви. Значит, принёс ключи и оставил. Входная дверь у Агнии захлопывается. Что ж, с ним хотя бы всё в порядке; он не загремел в полицию, значит, скандал не продолжился. Слава богу. А ответить взаимностью она не может — двери в квартиру Романа нельзя захлопнуть, их надо закрывать только ключом. Агния звонила Роману каждый день — он не брал трубку и не читал сообщения. В конце концов, ей надоел этот детский сад. Сам придумал, сам обиделся. «А может, всё намного проще? Нужен был повод?». Но на душе всё равно было очень паршиво и тоскливо. Тем более, что в воскресенье Агния улетит в Новосибирск. Сначала предполагалось, что улетит на месяц — на роды и на самый сложный период. Алиса уговаривала её задержаться дольше. И Агния приняла решение. Она взяла те две недели отпуска, которые ей полагались, плюс полностью всё время, какое она имеет право гулять без сохранения зарплаты в течение года. А это ещё два месяца. С учётом июньских праздников получилось, что на работу ей через два с половиной месяца, — пятнадцатого июня. Директор посокрушалась, но подписала; Алиса и Артём были счастливы, так как Артём постоянно на работе, ему некогда помогать жене как следует. …Затолкав как можно глубже и гордость, и возмущение, так и не дозвонившись до Ромы, Агния поехала к нему в бар в субботу вечером, накануне отлёта. За стойкой был Андрей, а вместо Ромы обнаружился её «бывший» диджей, Кирилл. Он очень обрадовался Агнии, сокрушаясь, что такой ведущей, как она, больше нет. — А где Рома? — спросила Агния. — Так он улетел в Питер, ещё позавчера, — удивлённо сказал подошедший Андрей. — Ты разве не знала?.. — начал он и осекся, поняв, что действительно не знала. — Какие-то срочные дела с дочкой у него, — всё же закончил Андрей. — Ясно, спасибо, — Агния, попрощавшись и ещё раз кивнув Кириллу, пошла к выходу. Андрей, нахмурившись, задумчиво смотрел ей вслед. «Вот, значит, как. Ну что же, если до сих пор всё было предельно ясно, то теперь — яснее некуда». …Самолёт набирал высоту. К счастью, рядом с Агнией никто не сидел. Она задумчиво смотрела в иллюминатор. «Аэропорт, улетаю,…» — пронеслось в голове. Откуда ещё это⁈ И Агния вспомнила. Восьмого марта, когда «клуб жён декабристов» отдыхал у Ромы и Андрея в баре, там выступал «живой» ансамбль. Одна из солистов, девушка, пела эту песню. А Рома, выйдя из-за стойки, вытащил вдруг Агнию танцевать. — Дожили, Роман Валерьевич, — подтрунивала над ним Агния. — Под шансон с тобой танцуем. Он молчал, лишь смотрел странно, как умеет смотреть только он, Рома. Прижав кулаки к вдруг ставшим горячими глазам, Агния наклонилась вперёд, насколько позволяли ремни безопасности. — Вам плохо? — раздался рядом участливый голос бортпроводницы. — Может, доктор нужен? Агния потрясла головой и жалобно посмотрела на встревоженную девушку. — Мне не надо врача. Можно, я просто посижу, попла́чу? — Конечно-конечно, извините. Позовёте, если что? — Хорошо, — Агния кивнула. Через минуту девушка подошла снова и молча поставила перед Агнией бутылочку минералки без газа. …Они потеряли друг друга. Разлетелись в разные концы страны, даже ничего не зная друг о друге. Он не дал ей возможности хоть слово сказать. Он просто взял и выкинул её из своей жизни. Вот так просто, одним махом. Вскоре Агния уснула, измучившись. К встрече с дочкой Агнии пришлось волей-неволей собраться. В очередной раз. В который уже раз, начиная с злополучного серебряного юбилея, она собрала себя по кускам. Всё, пора завязывать. Видимо, личная жизнь, — это не для неё. Пожила и хватит. …Роды начались через пять дней после прилёта Агнии, под утро третьего апреля. Они уехали в роддом все вместе, но «рожать» с Алисой пошла она, Агния. Артём особо не рвался, да и всё равно ему надо было уезжать. В десять часов утра на свет появился Стёпушка, 53 сантиметра ростом, и четыре килограмма весом. Крупненький. Агнии разрешили жить в палате с дочерью и помогать. Когда к вечеру Алисе позволили встать и пойти в душ, Агния впервые взяла Стёпушку на руки. Глядя в его голубые, ещё не очень ясные глазки, на его маленькие щёчки и редкие волосики, Агния вдруг почувствовала, что очень узкая, но одна из самых чёрных полос в её жизни закончилась. И начинается белая. И ещё она подумала, что держит на руках единственного в мире мужчину, для которого отныне есть место в её жизни и её сердце. Ну разве что Алиса потом родит ещё одного мальчика когда-нибудь. Агнии нравилось в Новосибирске. С середины апреля они гуляли со Стёпушкой каждый день. Иногда Агния гуляла одна, давая возможность Алисе отдохнуть или заняться чем-либо. Потом они вместе ездили со Стёпушкой по врачам, когда ему исполнился месяц. Отмечали первый маленький день рождения. Потом Стёпушка научился держать голову. Потом стал пухленький, щекастый. А ближе к наступлению жаркого сибирского лета, внук впервые улыбнулся Агнии. Она была счастлива.